Элиаш тем временем описывал свою выдуманную работу в «ФармПраксис» с неподдельной горечью. История была рассчитана на то, чтобы вызывать сочувствие у слушателей. – Сразу после университета я пошел работать химадмином, – сказал он. – Мне поручили один препарат. Мы целый год на него потратили, но его зарубили на испытаниях, и руководство в конце концов уволило всю мою команду. Если твой препарат не выходит на рынок, то… – Элиаш умолк. – Ты в какой области работаешь? – спросила Гертруда. – Тут целая тонна вакансий для химадминов. – Я создаю алгоритмы, которые ищут интересные эмерджентные свойства в органических молекулах. – Иван, это не моя специализация, но мы наверняка могли бы что-нибудь для тебя подыскать, – сказал высокий человек в дешевых очках, который шел с ними. Паладин быстро сравнил то, как он произносит гласные, с данными о четырех сотнях акцентов в английском. Наибольший процент совпадения был с акцентом северной части Федерации, откуда только что прибыли Паладин и Элиаш. – Спасибо, э-э… – Юссеф, – ответил человек. Он легко мог посмотреть в датчики на лице Паладина, поскольку был одного роста с роботом. – Рад познакомиться с вами обоими, – добавил он. Они добрались до комплекса биологических наук, и Гертруда вытащила из кармана довольно архаичное устройство управления паролями. Когда они подошли к зданию из пепельно-серого бетона, она помахала крошечным кусочком пластика – и двустворчатые двери окрылись. Паладин заметил, как Юссеф бросил взгляд на многочисленные сенсоры в коридоре. Проходящие мимо них студенты снимали с себя куртки и постепенно трезвели. Гертруда, Юссеф и их друзья работали над теоретическим, плохо финансируемым проектом, связанным с мутациями белка и эстетическим выбором. Их лаборатория находилась в подвале, а оборудование в ней устарело по крайней мере на два поколения. На стенах висели вывески и наклейки, украденные из других лабораторий. «ОПАСНОСТЬ! МАГНИТ НЕ ТРОГАТЬ!» – гласил один особо крупный знак над секвенсором. «ЖИВЫЕ КУЗНЕЧИКИ» – было написано на другом. – Пришли, – сказала Гертруда и жестом включила свет. – Сю, вон там наш принтер. Сеть называется «ПолярныеКролики», и она открыта. – Она сделала еще один жест. – Бери, что хочешь. Паладин аккуратно обогнул несколько столов с холодильными установками и пробирками и распечатал несколько чипов. Элиаш тем временем болтал со студентами. Пока принтер выплевывал наноскопические нити, Элиашу удалось вернуть разговор к проклятым скрягам, собирателям патентов, которых он хотел как-нибудь поиметь. Юссеф напрягся от волнения; его тело излучало сочувствие к Элиашу. Его желание что-то сказать стало очевидным за несколько секунд до того, как он заговорил. – Как ты намерен поквитаться с такой компанией, как «ФармПраксис»? – спросил Юссеф. – То есть как далеко ты готов зайти? – Ты в самом деле хочешь это знать? Это не должно выйти за пределы лаборатории, ок? Все уставились на него. – Разумеется! – воскликнула Гертруда. – У меня есть формула еще не запатентованного препарата, который они сейчас испытывают. Если кто-то выведет препарат на рынок раньше, «ФармПраксис» не сможет заявить о своих правах на формулу. Потому что препарат создан на основе молекулы, полученной на сером рынке, а там она появилась из какой-то нелицензированной лаборатории в Бразильских Штатах. – Элиаш помолчал, а затем как мог изобразил неуверенный смех. – Ну, я, скорее всего, ничего бы с ней не сделал, но мог бы. Формула действительно у меня. – Он похлопал себя по карману джинсов, словно в нем лежал физический носитель с формулой. Юссеф не мог отвести взгляд от воображаемых данных, которые якобы лежали в кармане Элиаша. Паладин регистрировал странные волны, которые излучал его мозг. Человек был слишком взволнован, словно находился под действием наркотиков или страдал от неврологического расстройства. – Ты должен это сделать, – выпалил Юссеф. – Заткнись, – сказала Гертруда, проверявшая коробочку с образцами с помощью небольшого масс-спектрометра. – Твою мать, это же серьезное преступление. Это тебе не копирование старого препарата, который все равно скоро перейдет в общественное достояние. Элиаш немедленно воспользовался подвернувшейся возможностью. – А ты когда-нибудь воссоздавал препараты? – спросил он. Гертруда фыркнула: – Практически нет. На первом курсе он декомпилировал немного «глизмера» и продал его половине нашей общаги. – Этот «глизмер» работал, – раздраженно ответил Юссеф. – И ты, Гертруда, знаешь, что это не все. Паладин увидел, как тревога заставила кровь прилить к щекам Гертруды. Юссеф плотно сжал губы. Высокий человек с акцентом жителя севера Федерации сильно рисковал, говоря о таких вещах в присутствии незнакомца. Паладина впечатлило умение Элиаша входить в доверие к людям. Сольет ли Юссеф важную инфу? Похоже, что да. – Если ты настроен серьезно, тогда тебе нужно познакомиться с моими друзьями. Их лаборатории не финансируются крупными фармацевтическими компаниями. – Голос Юссефа сломался на слове «друзьями», и Паладин понял, что тело этого человека все еще проходит последние этапы полового созревания. В разговор вмешалась Гертруда. Ее пульс подскочил. – Знаешь, Юссеф, не все хотят нарушать закон, чтобы доказать свою правоту. Элиаш пожал плечами, словно не замечая возникшего напряжения. – Я не против новых знакомств, – сказал он Юссефу. 6 июля 2144 г. На следующий день Паладин и Элиаш вернулись в «Лекс» во второй половине дня, задолго до «счастливого часа» и поэтому в баре еще было немноголюдно. Несколько групп студентов в очках-дисплеях тихо работали; одинокий фермер сидел у стойки и пил водку. За столом напротив Элиаша и Паладина, в клубах пара, поднимавшегося над миской с супом, сидел Томаси – друг Юссефа, которого не финансировала «большая фарма». Выглядел он соответственно. Черные волосы Томаси были уложены в стильный клубок с помощью геля, а часть волокон на его рубашке сияла, складываясь в потемневший логотип Freeculture.org – сайта, который умер в 2120-х. Сложно было сказать: то ли он хранил рубашку двадцать пять лет, то ли просто купил искусственно состаренную до аутентичного вида вещь. Во время разговора Томаси наклонялся к собеседнику, словно каждое его слово было тайной, которую он вам доверял. Он, в отличие от Юссефа, контролировал свой румянец и свою частоту сердцебиения. Сложно было понять, когда он лжет, хотя стабильность его показателей тоже о чем-то говорила. Он маскировал все свои эмоциональные реакции. – Юссеф говорит, что ты работал в «ФармПраксис», а теперь подыскиваешь что-то новое. – Томаси посмотрел прямо на Элиаша, а затем бросил взгляд на Паладина. – Крутого бота ты купил на зарплату химадмина. – Он достался мне по наследству после смерти матери. – Ясно. Так чем именно ты занимался в «ФармПраксис»? – Алгоритмами. – И у тебя был доступ к незапатентованным формулам? Элиаш и Паладин молча смотрели на Томаси. – Юссеф сказал, что ты хочешь поговорить со мной о каких-то формулах, которые ты видел. Молчание было хорошим способом получить дополнительные сведения, заставить другую сторону первой дать согласие на сделку. Томаси медленно постучал указательным пальцем по столу и продолжил: – Нам с моими коллегами было бы интересно взглянуть на твои формулы. Хорошую интеллектуальную собственность мы покупаем, не задавая лишних вопросов. Паладин отсчитывал секунды, которые понадобились Элиашу для того, чтобы успокоить дыхание и кровяное давление. В конце концов Элиаш приготовился отвечать. – Файл со мной. Когда ты хочешь его увидеть? Паладин обратил внимание, что Элиаш не назвал конкретную цену. Он пытался выдать себя за новичка в этом бизнесе. Идеальный вариант: сотрудник, озлобившийся на свою бывшую компанию. Услышав такой наивный вопрос, Томаси расслабился и решил, что полностью контролирует ситуацию. – Можем поехать прямо сейчас. Моя машина стоит совсем рядом. Они отъехали от города на пятьдесят километров; солнечные электростанции в южной части Баффина пролетали мимо них, словно огромные яхты с черными парусами. Юссеф барабанил пальцами по стеклу, не обращая внимания на Паладина. Томаси и Элиаш сидели впереди и разговаривали. Немного попетляв по проселкам, они добрались до недавно построенной солнечной фермы. Главное здание было изогнутой стеной из толстого стекла, которая глубоко уходила в поросший травой холм. Этот холм напоминал зеленый пузырь посреди темного моря из угловатых солнечных антенн, закачивавших углеводороды в подземные резервуары. Из двери, врезанной в стеклянную стену, вышла женщина. За ней последовала мощная звуковая волна – внутри кто-то слушал новости на большой громкости. Мышцы на руках женщины напряглись, когда под рукавами ее рубашки стали разогреваться два мощных лазера. Паладин проанализировал то, как глаза Юссефа осматривали окрестности, и решил, что он вряд ли был здесь раньше. Это будет испытание не только для Элиаша, но и для самого Юссефа. – Томаси. – Женщина поприветствовала его, но с дороги не отошла. Паладин обратил внимание, что подъездная дорожка невероятно гладкая и теплая; в ее пеноматериале находились длинные, почти невидимые нити проволоки, которые будут излучать тепло, когда погода изменится. – Привет, Рупа. Когда Томаси повел их мимо Рупы, она внимательно осмотрела Паладина, задержав взгляд на его щитах. Комната за ее спиной была освещена тщательно отраженным, естественным светом, и на покрытом мхом полу росли деревья. Почти каждый предмет мебели был живым бонсаем. В углу мигала красная лампочка небольшого промышленного фабрикатора. Он обменивался данными с системой, настолько хорошо защищенной, что Паладин мог добыть информацию только о климате внутри дома. Кто-то потратил на эту небольшую ферму серьезные деньги. Томаси провел их в круглую комнату со столом для совещаний, который рос из пола; поверхность стола состояла из тщательно спроектированного сплетения ветвей. В потолок уходила винтовая лестница, металлический скелет которой залязгал и содрогнулся, когда по ней спустились трое людей, одетых, как и Томаси, дорого, но нарочито небрежно. Икалуит был большим городом, но не настолько. Если Джек занимается здесь контрабандой препаратов, то, скорее всего, ведет дела с этими людьми. Возможно, они дают заказы ее лабораториям на территории Федерации или продают ее товар через своих агентов на севере. Даже если эти люди и не сотрудничали напрямую, они несомненно находились в центре местной социальной сети, объединявшей радикальных борцов с патентами, пиратов и миллионы людей, отчаянно нуждавшихся в дешевых лекарствах. Если он и Элиаш смогут проникнуть в эту сеть, то они найдут Джек. – Можете называть меня «Синяя Борода», – сказала женщина, одна из тех, кто только что спустился по лестнице. Она была в синей водонепроницаемой одежде и без обуви. Темные волосы тяжелой волной падали на ее лицо, почти маскируя тканевый лоскуток с датчиками, который закрывал ее левую глазницу. Судя по тому как были напряжены ее плечи и спина, становилось ясно, что она несколько часов занималась физическим трудом – хотя Паладин и не мог понять, работала ли она в поле или за консолью, управляемой жестами. – Это мои коллеги «Черная Борода» и «Рыжая Борода». – Она указала на двух светлокожих мужчин, чья одежда никак не совпадала с их псевдонимами. – Добро пожаловать на солнечную ферму «Арката». Давайте присядем. – Судя по холодному тону Синей Бороды, она никого не приглашала, а просто отдала приказ. Рыжая Борода сварил эспрессо с помощью антикварной паровой машины, а Синяя Борода тем временем изучила данные, которые Элиаш переслал на ее повязку. Это была формула стабилизатора внимания, которую МКС приобрела именно для этой цели, после того как она не прошла клинические испытания. Более чем у половины людей, которые принимали данный препарат, начались изнурительные головные боли, длившиеся по несколько дней. Однако догадаться об этом, глядя на формулу, было невозможно; она казалась абсолютно достоверной. – Ты говоришь, что добыл ее в «ФармПраксисе»? – спросила Синяя Борода, одним глазом разглядывая Элиаша и Паладина, которые сидели напротив нее за столом-бонсаем. Элиаш кивнул. Продолжая играть роль робота с поврежденным разумом, Паладин навел свои фронтальные визуальные датчики на молекулы воды, курсировавшие по столу. Для этого он наклонил голову поближе к волокнам древесины и включил режим микроскопии. С помощью остальных сенсоров он пытался собрать как можно больше информации, не вызывая подозрений. – Очень интересно, – сказала Синяя Борода, отправляя данные в голографический дисплей, находившийся перед Черной Бородой. – Я вынуждена попросить тебя остаться здесь, пока мы проводим анализ. – Она обменялась какими-то данными с Рупой, которая через несколько секунд появилась у входа в комнату. – Устраивайся поудобнее, – снова обратилась Синяя Борода к Элиашу. – Если хочешь, можешь воспользоваться нашей игровой системой. Элиаш стиснул руку Паладина. – Это все прекрасно, но бот останется со мной.