— На этом уровне я тебе помочь не могу. Дальше ты сам, Сергей, — одобряюще похлопал меня по плечу. — И времени у тебя мало. На этом уровне? То есть, если кто-то выше сможет мне подписать, я спокойно поеду поступать. — Насколько мало у меня времени? — Срок подачи списков истекает 30 апреля. Сегодня 26е, — расстроено покачал головой Иванов. Звонок кому-то знакомым вопрос не решит. Им ещё нужно будет выйти на большое командование. В голове всплыла фамилия Граблина, но он в ВМФ. Совсем не ближний путь решения вопроса. Выйти на Нестерова в училище, так он тоже пока подымет всех на уши, время пройдёт. Найти Хрекова тяжело. Скорее всего лечится и не факт, что он мне поможет. Как и Крутов, чьих контактов у меня нет. Кажется, только самому. — А дальше у нас кто по иерархии? — спросил я. — Он, — указал Иванов на большой портрет с подписью «Главный маршал авиации Кутахов П. С.» в приёмной начальника Центра. — Не поедешь же ты в главкомат к нему сам? К Кутахову, может, и не поеду… наверное. С другой стороны, Павел Степанович очень любит смелых парней. Сам он взрывного характера человек. Можно попробовать сыграть на этом. Дальше Осмона меня вряд ли отправят. — Товарищ полковник, а могу я с завтрашнего дня отпуск взять? Готов даже на дней 10, — спросил я, а в голове уже разыгрался очень дерзкий план. — Родин, отпуск я тебе дам, но не вздумай. Про Кутахова это я пошутил, — зашипел на меня Иванов. А я нет. Надо ехать на приём к Главкому. Глава 12 Вечером я всё рассказал Вере. В моей комнате-«студии», места было не очень много. А из сидячих мест была только кровать и стул. Вот мы и лежали, обнявшись и смотря на закат. Она внимательно слушала мой план по подписанию этой «волшебной» бумаги, что лежала в моём портфеле. Всего лишь пару раз Вера сказала, что я сошёл с ума. — Серёжа, мы с тобой недолго знакомы… — Но уже весьма близки, — перебил я Веру и обнял её покрепче. — Не об этом сейчас. Ты понимаешь, что ставишь на кон всё? — спросила девушка, поглаживая меня по щеке. — Сомневаюсь, что меня уволят, если что-то не понравится главкому. Отношения с начальником Центра испортятся однозначно, но не более того. — А зачем тебе вообще это нужно? Ты своё отвоевал. У тебя есть награды. Место для службы перспективное. Да тебе всего 23 года. — Ты переживаешь, что в испытателях быстро состарюсь? — улыбнулся я, но Вера совсем не хотела шутить. — Состарюсь я, Родин. Ты забыл, что мы с тобой теперь связаны надолго? Так-так! Чтобы это значило? Похоже, что меня уже в мужья потихоньку гонят. — Эм… это как надолго? — спросил я, и тут же получил удар в плечо. — Издеваешься? А кто ко мне свататься зимой приходил? — возмутилась Вера. Я вообще пьяный был. Так себе из меня зятёк в тот момент. — Мы с Костяном были у тебя. Хулиганов отогнали. Чаем ты нас угостила… — Ага! А кто в моей постели утром проснулся? — почти на полном серьёзе сказала Вера. — Так это была подстава! Завлекла к себе парня и решила охомутать? — улыбнулся я. — Не смешно, — покраснела Вера. — Ты мне, вообще-то, уже давно нравился. Я тебя, когда в первый раз увидела, сразу… И тут Верочка застеснялась и снова кинулась обниматься. Вот оно признание в любви! Давно тебе никто душу не изливал Серый, верно? — Ну ладно тебе. Я же не бросаю тебя. Наоборот, поступлю в школу испытателей, и ты сможешь ко мне чаще приезжать. Циолковск гораздо ближе, чем Осмон, — сказал я, но Вера продолжала вздрагивать. — Ты… ты понимаешь, насколько опасна эта профессия? Это как носить на руке драгоценность, которую не обработали. Она постоянно трёт и может тебя поранить. Здесь то же самое, — сказала Вера, посмотрев на меня своими зелёными глазами. — Тут чутка по-другому, но принцип тот же. Ты права, — ответил я. — Правильно. Здесь ты можешь погибнуть. Каждую секунду. От начала разбега и окончания торможения. И ты предлагаешь мне жить с этим? — Придётся, Верочка. Ибо я другим быть не рождён. Несколько минут мы молчали, пока солнце полностью не зашло за горизонт, погрузив комнату в кромешную темноту. — Серёжа, а можно вопрос, — спросила Вера, когда я встал с кровати и подошёл к кувшину с водой. — А если ты не поступишь? Не то, что тебя не примут по возрасту, а по профессиональным качествам ты не подойдёшь. Что тогда? — Тогда я буду готовиться ещё и ещё. Пока моя цель не будет достигнута, — сказал я. — Вспомни себя, как ты шла к своей цели окончить институт и начать работать. Тебе не говорили, что нечего женщине делать в конструкторском бюро? И сейчас, однозначно, намекают на это. — Есть такое. И это мотивирует ещё больше, — улыбнулась Вера. — Доказать себе, что ты можешь работать. — Вот и я так же. У меня есть то, что я могу дать авиации. Мои знания, умения, здоровье в конце концов. Неправильным будет лишать авиацию этих вещей, — улыбнулся я. — Поэтому полечу завтра в Москву и буду искать там главкома. Он меня выслушает и примет решение. Наутро я проводил Веру в Ташкент, а сам отправился на аэродром Осмона, чтобы сесть на утренний Ан-12, который следовал на Чкаловский. С собой только портфель, удостоверение и немного наличных денег. Решил взять ещё и ветеранское удостоверение, которое недавно появилось в Советском Союзе благодаря новому закону, установившему льготы воинам-интернационалистам. Нам их сделали практически сразу по приезде из Афганистана. Длинный перелёт в жужжащей гермокабине, я решил провести во сне. Вот только уснуть не получалось. Все мысли были о предстоящей встрече с главкомом. Усложняло ситуацию то, что про встречу знал я. Кутахов был не в курсе. Первым делом, знаменитого военачальника в его рабочий день необходимо искать на рабочем месте. Это логично. Вот только в моём времени не было уже отдельной структуры под названием ВВС. И Главный штаб переехал уже давно в другое место. Так что ехать пришлось на Большую Пироговку 21. Здание ничем не примечательно, если не считать двух статуй самолётов по краям лестницы на входе. Выполнены эти фигуры из гранита. Что же интересно будет с этим штабов после развала «великого и нерушимого»? Надеюсь, что такого не случится. — Вы куда? — спросил у меня посыльный сержант на входе из своей дежурной будки. Показал я ему свои документы, которые мне не смогли помочь пройти внутрь. Пробиваться теперь нужно через бюро пропусков. — К кому и цель вашего прибытия? Командировочный ваш где? — противным голосом «завела шарманку» женщина в огромных очках, заполняя какой-то бланк. — Старший лейтенант Родин, по срочному личному вопросу на приём к главкому, — сказал я, понимая, что несу ересь. В лучшем случае надо мной сейчас посмеются и выпроводят из штаба. — Командировочного нет? — взглянула на меня тётя. — Вижу по глазам, что нет. Ожидайте. Павел Степанович скоро будет. Ого. И это всё? Так, всё просто не может быть. В моей жизни нужно везде искать подвох. — А насколько это будет скоро? — поинтересовался я. — Обычно это неделя. Главный маршал очень занятой, а по личным вопросам принимает раз в месяц. В этом ещё не принимал, — пропищала женщина и отвернулась от окошка. Похоже, что официально пройти не получится. Да и зачем идти, если главкома нет на месте. Поинтересовался у сержанта на входе о Ефимове, но первого заместителя тоже не было на месте. — Сейчас все в разъездах. Много командировок, совещаний. Здесь тяжело кого-то поймать, — сказал посыльный. — То есть, найти таких видных деятелей невозможно? — спросил я. — Ну, они же живут где-то? — Адрес сказать не могу, но я знаю, что иногда главный маршал бывает на своей даче. Ещё лучше! Искать маршала на какой-то даче в Подмосковье совсем нереальная задача. Тем не менее я покопался в своей памяти и припомнил все правительственные дачные посёлки, где мог быть участок такого видного военачальника. Архангельское первым всплыло в памяти, где в своё время строили свои дачи генералы и маршалы. Возможно, в Горках, а может, и в Кунцеве, где была дача Сталина. Да кто его знает, где искать этого маршала и его дачу! Осталось только сесть и думать, рядом с гранитным самолётом на ступеньках Главного штаба ВВС СССР. Может соизволит приехать сегодня на работу Павел Степанович. — Чего сидим? Кого ждём, молодой человек? — подошёл ко мне темноволосый парень с орлиным носом и тонкими губами. — Кутахова жду. Может, скоро приедет, — ответил я. — Ну тогда вы его будете долго ждать. Портфель смотрю у вас штурманский. Вы лётчик? — продолжил интересоваться этот незнакомец. — Да. Истребитель. А вы? — Я штурман-испытатель на одной из фирм. Чем же вам так понадобился Павел Степанович? — продолжил интересоваться темноволосый.