На следующее утро я договорилась с подругой о встрече. Меня ждали в кафе в любое удобное для меня время. Хоть какое-то дело меня отвлечет от скуки. Я ведь Никите чистую правду сказала. Не могу без дела. Мне надо что-то делать, чего-то добиваться. Сидеть дома и жарить котлеты – не мое призвание. Это честно. Не домохозяйка я. Не домоседка. Мне задачки потруднее подавай. И чем труднее моя цель, тем интересней. Кафешка и рекламное агентство – это не тот бизнес, который бы меня захватил полностью. Хотя для того, чтоб не сдохнуть от скуки, вполне сойдет. Надо было что-то новое искать, куда приложить свои способности. Вот всякие приключения и расследования – это мое. Мне интересно, как и почему кто-то решается на то, чтоб кого-то убить… Итак, ранним утром, выгуляв пса и Петьку заодно, я стала собираться на встречу с подругой. – Куда сегодня едем? – спросил муж. Никита уже оделся и готов к труду и подвигу во имя своей Дульсинеи. – В кафешку поедем. – Тогда ты не ешь ничего. Нас там от пуза накормят. Знаю я твою подружку. Хочешь не хочешь, а ешь. Хоть лопни, но уважь хозяйку. Мне стало смешно. Никита точно подметил особенность Альбины Владимировны и ее дочери. Ведь это правда. Я сама раньше замечала. Действительно, какая бы сытая я не пришла, они не принимали отказа. И хоть парочку пирожных в меня старались запихнуть. Я от них никогда голодной не уходила. Почему-то они считали своим священным долгом накормить меня до отвала. И мне, честно говоря, это очень нравится. Я вообще люблю хлебосольных людей. Когда ты приходишь, а тебе рады. У меня и мама такая. Она никогда и никого от себя голодным не отпустит. Обязательно позовет к столу. Накормит, напоит… В моей жизни только однажды встретился абсолютно не хлебосольный человек. Дело было во время студенчества. Мы часто ходили с девчонками в гости друг к другу. Вечно голодные. И, естественно, приглашали в гости иногородних подружек. И вот на последнем курсе нас позвала к себе в гости на чай наша фифа Ленка Лапина. До этого она никого никогда к себе в гости не звала. Строила из себя королеву. Но получалось у нее это как-то неубедительно. И вот пришли мы к ней в гости. Напомню, что она нас звала именно на чай. Когда нас всех пригласили к столу, то перед нами выставили чай. И все! Только голый чай. Заметьте, что голодное перестроечное время кончилось. В магазинах появились все продукты. Покупай что хочешь. И даже не по талонам на продукты. Кто жил в перестройку, тот должен помнить талоны на сахар, на водку, на порошок, на мыло… Я этого не помню. Не застала этот политический продуктовый маразм. Моя мама хорошо помнит это смутное время. Еще когда мы к Ленке в гости шли, я заметила, что на первом этаже их дома есть булочная и пекарня. Их изделия в булочной продавались. Еще рядом был продуктовый магазин. А были мы голодные. Перерыв между парами и консультациями всего два часа. Поехать еще куда-то мы просто бы не успели. Покушать еще где-то мы не сможем. Я подумала, что у Лапиных перебои с деньгами. Бывают в жизни такие ситуации. Поэтому мы с девчонками скинулись, и я пошла в булочную. Купила много разного понемногу. Пришла назад с покупками. Мы попили чай с вкусностями и пошли назад в институт за знаниями. Каково было мое удивление, когда Лапина после консультации подошла ко мне и пригласила в кафе. Я сказала, что у меня нет денег. У нее, как я поняла, тоже их нет. На какие шиши есть будем? Тогда она вытащила кошелек и показала, что деньги у нее есть. И состоялся у нас такой разговор. – Тогда почему ты нас в гости позвала, а к чаю ничего не купила? – Не хотелось деньги на быдло тратить. Вы же с собой и этих нищебродок приволокли. – Они наши подруги. – На фиг такие подруги нужны. Они нам не пара. Давай с тобой дружить. – Почему со мной? – Мне отец сказал с тобой дружить. Сказать, что я была зла – это ничего не сказать. То есть ей подруги нищие не нужны. Ей обеспеченных подруг подавай. И то не ей, а отцу. А потом я подумала, и мне ее жалко стало. Несчастный человек: даже подругу себе выбрать сама не имеет права. Какая же она тогда королева, если фавориток ей отец выбирает? Она тогда самая настоящая рабыня: нет ничего своего. Даже подружки… Я не стала ничего рассказывать девчонкам. Зачем подруг расстраивать? Мы до сих пор с ними частенько между собой созваниваемся и делимся впечатлениями о жизни. Лапина ни с кем из нас с тех пор не разговаривала. Да и мы не горели желанием с ней общаться. Разные мы с ней. Все это пронеслось в голове. Вспомнилось почему-то. Согласитесь, что лучше иметь подруг добрых и отзывчивых, хлебосольных и радушных, чем злобных скупердяек. Поэтому к добродушным Востриковым я лично еду с искренним желанием пообщаться. Мне с ними хорошо. А богаты они или нет – это не так важно. Тем более, что когда я с ними познакомилась, у них ничего не было, кроме долгов перед родней и кучи кредитов. Поехали мы с Никитой на встречу в кафе. – О, нечаянная радость приехала! Альбина Владимировна меня так называет по старой привычке. Подошел администратор, чтобы спросить, куда мы хотим присесть, чтобы подкрепиться. Было три свободных столика. Обычно у них все места заняты. – Иди, Антоша, принимай других гостей. А это наш особенный гость. Ее мы лично всегда принимаем. Запомни. – Хорошо, Альбина Владимировна, – сказал и ушел к другим клиентам. – Новенький? А куда дели старенького? – Старенький в другое наше кафе перебрался. Поближе к дому. – Жалко. Он такой забавный у вас был. Смешной. – Это точно. Ну что? Пойдем в офис? И мы пошли в офис, где Востриковы вели свою бухгалтерию. Альбина Владимировна подошла к дочке, шепнула ей что-то на ухо. Мы с ними закрылись в офисе, чтобы нам не мешали… – Что надумала? – спросили они меня хором. – Думаю вложиться в ваш проект. – В наш общий проект, – поправила меня Альбина Владимировна. – Хорошо. Здесь на карте деньги. А вы помещение уже присмотрели? – Присмотрели. Где рекламное агентство. – Какое рекламное агентство. Не Палыча? – переспросила я. Неужели у меня будет бизнес рядом с домом? Мама опять же рядом. В любой момент к ней заскочить можно. Вот повезло… – Да. Там освобождается помещение. Для кафе в самый раз. Первый этаж. Зал для столов. Кухня сама. Подвальные помещения есть для хранения. Лифт отдельный. Складские помещения есть. Все как полагается, согласно санитарным нормам… – Место хорошее. Там от голодных служащих отбою не будет. Молодые яппи готовить не умеют и не любят. И раскупать будут все на корню. А добавьте сюда покупателей. Клондайк… – рассуждаю я вслух. – Вот и мы так же подумали. И выхода целых три. Один центральный, который для посетителей. Один запасной, аварийный. Один служебный. – Чувствуется хватка акулы бизнеса. Там спрос точно будет… – Скажешь тоже. Акула… Меня дочка давно уговаривает там кафе открыть. Только я боялась. Хочу полноценное питание там организовать. Сама же говоришь, яппи очень поесть любят, а готовить нет. А тут мы. Нате вам, пожалуйста, мясо по-французски. – Можно и на вынос готовить. Тоже неплохие деньги. Они домой идут с работы и у вас полноценный ужин покупают. Дома не готовить и с грязной посудой не возиться. Лафа! Зарплаты у них приличные. Позволить себе могут. Гарантированный сбыт… – продолжила я. – Иришка, только помещение будет свободно через неделю. – Но застолбить его надо за собой сейчас. Иначе уйдет. Почему прежнее кафе съезжает? – Они плохо готовили. Я на днях зашла попробовать. Есть у меня такая слабость – пробовать то, что готовят потенциальные конкуренты. – И как? Попробовали? – Попробовала на свой страх и риск. Это было есть невозможно. Не еда – отрава. Этим нельзя людей кормить. – Настолько отвратительно? – Хуже. Я не могу понять, почему они это готовят и нагло называют едой. И как они на плаву столько держались с такой мерзкой стряпней. – Правило первой покупки никто не отменял. Когда покупатель, не зная товара, его покупает. Пришел один раз. Поел. Потом больше не приходит. Но один-то раз он поел. Мы в это кафе не ходили даже ни разу. – Ни разу? Почему? – Оттуда постоянно кислятиной несло. – Тухлятиной. – Наши в маленькое кафе ходили. Далековато, но зато вкусно. – Что за кафе? – Ваше. Все наши работники у вас ели. И своих знакомых к вам водили. – Так это ты нам на первое время кассу делала? А я думала, откуда такой наплыв… Ну, спасибо тебе. – Да не за что. Вы же вкусно кормите. Вот народ и стал к вам ходить. – Я вообще думаю, чтобы такой бизнес открывать, надо людей любить. И готовить, как для себя. Оно все равно окупится. – Кто в этом кафе будет хозяйкой? – Ты с моей дочуркой. Пора ей привыкать к самостоятельности. Пусть сама попробует порулить бизнесом. Вам с ней проще будет найти общий язык. А я помогать вам буду. – Тогда давайте сделаем так. Я завтра туда поеду, посмотрю помещение. И что нам надо будет. Думаю, надо сразу думать про расширение в планах. – Иришка, ты не слишком самоуверенна? Ты же еще не открылась, а уже расширяться надумала? – Никита уставился на меня, как на чудо. – Сам завтра увидишь. Думаю, что оценишь мое решение. Там место надо однозначно брать. И быстрее, пока из-под носа не увели. Сейчас в нашей стране кризис перепроизводства. И в кафешках недостатка нет. Это вам не застойные годы, когда приличных мест было мало, и некуда было пойти. – У нас на весь квартал было всего одно кафе. И то там так гадко кормили… Хуже не придумаешь. Как они там план все время умудрялись делать? – Альбина Владимировна вспомнила старые времена. – А сейчас все наоборот. Идет битва за покупателя. Деньги есть. Кафе есть. Осталось выбрать только по своему вкусу, куда идти. Вот и бьются кафешки за потенциального клиента. Угодить готовы. Конкурентов надо обойти и клиентов переманить. Хотите то, хотите это. Любой каприз за ваши деньги, как говорится. А тут готовый сбыт. Практически черная дыра, куда успевай поставлять вкусные готовые блюда. Да ты сам завтра увидишь. – Значит, ты завтра туда поедешь смотреть? Когда Иришке приходить? Не удивляйтесь. Дочка Альбины Владимировны – моя тезка. Тоже Иришка. Правда, мы внешне совсем разные, но люди говорят, что характер у нас одинаков. Спорить не буду. Им видней. – Не надо никуда приходить. Мы завтра за ней с Никитой заедем сами. И все вместе поедем смотреть помещение.