Заглядываю и вижу, они общаются по видеосвязи. – Почему ты ему не сказала? – Я не хочу расстраивать его, – отвечает мама. – Расстраивать? Открой ему глаза. Эта Аврора пришла к тебе, и после вашего разговора, ты упала. Что тут скрывать? – Это не совсем так, – отвечает мама, и тут замечает меня: – Егор? Захожу в палату. Молчу. Мама тоже молча смотрит. Вмешивается отец: – Ты все слышал. – Андрей, не надо, – просит мама. – Пока, я тебе перезвоню. Она отключает видеозвонок и снова смотрит на меня. – Что произошло между тобой и Авророй? – спрашиваю я. Она тяжело вздыхает. О чем-то размышляет, затем решительно произносит: – Твоя подруга приходила сегодня, когда я была в конюшне с Крассом. После разговора с ей мне стало плохо. Вот, что произошло. Она измучено на меня глядит: – Сынок! Я по-прежнему считаю, что она тебе не пара. – Мама, – останавливаю я ее. А она продолжает: – Я никогда не приму ее. Смотрим на друг друга. Затем прохожу и беру свой телефон с подоконника, на котором его оставил. Подхожу к матери, произношу: – Поговорим потом. Тебе не надо волноваться. А сейчас, спи. Быстро касаюсь губами ее лба и выхожу. А внутри все закипает. Все вокруг пытаются мной управлять! И Аврора? Зачем и почему она поехала к маме? Только все усложнила своим поступком! Снимаю с блокировки телефон, вижу пропущенное сообщение от Авроры: «Как дела?» Переживает о том, что матери наговорила? Звоню Авроре. Хотя уже и поздно, но она сразу принимает вызов. – Ты приходила к моей матери на ипподром? – начинаю сходу. Я напряжен. А она теряется: – Да. Я приходила поговорить. – Зачем? Аврора не отвечает, а потом осипшим голосом задает вопрос: – Ты обвиняешь меня в ее состоянии? – Аврора… Тебе не нужно было к ней приходить! Я поэтому и просил дать мне время решить проблемы… Аврора тоже закипает: – Знаешь, когда я уходила, с ней все было прекрасно! Твоя мама та еще «железная леди»! Не знаю, что произошло. Да и знать не хочу. – Аврора! Она судорожно вздыхает и заявляет: – Все, Егор. Давай не будем. Что за дни – все так и норовят указать мне, что делать! В том числе Аврора. Однако я уже тоже не намерен по телефону вести с ней разговор. Сухо произношу: – Да. Дома поговорим. Аврора первая завершает разговор. Выхожу из больницы и сажусь в машину. Понимаю, что в накрученном состоянии лучше не ехать домой, иначе начнем с Авророй ругаться. Катаюсь по ночному городу, останавливаюсь у реки и, просто сидя в машине, размышляю. Люблю ее. Никому не позволю нас разлучить. Родителям придется либо принять ее, либо смириться, либо… Третий, не самый лучший, но вполне возможный вариант. Не хочу рубить с плеча, но если мне не оставят выбор… Наверное, в раздумьях засыпаю. Поэтому, когда стучат костяшками пальцев по стеклу, не понимаю, что к чему. Поднимаю голову, смотрю. Патруль. Просят показать документы, проверяют. Затем отпускают. А я думаю о спящей в постели Авроре. О том, как хочется рядом с ней лечь, обнять. Еду домой, вхожу в квартиру и понимаю, что-то поменялось. А в комнате меня ждет одинокая кровать. Кидаюсь из комнаты в комнату – Авроры нет, и нет некоторых ее вещей. Зато в гостиной все мои подарки сгромождены в одну кучу. А сверху лежит кольцо, то самое первое, подаренное в самолете. Сжимаю его в руке, иду к входной двери, и вижу записку, которую поначалу не заметил. И ключи рядом. «Егор, не хочу тебя неволить. Нам нужно расстаться. Будь счастлив. И я буду». Меня начинает лихорадит. Набираю Аврору, а она трубку не берет. Снова набираю. А потом она оказывается вне зоны доступа сети. «Твою мать, Аврора! Что ты вытворяешь?!» Иду к машине, жалею о том, что не имею номер Агаты. Предполагаю, что Аврора у неё. Благо адрес ее я знаю. Приезжаю, но в ее квартире нет ни Авроры, не Агаты. Решаю ехать к опекунам. Превышаю скорость, в результате меня тормозит патруль и сотрудники долго и упорно составляют акт. Готов им заплатить вдвойне и сразу, но какие-то несговорчивые попались, и только лишь затягиваю процесс. Подъезжаю к дому опекунов, а дед, не то, что в дом не пускает, даже ворота не открывает. – Мне нужно поговорить с Авророй! Иван Анатольевич, пожалуйста! Дед смотрит на меня: – Ладно. Здесь жди. Жаров уходит, а я кругами возле ворот хожу. Не знаю, сколько времени проходит, но чувство такое, что это длится вечность. Наконец слышу ее легкие шаги. Аврора подходит к ограде, приоткрывает металлическую дверь, не снимая с толстой цепочки. Ко мне не выходит! – Ты вот так собралась разговаривать? – бурно замечаю. А она бледная с красными от слез глазами стоит, молчит. Сжимаю кулак и с трудом разжимаю: – Ничего не хочешь объяснить? – Егор, не надо. – принужденно говорит. – Я все тебе написала… – Написала? Написала! Да к черту! А ты обо мне, о нас подумала?! Она отворачивается от меня. – Так будет лучше, – отвечает. – Не получается у нас с тобой быть вместе. Разные мы. А я в сердцах бью ладонью по металлическим воротам. Звук получается гулкий и неприятный. – Разные?! Твою мать… – Уходи. Пожалуйста. Я просто в шоке от того, что она делает с нами, со мной… Приходит мысль. А вдруг Аврора в курсе того, что происходило в моем офисе позавчера? Задаю прямой вопрос: – Ты из-за моих родителей, ведь так? – Нет, – говорит и отрицательно головой качает. Не верю: – Тогда в чем причина?