— Я не имею права говорить. — Что, речь идет о национальной безопасности? Берт уставился на меня на какое-то время, а потом махнул в сторону регистрационного журнала. Пока я его листала, он внимательно наблюдал. Было занято пятнадцать комнат из сорока, но имена ни о чем не говорили. Не знаю, чего я ожидала. — Надеюсь, вы не собираетесь снова поменять комнату? Мы должны будем взять за это плату. — Ой, правда? С чего бы это? — Правило мотеля, — заявил он, подтягивая штены. Зачем я его подстрекаю? Похоже, он готов открыть дискуссию о стратегии менеджмента. Я порощалась и ушла наверх. Заснуть было невозможно. Телефон начал издавать жалобные звуки, как будто он заболел, так что я положила трубку и выключила его из розетки. Я улеглась в одежде, как в прошлую ночь, натянув на себя покрывало для тепла. Лежала без сна, уставившись в потолок и слушая приглушенные звуки из-за стены: кашель, звук спускаемой воды в туалете. Трубы гудели и стонали, как целый клан привидений. Наконец солнечный свет сменил свет фонарей, и я поняла, что дрейфую между сном и явью. В семь я сдалась, потащилась в душ и использовала свою порцию горячей воды. Я решила попробовать позавтракать в Оушен Стрит Кафе, опустошая чашки черного кофе, с местной газетой, развернутой перед собой, так что я могла подслушивать посетителей. Лица начинали казаться знакомыми. Хозяйка прачечной сидела у стойки, рядом с Эйсом, над которым опять подшучивали насчет его бывшей жены, Бетти, что сидела с другой стороны от него. Я узнала еще двух мужчин из биллиардной. Я сидела за столиком у окна, с видом на пляж. Бегуны трусили вдоль полосы песка. Я слишком устала, чтобы бегать самой, хотя это могло меня и взбодрить. Позади меня посетители беседовали, что они, возможно, делали каждый день годами. — Как вы думаете, где он? — Бог его знает. Я надеюсь, что он покинул штат. Он опасен. — Им лучше поймать его побыстрей, вот что я скажу. Я подстрелю его задницу, если увижу где-нибудь здесь. — Спорим, он поймал тебя, когда ты заглядывал под кровать ночью. — Я заглядываю каждую ночь. Это мое единственное развлечение. Все надеюсь, что кто-то оттуда посмотрит на меня. - Смех был резким и нервным. — Я приду и помогу тебе. — Большая от тебя помощь. — Конечно. У меня есть пистолет, — сказал Эйс. — Бетти говорит другое. — Да, хоть он всегда и под газом, это не значит, что его пистолет работает. — Когда появится Бэйли Фаулер, вы запоете по — другому, — сказал Эйс. — Нет, если он попадется мне первому, — ответил другой мужчина. На первой странице местной газеты заново пересказывалось дело, но тон освещения накалялся. Фотографии Бэйли. Фотографии Джин. Старое фото места преступления, на заднем плане стоят жители города. Лица в толпе были мутными и неразличимыми, на семнадцать лет моложе, чем сейчас. Тело Джин, едва видимое, было накрыто одеялом. Истоптанный песок. Бетонные ступеньки, ведущие вверх, справа. Там была цитата Китаны, который звучал напыщенно уже тогда. Наверное, выслуживался перед шерифом с тех пор, как начал работать. Похоже на него. Я проглотила завтрак и пошла назад, в мотель. Когда я поднялась по наружной лестнице, то увидела одну из горничных, стучавшую в дверь комнаты № 20. Ее тележка стояла поблизости, нагруженная свежим постельным бельем, пылесос возвышался сзади. — Уборка, — сказала она. Ответа не было. Она была маленькая, полная, при улыбке был виден золотой зуб. Ее ключ не повернулся в замке, так что она направилась к комнате, которую занимала я, пока Берт столь любезно не согласился ее поменять. Я зашла в комнату № 24 и закрыла дверь. На кровати была куча простыней, которые выглядели заманчиво. Я гудела от кофе, но под серебристым мерцанием кофеина мое тело было свинцовым от усталости. Горничная постучала в мою дверь. Отбросив все надежды поспать, я впустила ее. Она направилась в ванную с пластмассовым ведром в руке. Нет ничего бесполезнее болтаться без дела там, где кто-то убирает. Я спустилась в офис. Ори находилась за стойкой, опираясь дрожащей рукой на свой ходунок, и проверяла счета, оставленные Бертом в ящике для исходящей почты. На ней был плащ поверх ее ночной больничной рубашки. Энн позвала из соседней комнаты. — Мама! Где ты? Господи… — Я здесь! Энн появилась в дверях. — Что ты делаешь? Я говорила, что хочу тебе сделать тест, до того, как поеду к папе. Она заметила меня и улыбнулась, ее мрачное настроение исчезло. — Доброе утро. — Доброе утро, Энн. Ори, тяжело опираясь на руку Энн, двинулась в сторону гостиной. — Вам помочь? — спросила я. — Да, пожалуйста. Я проскользнула под стойкой и поддержала Ори с другой стороны. Вместе мы довели ее до кровати. — Тебе не нужно в туалет, пока ты не легла? — Наверное, нужно. Мы совершили медленную прогулку до ванной. Энн усадила ее и вышла в холл, закрыв дверь. Я посмотрела на нее. — Можно задать вам пару вопросов о Джин, пока мы здесь? — Хорошо. — Я вчера заглянула в ее школьные документы и заметила, что вы были одним из консультантов, которые работали с ней. Вы можете сказать, о чем были эти сессии? — В основном, о ее посещаемости. Мы вчетвером проводили академические консультации — требования к подготовке в колледж, добавление или сокращение предметов. Если у ребенка был конфликт с учителем или он плохо учился, мы вмешивались, иногда проверяли, организовывали беседы и обсуждения, но этому был предел. У Джин явно были проблемы с учебой, и мы считали, что это, возможно, связано с ее домашней жизнью, но я не думаю, что кто-то из нас имел квалификацию психотерапевта. Возможно, мы рекомендовали ей посетить психолога, но я знаю, что не пыталась его заменить. — Как насчет ее взаимоотношений с вашей семьей? Она здесь проводила достаточно времени, правда? — Ну да. Когда они с Бэйли встречались. — У меня создалось впечатление, что она нравилась обоим вашим родителям. — Точно. Что только ставило нас в неудобную ситуацию, когда я должна была с ней профессионально работать в школе. В некотором смысле, связь была слишком тесной, чтобы сохранять объективность. — Она когда-нибудь доверялась вам, как подруге? Энн нахмурилась. — Я этого не поощряла. Иногда она жаловалась на Бэйли, если они ссорились, но, после всего, он мой брат. Я не собиралась так просто принимать ее сторону. Не знаю. Может, мне надо было предпринять больше усилий с ней. Я себя часто об этом спрашиваю. — Как насчет других преподавателей и работников? Она могла довериться кому-нибудь еще? Энн покачала головой. — Нет, насколько мне известно. Мы услышали спускаемую в туалете воду. Энн зашла в ванную, я ждала в холле. Когда появилась Ори, мы отвели ее в гостиную. Она сняла плащ и мы стали укладывать ее в постель. В ней, должно быть, было сто пятьдесят килограммов жира, кожа белая, как бумага. От нее исходил затхлый запах, и мне приходилось делать усилие, чтобы не показывать своего отвращения. Энн начала доставать спирт, вату и ланцет. Если я снова увижу эту процедуру, потеряю сознание. — Можно я воспользуюсь телефоном? Ори ответила — Мне нужно держать эту линию свободной, для бизнеса. — Попробуйте телефон на кухне, сказала Энн. — Сначала наберите девятку. Я вышла из комнаты.