Девушка машинально поёжилась. — Нет, не могу. Если ты скажешь, что собираешься принести меня в жертву… или пустить на опыты… «Единственная жертва здесь — это я! — чуть не брякнул демон. — Причём в квадрате…» Это ж надо — настолько не повезло! Или слухи врут, и бабушка над ним подшутила, или карма у него такая — но, похоже, насладиться триумфом ему светит разве что в мечтах. Эта Жбана, или как её там, при более детальном рассмотрении оказалась не красавицей, а каким-то недоразумением! Унылый серый халат, настолько бесформенный, что кажется, она пыльный мешок на себя напялила, все рукава в дырках, под халатом явно мужские штаны, на голове платок — так у них только нищие одеваются! — да ещё эти нелепые стекляшки в пол-лица… — Что это у тебя? — Где? А, очки. У меня зрение плохое. «Нищая, некрасивая и больная. Так мне и надо». Рум горестно вздохнул, с трудом взял себя в руки и устремил на человечку максимально суровый взгляд. Нужно было озвучить хотя бы первое желание — без него договор не составишь. — Ты. Завтра вечером. Идёшь со мной. На бал. Поняла? Девчонка уставилась на него, открыв рот. — Ч-чего? «Тупая. И глухая». — Чего-чего, на бал со мной пойдёшь! — Не ори, я слышу. Только… зачем это тебе? Со мной? У вас, что ли, демониц на всех не хватает? — Не твоё дело! Не хватает, — невпопад ответил Рум. — Это первое условие. Будут ещё два, но о них я тебе потом скажу. — А если я… — А если откажешься — так и будешь сидеть в этом круге, пока не умрёшь, — отрезал демон. — А если соглашусь? Пленница нервно затеребила пуговицу, рискуя оторвать её и просветить общественность на тему «что у меня под халатом». Вдруг ничего? Ладно, не о том он думает. — Если согласишься и приемлемо выполнишь все три, попадёшь домой тем же путём. Девушка неожиданно всхлипнула: — И там меня посадят за кражу платинового тигля! Знаешь, какой он дорогой?! Они у нас строго под роспись, я же не знала, что ты меня призовё-ошь… Рум с недоумением уставился на невзрачную серебристую коробочку на её ладони. Он бы за такую ерунду и одной геены не дал. Впрочем, у людей свои причуды. — Не реви ты! Всё хорошо сделаешь — внакладе не останешься, обещаю. И вообще… «После исполнения вызванным всех желаний заказчика тот доставляется обратно в то же место, откуда призывался, и в то же время. Погрешность — плюс-минус пять минут». Это всё Лисса усовершенствовала, люди так явно не умеют! Другое дело, что Ларс ей сразу понравился, и она не стала его возвращать и менять на следующего кандидата в женихи… — У меня по-любому выбора нет, — уныло кивнула Жбана, по-своему истолковав возникшую паузу. — Ладно. Я согласна. А можно я сама? — Что? — Ну руку порежу. Для скрепления договора кровь нужна… нет? — Не нужна, не бойся, — едва не хихикнул он. Девчонки во всех мирах одинаковые: трусихи! — Просто приложи любой палец вон к той руне и повторяй за мной… Управились быстро. Рум удовлетворённо оглядел значительно побледневший круг, стёр руну выхода и наклонился, протягивая руку: — Вставай! Хватит уже на холодном сидеть. Пленница несмело коснулась его ладони. Маленькая какая! И рука, и девушка. Почти на целую голову его ниже! Хоть один плюс. — Иди сначала умойся, а то смотреть больно. Потом поговорим. — Угу. — Показать, как тут всё работает? Она бегло осмотрела совмещённый санузел и недовольно поджала губы: — Сдаётся мне, что демоны считают людей идиотами. Или мне оказана персональная честь? — Первое. Значит, справишься? Зови, если что! Не обращая внимания на её фырканье, Рум поспешил обратно в лабораторию — затирать круг, уничтожать следы вызова и заодно прятать и магически запечатывать все мало-мальски опасные инструменты и зелья. Ему пришло в голову, что до бала надо оставить человечку здесь. Завтра выходной, все готовятся к празднику, даже старый уборщик. Его, конечно, на бал не пригласили, как и всех низших, но у них своё веселье — тотализатор «в кого влезет больше гееновки». Стало быть, до послезавтра лаборатория в его полном распоряжении. Двери запереть, натащить еды, спальное место здесь вообще отличное — удобный диван. Одеяло он, так и быть, своё пожертвует… — Тебе помочь? От неожиданности Рум дёрнул головой и стукнулся рогами о столешницу. — Людь побери! — Кто?! — Э-э… неважно. Садись пока, я уже заканчиваю. Есть хочешь? — Ну если честно, на обед у меня был только кефир, работы много… — Значит, хочешь. Открой шкаф, вон тот, синий, слева от тебя, и возьми, что понравится. Я потом ещё принесу. Пленница с энтузиазмом хлопнула дверцей и зашуршала пакетами. Рум окончил опутывать рабочие столы охранным заклинанием, удовлетворённо вздохнул и резко обернулся — на стук падающего тела. Девушка лежала в обмороке, а с верхней полки на них привычно скалилась… — Вот я садюга! Там же человеческая башка в банке! Демон захлопнул шкаф, аккуратно поднял бедолагу и отнёс на диван. Хорошо она лбом приложилась, шишка знатная будет… То есть была бы. Заговорить её — раз плюнуть: Рум на себе чуть не каждый день мастерство оттачивает. Бесконечные ожоги, мелкие порезы… Иногда и не мелкие, а очень даже крупные, до прогулки в лазарет. Однажды его туда сам профессор «прогулял», бессознательного и на собственном горбу. Сам же, кстати, в расчётах ошибся, а хвост в результате Руму пришивали… Тупицы вроде Крыза считают магхимиков слабаками и трусами, а на самом деле это очень опасная профессия. Особенно когда новые формулы выводишь. Рум снял и отложил мешающие стекляшки, кажется, «очки», сдвинул повыше платок и положил ладонь на лоб девушки. Всего несколько слов, крохотный импульс — и готово! Ни следов, ни боли. А про голову он потом объяснит. Откуда ей знать, что это всего лишь искусственная модель, для опытов. А что на человека похожа — так из этических соображений. Чтоб ни у кого из студентов не возникла ассоциация с любимой бабушкой или двоюродным дядей. До этого, скажем так, прецеденты были… Он собрался осторожно похлопать девушку по щекам, но в последний момент передумал. Остановила мысль — а без этих круглях она вроде ничего! Кожа нежная, носик такой аккуратный… и губы красивые. Может?.. Нет, нельзя, неэтично… А кто это сказал? И вообще, он её вызвал, значит, право имеет! Было стыдно, но Рум собрал волю в кулак и коснулся губами её губ. А потом ещё. И ещё… Увлечься помешало даже не чувство неловкости, а полная безучастность объекта. Словно ты от отчаянья вынул из банки «модель» и… Нет уж, до такого он не опустится! Да и нечестно это. Пусть и глупая человечка, но ведь ДЕВУШКА же… Эх. Значит, так! Девушку — под одеяло, самому — в душ и спать. Где спать — другой вопрос. В общаге есть шанс нарваться на Крызовых подпевал, а здесь теперь негде. Не на коврике же… * * * Философская мысль о схожести демониц и человечек посетила Рума в пять утра. Почему так рано? Потому что именно это время выбрала призванная, чтобы сначала со всей дури наступить на него в темноте — больно вообще-то, ногой прямо по хребту! — а потом… Правильно, сама же испугалась и завизжала. — Заткнись, дура! — Парень, морщась, потёр спину. — Чего орёшь в такую рань? На диване ойкнули и заткнулись. Правда, ненадолго. — Значит, мне всё это не приснилось? А я думала… — Не приснилось, как видишь. Всё? Давай дальше спать. — А… Ром? — Ну? — Зарычать, что ли, вдруг поможет! — Почему ты спишь на полу? — Потому что на диване спишь ты. — Но… это как-то неправильно. Я же твоя пленница. — И что? — Значит, должна быть снизу, то есть внизу. А ты… — А я сверху, — хмыкнул Рум. — Я понял. Считай, что мне так захотелось. Жарко. — Да? А вот мне наоборот…