– И когда это будет? Может, они никогда не созреют? – Значит, не окажу. Но помощь нужно заслужить. Ты посмотри, как они до сих пор пользовались моими находками. Никак. И следующую помощь не оценят. Так что пусть сами покрутятся. Я им не слуга и не глупая мартышка, чтобы горячие каштаны из огня доставать. – Тоже верно. А как же девушка? Ты говорила, что она пока жива. – Она, скорее всего, пока жива. По крайней мере, я надеюсь, что это так. Мое нынешнее вмешательство только все осложнит. Пусть полиция сама все расследует, а я сама здесь покумекаю. – У тебя информации ноль. Они с тобой не поделились своей информацией. – Почему не поделились? Есть у меня все. – Так они тебе дали заключения эксперта? – Можно сказать и так. – Не понял? Ты куда залезла со своим Максом? – При чем тут я? Это дон Хосе Рамирес. Это все он, негодный мучачо… – Как? – Помнишь, в первый раз видео отсылали на почту майору? Вот так. Калитка в его комп уже после первого письма приоткрыта была, образно говоря. А до всего остального добраться вообще проще пареной репы. – А если поймают Макса твоего? Если менты его вычислят? – Банк не вычислил тогда, а простые жопорукие менты вычислят? Да они даже не поймут, что у них копируют все документы по этому делу. Это же не полноценная атака. Это разовая акция. Пока. Менты настолько в себе уверены, что дальше своего носа не видят. – Самоуверенность всегда ведет к провалу. – Если вычислят, то Макс просто пойдет на сделку со следствием. Тут нет преступного умысла. Никакого. А умысел в суде следствию придется доказать. Хотела бы я посмотреть на судью, которая поймет, для чего скачивались документы: чтобы распутать убийства и найти пропавшую девушку. Скорее в полиции начнется кадровая чистка. Так что расчет наш верен. Даже если вторжение заметят, в чем я сильно сомневаюсь, то вопрос замнут по-тихому. Никому при данных обстоятельствах шум не нужен. Спустят на тормозах и все. Сами менты замнут дело… – Твои доводы мне понятны. Значит, ты не успокоилась и будешь ее искать? – Буду. Только по-своему. Вот сегодня и завтра почитаю документы. И начну думать. Вычислим, где ее держат. Рисковать я не буду. Как и обещала. – Помощь нужна? – Может понадобиться. Посмотрим… Мы сидели с Никитой в беседке и разговаривали по душам. Как хорошо, что он меня понимает. Повезло мне с мужем. – По расследованию понятно. А что с твоими планами на бизнес? – Эти планы подождут. Тут важнее и интересней. – Иришка, а может, ну его бизнес? Может, просто женой побудешь? – Никита, мы уже по этому поводу говорили несколько раз. Я не халявщица. Я не могу на твоей шее сидеть, хотя шея у тебя крепкая. Я от безделья через некоторое время взвою и стану на людей кидаться. И на тебя тоже. Учти, что мне надо реализоваться. – Вот и реализуйся, как жена и мать. – Я хочу еще и в роли деловой женщины состояться. Я хочу себя уважать. Я Альбине Владимировне завтра позвоню и дам Востриковым деньги. Пусть открывают свое кафе. А там, глядишь, и я подключусь к ним. Мне просто надо пару дней на обработку документов. И будет понятна суть этих убийств, мотив преступления пойму. – Так ты им сейчас позвони. А деньги я им завтра подвезу. – Спасибо, Никита. Мне с тобой в качестве мужа крупно повезло. Умный, добрый, красивый, сексуальный… – Вот про последнее можно поподробнее? А вообще, хвали меня почаще. Я это люблю. – Пойдем домой, я там тебя так похвалю… Никита резко встал, взял меня на руки. Как дикарь свою добычу в пещеру поволок. И вот хвали мужиков после этого… – Несет меня лиса за дальние леса… – Молчи! Ты мой трофей! – Поберечь бы трофей надо. Смотри, не урони. Сейчас тебя Петька с мамой атакуют вопросами. – Может, рассказать им? – Не надо. И так нервотрепки хватает. Вечером позвонил сын Натана Львовича. Он сказал, что папа до сих пор в коме. Врачи говорят, что состояние стабильно тяжелое. Спрашивал у меня, зачем его отец ходил в лес. И как ответить, если я и сама понять не могу, что ему в лесу понадобилось. Да еще возле этого злосчастного дупла. Что он там искал? Или что нашел? – Скажите, а вашего отца ограбили? – Нет, он без денег в лес пошел. – А ключи не пропали? – Нет, ключи были при нем. – А что полиция говорит? Они дело о нападении на него открыли? – Дело открыли. Но ничего мне не говорят. На все вопросы отвечают, что идет следствие. – А у вас в доме ничего не пропало? – Ничего. – Чужих в доме не было? – Да нет. Уже полиция спрашивала. У нас по камерам все чисто. – Тогда я вообще ничего не понимаю. – Извините. Я думал, что вы могли знать, зачем он в лес пошел. – Почему я? – Последний звонок с его телефона был вам. – Да? Это интересно. Вы, если что-то узнаете, звоните. Не стесняйтесь. Сын ювелира попрощался и положил трубку. Наши все трое смотрят на меня. Им любопытно. – Сын ювелира звонил. Вопросы задавал. А я даже не знаю, что ответить. Меня саму мучает вопрос, что в лесу делал Натан Львович. Вот жизнь. С каждым разом все чудесатее и чудесатее… – Теть Ира, расскажи, что ты задумала. Ты же явно что-то замышляешь? – Ладно. Смотрю, ты не отвяжешься. Я тебе скажу. Только заключим устный договор. Я скажу тебе, если ты съешь одномоментно, в один присест, без перерыва двадцать пельменей. Согласен? – Согласен. Петька думает, что победа у него в кармане. Уж какие-то жалкие двадцать пельменей он запросто съест. Тот еще троглодит… Я выловила пельмени в тарелку. Петька заправил майонезом и кетчупом. Сидит, ест. Мы считаем. Шестнадцать. И это был последний пельмень. – Я доварю. – Ты договор помнишь? Одномоментно, без перерыва. Ты проиграл. – Это не честно. Вы не обговорили, что пельменей будет меньше. – Это главное, что тебе надо знать о договорах. Все условия тобой должны в мелочах обговариваться. И деньги, а в данном случае пельмени, счет любят. Посчитал бы ты пельмешки и не дал бы себя обмануть. Это даже не обман. Это вроде текста мелким шрифтом… – Все равно не честно. Вы воспользовались тем, что я вам доверяю. – Главное правило при заключении всех договоров: доверяй, но проверяй. А вообще не расстраивайся. Я расскажу потом. – Да? А Никите все рассказала… – Нет, не рассказала. Мы с ним про другие дела говорили. Я решила с Востриковыми на паях кафешку открыть. – А реклама как? – хором спросили все трое. – А рекламное агентство позже. Всему свое время. Помните? Вселенная подскажет… Вечером пошли сначала гулять в лес. Все вместе. Далеко от дома не отходили. Выгуляли Петьку с Грейсом. Я иногда смотрю на них и не понимаю, кто из них собака. Грейс человеческую речь понимает почти как человек. А Петька эмоции и лай пса на раз считывает. И оба круги вокруг нас нарезают. Щенки-переростки… А потом мы все вместе пошли домой.