Не внушает он мне доверия. И нос мне не особо его нравится. Хотя глаза добрые и говорит уверенно. Да ну его! Чем он мне поможет⁈ — Слушайте, я не особо хотел бы сейчас рассказывать о своей проблеме. Мне нужно найти главкома. Вот он то и может её решить. Так, что если вы не знаете, где его дача, то давайте на этом наше общение закончим, — сказал я и прошёл мимо своего нового собеседника. — Так, нет вопросов, молодой человек! Могу вас туда отвезти, — сказал незнакомец и, я резко остановившись, повернулся к нему. — Правда? Вы знаете, где его дача? — Конечно. Мне как раз надо в Луховицы. Так что я вас подброшу. В авиации своих не бросают, — улыбнулся темноволосый и протянул мне руку. — Валерий Сергеевич Зайкин, рад познакомиться. — Сергей Сергеевич Родин. Очень приятно, — улыбнулся я и пожал в ответ руку своему новому знакомому. — Вы правда подбросите меня, Валерий? — Нет вопросов, Серёга! Едем! Как обычно, меня выручает в таких ситуациях счастливый случай. Пускай ещё предстоит самое сложное — разговор с Кутаховым. Однако мне вновь повезло с человеком по имени Валерий. В этом времени их слишком большая концентрация. Надеюсь, что Зайкин из плеяды хороших Валер. По дороге я поделился с ним своими планами на поступление в центр испытателей в Циолковске. Зайкин оказался знаком с Садовниковым и Меницким — знаменитыми лётчиками, с которыми мне довелось пересечься в Афганистане. — Да у вас за спиной уже неплохой опыт, Сергей. В своём выборе уверены? — спросил Зайкин, когда мы въехали на его «копейке» на улицу дачного посёлка в Подмосковье. — Абсолютно. Голоден до испытательной работы, — ответил я. — Это не всегда хорошо. Я уже почти семь лет в испытательном деле и не раз уже находил подтверждение знаменитым словам. Знаете каким? — спросил Валерий и мы остановились напротив ворот большого дома в тени высоких деревьев. — Готов слушать. — Если лётчик, отправляясь в полёт, считает, что идёт на подвиг, значит, он к полёту не готов. Думаю, вы это поймёте. Вы очень способный человек, как я успел заметить, — сказал Зайкин и протянул мне руку. — Удачи не желаю. Скажу, до встречи! — Спасибо! Если получится, обязательно отплачу вам за помощь, — улыбнулся я. — Нет вопросов, Серёг! — сказал Зайкин и укатил дальше по улице. Теперь дело за малым. Во дворе, как я заметил несколько охранников. Думаю, что попытаться пройти через них, словно ниндзя, не лучшая идея. Значит, пойдём напрямки. У самых ворот меня встретил плотного телосложения парень. — Чего надо? — Я к маршалу. Он у себя? — спросил я. — А тебе, зачем к нему? — двинулся ко мне здоровяк. Ага! Значит, Кутахов здесь. Уже хорошо. Осталось пройти охрану. — У меня серьёзный разговор. Я лётчик… — Тут таких, как ты придурков ходит много. Дуй отсюда, пока тебе не накостыляли. Таак! А вот хамить этого медвежонка никто не заставлял. — Оглох⁈ — повысил на меня голос здоровяк и схватил меня за куртку. Один плотный удар в живот и левым боковым я бы отправил парня отдохнуть. Но зачем? Он же свой, а я не террорист. Надеюсь, его наезды на меня никто не услышал. Прошёл дальше по улице, чтобы попробовать проникнуть через забор. Сейчас охрана ещё не так оснащена, как в моё время. Ни камер, ни раций. Нашёл дерево, которое росло так, как мне нужно. Быстро взобрался на него и тут же сполз по стволу в кусты. Передо мной большая зелёная лужайка. Рядом с домом прохаживаются двое, однако делают это не совсем верно. Есть несколько мгновений, когда они слишком далеко друг от друга и можно одного вырубить. Обхожу полянку по краю леса, скрываясь за деревьями и кустами. Вот уже и до дома не так уж и далеко. За спиной услышал, как кто-то напевает что-то из репертуара Иосифа Кобзона. — Мгновения, мгновения, мгновения… — повторял где-то около забора охранник, постепенно уходя дальше по периметру. Есть момент, когда можно подойти к дому и вырубить охранника. Но зачем своих бить? Пару секунд и можно впрыгнуть аккуратно в окно. Быстро рванул к дому и прыгнул в окно. Вот я уже на первом этаже. Одна комната, другая, но нигде нет маршала. Может, и нет его здесь вовсе? Открываю очередную дверь и застываю. — Стоять! — остановился я, когда мне ко лбу приставили пистолет. — А портфель можно поставить? — спросил я. Передо мной было трое человек, крупной комплекции и у каждого был пистолет. Шансов нет. — А ну-ка, тащите ко мне сюда этого террориста! — послышался сверху голос Кутахова. Его не перепутаешь ни с кем. Глава 14 Деревянная лестница, ведущая на второй этаж, скрипела под ногами. С каждым шагом я всё ближе был к тому моменту, когда мне предстоит произнести очень мощную речь, дабы не быть отправленным на постоянное место службы на побережье какого-нибудь моря. Карское бы прекрасно подошло в моём случае. — Пистолет можно убрать, — сказал я охраннику, который тыкал мне стволом в спину. — А вдруг сбежишь, — ухмыльнулся тот, и его шутку подхватили двое других моих конвоиров. Сомневаюсь, что в меня бы стреляли в случае бегства. Но потешить самолюбие охраны можно. — Со второго этажа безболезненно спрыгнуть вряд ли получится. К тому же слева и справа ни одного окна. Пока проберусь в комнату, получу пару десятков граммов металла в затылок и спину, — обрисовал я развитие событий, если бы решился сбежать сейчас. — Верно мыслишь, — сказал охранник, идущий впереди меня. Меня завели в большой просторный кабинет с множеством фотографий и большим столом посередине. К нему примыкал ещё один, за которым вполне можно проводить совещания. Сейчас же он полон различных бумаг, исписанных ручками. Несколько стульев вдоль стены, кожаный диван и старый приёмник рядом с рабочим местом. Пора уже Павлу Степановичу его и на телевизор бы заменить. На стене большая карта СССР, портрет генерального секретаря Леонида Ильича Брежнева и несколько фотографий. Есть и фронтовые. Большой сейф в углу, телефон красный, жёлтый и ещё несколько аппаратов для связи. И конечно же, это не был бы кабинет главкома ВВС, если бы здесь отсутствовали самолёты. Павел Степанович стоял напротив карты. Как только я вошёл, он повернулся в мою сторону и грозно осмотрел меня сверху вниз. Высокий и статный военачальник, одетый в серый тонкий свитер и спортивные штаны, начал приближаться ко мне. Дверь на балкон была открыта, впуская свежий воздух весеннего леса. Эта прохлада в столь накалившейся обстановке была очень кстати. Главный маршал грозно смотрел на меня и пыхтел. Столь суровым взглядом и сопровождающимся дыханием, кажется, пытается задавить меня. Так сказать, «всем своим авторитетом». Вот только не первый раз уже я перед Павлом Степановичем стою и это давление переношу проще. Мне даже кажется, что я более спокоен, чем его охрана. А у них-то капельки пота выступили на лбу! И тем не менее сердце в груди забилось сильнее. Кутахов — человек эмоциональный, по-хорошему дерзкий и ершистый. Это, если верить воспоминаниям его близких и подчинённых. Павел Степанович подошёл ко мне вплотную. Ожидать сейчас можно что угодно. Такими огромными ручищами он может мою голову пару раз провернуть или надавать подзатыльников. — Ты… кто… такой⁈ — громко сказал Павел Степанович и трижды прилично хлопнул меня в грудь. Насколько помню, это стандартный жест одобрения Кутахова. Странно выглядит в отношении меня. Окрестили-то террористом. — Товарищ главный маршал… — Ты посмотри на него⁈ — перебил меня Павел Степанович, указывая на чёрный штурманский портфель. — Только не говори, что лётчик⁈ Я и сам только заметил, что стою со своим штурманским портфелем в руке. — Так точно. Лётчик-истребитель, — сказал я и потянулся во внутренний карман за документами. Ох, медленная же охрана у Павла Степановича! Я уже успел руку почти вытащить, а они только дёрнулись. — Да что вы тут помпажируете⁈ — иронично заметил Кутахов. — Хотел бы убить, взорвал бы и себя, и нас всех. Вон, с портфелем даже вошёл в мой кабинет. М-да, так себе секьюрити у маршала. Кутахов взял оба моих удостоверения, проверил и отдал их мне обратно. — В Афганистане был, я смотрю. На чём летаешь? — спросил Павел Степанович. — МиГ-21 и МиГ-29, товарищ главный маршал. — Понятно. Так что нужно-то тебе, Родин — сын Сергея, а?