– Интересно было, что ты будешь делать, когда я к тебе в купе напрашиваться буду. Прогонишь или пригласишь? – На что ставил? – Пригласишь. Я тебе сначала на совесть надавить хотел. А потом все понял. Ты меня ревнуешь. – Я не ревную. Еще чего выдумал. – Ревнуешь. От ревности за мной поехала к черту на кулички. От ревности с ума сходишь. Перекрасила волосы. А вообще тебе идет. Ты изменилась. Но все равно камуфляж твой не сработал. Я тебя сразу же узнал. Зачем ты поехала? – Поехала, чтоб застукать тебя с любовницей. – И что бы ты стала делать, если бы застукала? – Развелась. Терпеть измены и соперницу не стану. И вообще, я знала, что ты придешь. Я в купе одна. Такой шанс ты не упустишь. – Я смотрю, соседей у тебя нет. Подготовилась? Мужа родного совратила, бесстыдница. – А муж такой наивный. Даже не понял, как оказался в чужом купе и на чужой койке. Не сами ли вы ко мне приперлись, сударь, в поисках наслаждений и приключений? – Каюсь. Приманила своим оперением птичка заморская, невиданная. И захотелось мне ее поймать и в клетку посадить. Чтобы только меня радовала своим пением и красотой… – Да вы поэт, сударь. – Да. Я поэт. Зовусь я Светик. От меня вам всем приветик… – Ты Незнайка. С балалайкой… – Пусть так. Главное – с тобой рядом, в одной постели. – На одной полке… – Спи. Хватит болтать. Баю-баюшки-баю. Не ложися на краю. Жмись ко мне, Иришка, а то упадешь… Спустя несколько минут мы спали. Проснулась я рано утром в своем купе. Никита перенести свои вещи уже успел. И счастливый мне докладывает. – Твоего обожателя видел. Он на меня так глазами зыркал. Убить готов. Понял, что я тебя отымел, и ему ничего не светит. – Никакой он не обожатель. Парень предложил помощь, и я ее приняла. – Так он с другой помощью подкатить рассчитывал. А тут я опередил. – Да ты у меня, Никитушка, фантазер. Кстати, а как твоя «обоже» отнеслась, что мы вместе и в одном купе? Звуки отсюда ее не сильно смутили? – Какая моя? У меня одна моя. Это ты. Других нет. – Ты меня так вчера укатал. Деспот. Хоть чаем напои. – Напою и в постельку уложу. Ехать еще почти полдня. Много чего интересненького сделать можно. – Я есть хочу. Ты меня сначала накорми… Никита вышел. Через полчаса принес завтрак на двоих в постель. – В ресторан бегали, муж мой? Не права я. Ты не деспот. Ты золото. – Ешь. Когда я ем, я глух и нем. – Хитер и быстр, и дьявольски умен? – Точно. Поели, попили и опять спать залегли. Хорошо, что я догадалась в это купе место выкупить. Одни с мужем едем. Никто нам не мешает. Только разоспались, как нам в дверь стали настойчиво стучать. – Кому там делать нечего? – Полиция. Откройте. – История повторяется… Ты не спер с голодухи в ресторане завтрак? – Заплатил, как положено. – С чего тогда к нам полиция ломится? Или соседи нажаловались на шум ночью? – Соседи к нам бы сначала побежали скандалить. Нет, тут что-то другое. Может, обокрали кого… – Минутку. Сейчас откроем, – это уже я кричу. Мы же с Никитой абсолютно голые спать собрались. А они как к себе домой ломятся. Того и гляди ворвутся. А тут мы: Адам и Ева в естественном образе… Никита надел майку и шорты. Накрыл меня одеялом и открыл дверь. В купе ввалились красномордый капитан, проводница и несколько соседей по вагону. С чего такое столпотворение, интересно знать… – Где вы были сегодня ночью? – Какое конкретно время вас интересует? – спросил Никита. – И в чем причина, что вы врываетесь и беспокоите нас с мужем? – Впрочем, мы и так можем ответить. Ночью я спал в купе со своей женой. Вернее, выполнял супружеский долг. Мы не так давно поженились. – А можно узнать, почему вы интересуетесь? – спросила я. – Что произошло? – поинтересовался муж. – И просьба выйти тем, кто не является представителем власти. Нечего у нас в купе зевакам толпиться. Мне надо одеться, – это снова я голос подала. Мне, честно говоря, было неудобно. Среди ввалившихся в наше купе ротозеев был и Константин. Разглядывал меня, как насильник жертву. Наверно, решал, что сначала мне оторвать: голову или крылышки. Все пассажиры вышли. Остались проводница и капитан. И начался допрос. Вернее, опрос. Суть проста: во время поездки пропала одна из пассажирок. Та самая собеседница и по совместительству липучка, которая досаждала моему мужу на перроне. Друзья забеспокоились ее отсутствием. Хотя я не помню, чтобы кто-то с ней вообще общался. Какие такие друзья? В общем, они подняли тревогу. А поскольку с ней разговаривал мой муж, то они на нас и указали. Думали, она у него в купе. А он тут со мной спит. Еще и женат, оказывается. – Почему вы так странно себя вели? – С чего вы решили, что странно? Мы просто накануне поссорились. Я хотела ехать с мужем, а он был против. Я поехала инкогнито. Вот и вся странность. – И вы хотите сказать, что муж вас не узнал? – Почему не узнал? Узнал. Хотел разогреть меня, чтобы ночка жаркая была. Вот и вели себя, как будто незнакомы. – И часто вы так? – Играем в сексуальные игры? Часто. Можем рассказать, если вам интересно. Я стала с Никитой какой-то бесстыдной нахалкой. Вот уж точно говорят, что с кем поведешься, от того и наберешься. Но капитан сам напросился. Задаешь бесстыдные вопросы – получишь бесстыдные ответы. – Нет. Спасибо. Лицо капитана стало из красного ярко бурым. Того и гляди, инфаркт случится. Проводница сидит и слушает. Ей интересны подробности. Она теперь полгода эту историю может рассказывать всем. Успех гарантирован. Историю о том, как ревнивая жена сбросила пассажирку с поезда. А можно еще и рассказать, как муж жену за это всю ночь напролет трахал. То ли в наказание, то ли из благодарности. И она так кричала, так стонала, а он так рычал! Такие звуки были, что весь вагон перебудили. Но самое странное в том, что никто даже ругаться не стал. Обычно разбуженные скандалят. А тут… Многие быстро шмыгнули в свои купе, и там начались те же самые звуки. А трое молодых просто не уходили из прохода. Слушали. Впрочем, как и она. Всю ночь не спала. Завидовала. Вот везет же кому-то. А ее мужик раз в месяц и то… Никогда она так не орала. Никогда в своей жизни. Ни под кем. Интересно, что они чувствуют. Прям как в книжках про любовь… Капитан, выяснив, где мы были и чем занимались, ушел. Проводница все не уходила. Ей было любопытно. – Извините. Но не могли бы вы выйти. У нас тут дело намечается. – Да-да… Конечно, – сказала и вышла за дверь. Никита встал, закрыл дверь. Заблокировал, чтобы нам не помешали. – Что думаешь? Куда делась эта дамочка? – спросила я. – Не спрыгнула же. Хотя кто ее знает. Она на истеричку похожа. Что у нее там в душе было? Но я думаю, что ее кто-то столкнул. Или она случайно сама упала. Бывает. – Ее столкнули те, кого она мучила своим щебетанием противным. – Иришка, а ты у меня злая. – Я не злая, а справедливая. Я же видела, как ты кривился от ее визгливого голоса. Странно. Если ее столкнули, то кто-нибудь ее услышал бы. Она бы кричала. – Ее могли не услышать из-за наших криков. Просто не понятно, кому ее надо убивать. Она не похожа на тех, кто рискует. Обычная дамочка. Любит читать женские романы. Ну, такие тупые, про любовь… В библиотеке районной работает. Не замужем. Без детей. О любви мечтает до сих пор. – Откуда ты столько подробностей узнал?