— Тааак. Тогда для начала, пойдем, попьём чайку. А там, ты всё мне расскажешь. Ты помнишь — я всё ловлю на ходу и с полуслова. — Закрывая дверь и приглашая гостей к себе в квартиру, говорил «Фанера». Он жил в однокомнатной квартире. Кухня была расширена за счёт балкона и гордо теперь именовалась «гостиной». Усевшись все втроем за деревянный, ручной работы столик, начали пить чай. — Кстати Арсэн, у меня есть имя. А то немецкий гость подумает, что я директор мебельного комбината. — Хлебая чай, и ни на кого не глядя, сказал «Фанера». — Хорошо Юрец. Но, чтобы ты знал, во-первых — наш немецкий гость, ни слова не рубит по-нашему, а я ему всё перевожу, как могу. Во-вторых — его интересует всякая старина, но с условием, что если он у тебя что-то купит, то ты гарантируешь ему безпроблемную переправку этого антикварного барахла на территорию Польши. Тебе интересно моё предложение? — Хорошо. Ещё один вопрос. Ты, Арсэн, в моей доле? — Нет, я в доле у господина Краузе. — Так это другое дело, друзья мои! — Вскочил с места «Фанера» и театрально сложив ладони перед собой, и сжал пальцы. — Шикарные клиенты и без посредников! Замечательно!.. Вам обязательно будут скидки…. И так! Поскольку протокольная часть разговора окончена, перейдём сразу к демонстрации и оценке. На какую суму он хочет влететь, Арсэн? — Показывай всё что есть. Только сильно не «понтуйся» по поводу своего дворянского происхождения. Юра «Фанера» быстро шмыгнул с кухни в комнату и оттуда послышалось поднимание каких-то тяжестей, скрип дерева и звяканье метала. Леонидович молча, поднял удивлённо брови. Арсэн улыбаясь, так же молча, показал ему правой рукой, что всё мол нормально. А из соседней комнаты, под грохот доставаемой старины, слышался голос «Фанеры». — А у нас ходили слухи, что тебя не то «замочили», не то посадили…. Я один не верил им. Я-то тебя знаю, Арсэн! Ты, как зверь, беду за километры чуешь. Я так и думал, что ты по буржуям решил проехаться. И вот тебе, пожалуйста, открываю дверь, а он как ни в чём небывало, живой, здоровый, цветущий, да ещё и с немецким «терпилой»! — Хорош там тарохкотеть! Юрка, тащи сюда свои ценности, а то клиент остывает. — У меня клиент не остывает, а доходит до состояния восприятия. — Сказал «Фанера» заходя в кухню и неся под мышками обеих рук стопки картин, икон, а в самих руках, две большие спортивные сумки. — Юрец, ведь и не вооружённым глазом видно, что половина из этого — полное фуфло. — Да — фуфло. — Продолжал говорить и расставлять произведения по всей кухне «хранитель ломбардной старины». — Моя работа — это театр. А каждому приличному театру требуются дорогие декорации. Помещение, за каких-то пять минут, приобрело вид запасников районного музея. Присутствующие сидели в окружении двух десятков святых ликов, и складывалось впечатление, что все они так же участники грандиозного аукциона. Главенствовал в этом ряду, огромный портрет прадедушки «Фанеры» — офицера австро-венгерской империи, который всегда выдавался за портрет брата императора, кисти очень известного мастера. — И так, приступим. Господин Краузэ прошу, смотрите и выбирайте. Я ни когда и ни чего, не навязывал своим клиентам! Полная свобода выбора! Кстати, вот рекомендую, икона восемнадцатого века. Очень редкая вещь и всего каких-то две тысячи баксов. А вот посмотрите… Арсэн налил сам себе чаю и с улыбкой стал наблюдать за водоворотом страстей вокруг антиквариата. Причём, водоворот страстей закручивал сам «Фанера» и сам же заводился от этого. Гости же, находились хоть и в приподнятом, весёлом состоянии, но были абсолютно спокойны. Юрка «Фанера» разошедшийся не на шутку, высыпал на кухонный стол содержимое двух спортивных сумок. Теперь все трое сидели вокруг достаточно внушительной горки из серебряных часов, портсигаров, подстаканников, ладанок, медалей и множества других мелких вещей старины. Копошась в этом раритете, «Фанера» с ловкость фокусника выхватывал то одну вещь то другую и тут же рассказывал жуткие исторические подробности происхождения этих предметов старины. Он с лёгкостью оперировал фамилиями августейших особ и дат, не забывая время от времени выкрикивать: — Ты Арсэн, переводи, переводи! Ты дословно переводи! Арсэн, даже если бы и хотел переводить, то не смог бы лишь по той причине, что рот у «Фанеры» не закрывался ни на секунду. Он, выхватывая очередную вещицу, чмокал языком, клялся здоровьем всех своих родственников, в основном умерших, в подлинности и исторической ценности данного предмета, и тут же, закатив глаза, рассказывал какой-то исторический факт где фигурировала эта вещь. Цена называлась, как само собой разумеющаяся, исходя из фамилии бывшего владельца. Потомки, да и сами князья Потоцкие, Галицины, Волконские и многие другие, обалдели бы, узнав, сколько мелкой утвари из их родовых имений осело в этой маленькой квартирке. Леонидович, так же увлёкшись игрой, стал проявлять больший интерес, не забывая ввинчивать немецкие фразы, он то кивал своей лысиной в знак согласия, то отрицательно махал руками. — Да ты посмотри, посмотри на тонкость работы. — Совал «Фанера» под нос Леонидовичу серебряную чайную ложечку. — Ты знаешь, чья она?! Не знаешь и даже не догадываешься! Это любимая чайная ложечка самого Железного Канцлера — Бисмарка! Почти твоего земляка, а может и твоего прадедушки! Каждое утро он не мог попить чаю без этой ложечки! Это семейная реликвия, а я отдаю за каких-то пятьсот долларов!!! И «Фанера» срывался с места показывая, как Бисмарк ходил по палатах своего дворца попивая чай и как его начинало «колбасить» если любимой ложечки не было в стакане. Заговорив о стакане, он схватил с горки на столе, серебряный подстаканник и тоже представил его, как любимый «акцесуар императора». Леонидович, ошеломлённый столь тонкими подробностями интимной жизни августейшей особы, захотел поближе посмотреть на чудо для чаепития, и попросил «Фанеру» на немецком языке, дать ему ложечку с подстаканником: — Гэбин Зи мир биттэ… — но он не успел закончить фразы, как «Фанера» взорвался. — Ну почему же сразу — ГЭВЕН! Не такое уж это всё ГЭВЕН! Может что-то и не подлинник того времени, но серебро настоящее, чистейшее. И, что ты за морда такая! То ему не то, это ему не так! Я тебя по-русски спрашиваю, ты мусье собираешься хоть что-то брать, или лец гоу на фик с моей хаты! Аукционные страсти накалились до предела. Юрка «Фанера», весь потный с красной рожей и со вздыбленными волосами, стоял упершись руками в стол над кучей серебряного барахла и тяжело дышал. Леонидович же, наковыряв из горки на столе, с десяток заинтересовавших его вещиц, мило улыбаясь хозяину квартиры, ткнул в них пальцем и сказал: — Их нэмэ дизе Динге. Вифиль костет ман? — Таак! — Протянул Юрка. — Уже что-то! Сейчас будем оценивать. И началось второе действие спектакля под названием «Борьба бухгалтеров». Они спорили, били себя по бёдрам, то вскакивали, то приседали и говоря при этом на каком то совершенно не понятном языке, все-таки понимали друг друга. После получасовых торгов, они скрепили договор рукопожатием, и «Фанера» вопросительно изрёк: — Окей? — Я! — подтвердил Леонидович. — Не ты! Вообще — Окей? — Ес! — Гут, «морда заграничная»! У зверюга, у матёрый! — Тяжело на выдохе сказал «Фанера» и повернулся к Арсэну. — Ты видел, как я с ним намучался?! Мне теперь после вашего ухода, в холодном душе час надо стоять! Ты где этого зубра нашёл? Видать серьёзный дедушка, а то бы я его ещё на первой минуте загнул. — Раздавал комплименты «Фанера» не столько оппоненту, сколько себе. — Хорошо Юрец…. Давай нам ещё эту картину. — Арсэн показал на пейзаж, написанный, по-видимому обкуренным выпускником местного худграфа. — Видишь, как оккупант на него смотрит. И подбиваем баланс. Леонидович действительно уставился на картину с пейзажем. Игра красок на холсте действовала на него гипнотически, как индийская мандала. — За всё про всё…. с вас господа, одна тысяча восемьсот семь долларов мёртвых президентов США! Я хоть и жадничаю — зато от чистого сердца! — Упаковывай! — Подытожил Арсэн. — И давай контакт с лицами, отвечающими за перевозку. — Нет проблем. Вот телефон, держи. Я позвоню сейчас и предупрежу их о вашем визите. Леонидович рассчитался за всученный антиквариат и взяв кульки с приобретенной стариной, друзья распрощались с Юркой «Фанерой». — А вы знаете, Арсэн, — уже спускаясь в лифте, сказал Леонидович — вся комичность ситуации заключается в том, что вещи которые мы купили, кроме картины, конечно, стоят минимум в десять раз дороже. — Что!? — Повернулся к нему, удивленный Арсэн. — Ну ты, фартовый — «расхититель буржуазной собственности»! — И весело засмеялся. — А, «Фанера», тоже мне — антиквар! Знаешь, как-то один наш знакомый сказал ему: «В тебе есть одна хорошая черта — и та с изъяном». — Да, инициативный дурак — хуже вредителя. В первую очередь для себя самого. Надо будет как-то, уже действительно с паспортом гражданина Германии, ещё раз наведаться к нему в гости. — Ты, что сума сошёл? Вроде взрослый человек, а глупость какую-то несёшь! Да тебя хлопнут на бабки, как лоха последнего! Ты, что думаешь, что это конец? У нас впереди ещё встреча с контрабандистами. Этот весь цирк то и нужен был лишь для того чтобы выйти на них. И хоть это люди и серьёзные, но все они под «колпаком» или работают на органы. Поэтому, они будут знать, что тянем то мы через границу «фуфло» всякое, а не достояние государства, и нас, и нашу собачку не тронут. Понял? — Натурлих Гер Арсэн. — А «Фанера» — дурак! Но ему тоже жрать надо. — Согласен. — Ну и ладушки…. Едем домой, «похититель царских реликвий». Я голоден, к тому же, жду не дождусь услышать ваш рассказ о финансовой оценке наших трофеев. — Как она там? — Вдруг погрустнев, Спросил Леонидович. — Кто? — Тэри. — Ну, не знаю… спит наверное. Или кость грызёт. Главное, чтобы она на твоих коврах блох не подхватила. — И смеясь, Арсэн вышел из подъезда на улицу. Остановив такси, охотники за сокровищами, поехали в центр города, где располагалась квартира Леонидовича. Арсэн называл её не иначе как «апартаменты». Оставив вещи, из коллекции Юрки «Фанеры» дома, они пошли в ресторан, находившийся по близости, пообедать. Количество ресторанов, баров и кафе в этом городе было предостаточное множество. Причём, если оформление этих заведений было добротным и дорогим, то вот кухня, кухня требовала детального исследования и дегустации. Человек, не знавший менталитета местных жителей, мог запросто попасть впросак. Главным правилом для определения кухни того или иного заведения, было наличие информации о хозяине данного места питания среднего и высшего сословия города. — Слушай, «поедатель мацы», ты вообще-то гурман или так себе — работаешь на унитаз? — Сидя за столом и листая меню, спросил Арсэн. — Я гурман. А вы — «салоед», даже за столом, остаётесь таким же беспардонным. — Ответил Яков Леонидович, читая дивные названия кулинарных шедевров этого заведения. — Как вам название салата «Миньон»? А? — Чувствуется заложенный двойной смысл в это произведение. В этом случае, мне интересно вот что. Исходя из названия, то, как надо кушать этот салат? Кто в первую очередь это должен делать? И вообще, я бы хотел видеть создателя этого блюда. — У вас пробелы религиозного воспитания Арсэн. — Причём тут салат с эротическим названием и церковь? Это, что традиция такая? Говорить во время обеда о жизни, как два еврея-ортодокса? — А, причём тут мои соплеменники и ваше теологическое невежество?! Миньон — это посланец дьявола на земле, который должен подготовить приход своего господина. Понятно? Так вот, можно лишь себе представить, шо за ингредиенты в составе этого салата. — Ну, точно. Скорее всего — это смола, рога, копыта и немного шерсти повара в правильных пропорциях. И скорее всего, хозяин этого ресторана — «бизнессмент». — Кто?! В это время к столу подошёл, наверное правильнее сказать, у стола «нарисовался фиг сотрёшь», официант — юноша, лет девятнадцати, спортивного телосложения с лицом простудившегося херувима. — Что будете заказывать? — Поинтересовался «ресторанный транспортёр пищи». — Значит так, хлопчык. — Многозначительно изрёк Арсэн. — Конспектируй. Два овощных супа «Одуванчик», мясо по-французски «Кровавый кролик», мясная сборная «Гаплык», кофе «Чёрная вдова» и чай «Зелёный дракон, затаившийся в камышах». Всё записал? — Да. А из спиртного, что? — Водку «Жириновский». Говорят, срывает крышу с первой рюмки, после второй рвешься в Ирак, а после третьей идёшь в юридическую фирму искать своего папу. — К сожалению, в ассортименте нет. А салат? — Салат? Тогда вопрос. Ваш повар — мужик или баба? — Мужик. — Ответил «кулинарный служка». — Значит, скажешь ему, что пусть свой «Миньон» он делает кому-то другому. И давай шевелись, а то судья, — и он, кивнув в сторону Леонидовича — не любит долго ждать.