Целовать Дьявола. Так держать, Эвери, стони, это же заставит его остановиться. Мои руки, сучки-предательницы, обхватили его шею, а затем скользнули по груди, а тело эротично терлось об него, когда я углубляла поцелуй. Лукас на вкус был словно шампанское, его язык вытворял такие движения, что у меня подкашивались ноги и пробегала дрожь до самых кончиков пальцев по всем неправильным местам. Неправильным, потому что это не должно было случиться, не могло! Не только потому, что он мой босс. Он просто спит с другими женщинами. НАМЕРЕННО. И они знают об этом. Кроме того, он изменил моей сестре! Я знаю, на что он способен. Я не хочу быть такой девушкой. — Стоп! — Я отпрянула, но затем прильнула к нему и поцеловала. Он целовал меня все крепче и крепче, но я снова отступила. — Нет, то есть мы должны остановиться. — Ага. — Его руки обхватили мою грудь. Я издала тихий стон. — Через десять секунд, ну, может, одиннадцать. — Одиннадцать секунд, и мы останавливаемся. — Его глаза вспыхнули, когда он вновь приник ко мне губами. Его рука погладила мою правую грудь и снова опустилась к попке, ущипнула, а затем шлепнула ее. Сильно. — Ладно, — прошипела я и оттолкнула его. — Я могу это объяснить. Его грудь поднималась и опускалась, словно он только что был на кардиотренировке. — Да? — Давление семьи в сочетании с опьянением и ложью заставляет людей делать реально глупые вещи. Знаешь, клетки мозга умирают из-за… — И тут он облизнул губы, а я запнулась. — А-алкоголя. — Ммм… — Он снова потянулся ко мне. Я позволила. СЛАБАЧКА! Следующий поцелуй был мягче. Он был таким, о каком я всегда мечтала. Я всегда хотела, чтобы Лукас Торн целовал меня так, словно я драгоценность, имеющая для него значение, словно он навсегда со мной. Я отпихнула его. Для своего же блага. И для его. Ради дружбы, которая была между нами. И ради будущей дружбы, которую мы пытались построить. Все и так было слишком запутанным, и поцелуй не упрощал нам жизнь. Совсем. — Я не собираюсь становиться твоим новым Вторником. Он усмехнулся. — Конечно, не собираешься, Вторник занят. Я уставилась на него. Он еще больше расплылся в улыбке: — Но Суббота недавно ушла, так что… Я так сильно ударила его по правой щеке, что мне повезло, что один из моих пальцев не оторвался и не приземлился в чей-нибудь бокал. — Дьявол! — он громко, яростно чертыхнулся и чуть не налетел спиной на бутылку дорогого вина. Это сделало бы мою ночь, разбей он одну, стоящую более трех штук баксов. — Слушай сюда, ТОРН, — я решительно встала нос к носу к нему. — Я никогда не стану одной из твоих шлюх! Мне плевать, даже если это будет для тебя вопрос жизни и смерти, я все равно не собираюсь заменять твою Субботу. Я НЕ ХОЧУ ЭТОГО ДЕЛАТЬ! — я топнула ногой. — Не хочу, не хочу, не хочу. — Ты это уже говорила, — он убрал руку и вздохнул. — Суббота всегда держится дольше всех… Я ударила его по плечу. — ТЫ СЕБЯ СЛЫШИШЬ? — А ТЫ? — он поднял ладони. — Можешь кричать еще громче? Я открыла рот. Он накрыл его рукой и сурово покачал головой. — Слушай, я скажу лишь, что это был хороший поцелуй, великолепный, мы знаем друг друга, нравимся друг другу. Подумай об этом. Он на самом деле серьезен? Неужели думает, что я настолько себя не уважаю, что запрыгну в его постель, зная о его измене моей сестре? Маленький голосок прошептал, что в нашем прошлом случалось не только это. Голос, который я игнорировала с той ночи, когда Кайла плакала в моих руках. Голос, который я заглушала каждый раз, приходя домой и ужиная с родителями, и ощущая настолько сильное напряжение в воздухе, что хотелось бить посуду или орать, чтобы только снять это напряжение. Лукас смотрел на меня, словно его идея заслуживала внимания, словно я на самом деле думала о том, чтобы тупо кивнуть и согласиться. Странно, как можно потерять столько уважения к кому-то буквально за мгновение. Розовые очки, через которые я столь часто смотрела на него, и которые тут же хотела надеть обратно, как только начинала снимать — разбиты. Лукас Торн не тот парень, которым был раньше. Он никогда снова не станет таким. Неважно, сколько раз я об этом мечтала. Парень с фото из старшей школы давно ушел. Тот, кем я была одержима. Кто все разрушил, совершив одну фатальную ошибку. В которой я до сих пор обвиняла и себя. Я прогнала чувство вины. Я ведь тоже не та девушка, которой была — та, ради которой он был бы готов отказаться от своих беспорядочных связей. Я такая же, как остальные девушки, с которыми он проводит время на протяжении недели — полностью и абсолютно заменима другой. И это больно. Больнее, чем можно вынести. Потому что я всегда была недостаточно хороша, когда дело касалось Лукаса, как и всегда не дотягивала до уровня сестер, которые никогда не позволяли мне забыть об этом. Я была Эвери. Пацанка, глуповатая, у которой среди друзей мальчишек было больше, чем девочек. Девушка, которая впервые поцеловалась в семнадцать лет и даже тогда не смогла удержать того парня. Мои сестры желали мне добра. По крайней мере, я лгала себе и говорила, что это так. Но ущерб наносился ими давно, а потому трудно всю свою неуверенность заменить смелостью, когда парень, которого ты всегда хотела, предлагает перепихнуться, потому что он придерживается свободных отношений. Я позволила ему причинить мне боли больше, чем следовало бы, наверное, потому что где-то в глубине души я надеялась, что он просто был опасным засранцем, которого в прошлом ранили, и теперь он боролся с этим всеми возможными способами. — Слушай, — произнесла я, хриплый голос полностью отражал мои чувства — Просто ты возбужден и расстроен, потому что ни с кем не спал двенадцать часов, или сколько там это продолжается. Уверена, для тебя совершенно новая реальность — встречаться с девушкой без гарантии успешного завершения вечера после десерта, но если ты когда-либо, а я имею в виду вообще, снова попытаешься поцеловать меня без моего разрешения, пока будешь продолжать трахать других девушек… Я убью тебя средь бела дня, признаю вину и буду весело сидеть в тюремной камере весь остаток жизни. Понял? Его лицо помрачнело. — Эвери, я пошутил. Ты же знаешь, что я никогда не поставлю тебя в такое положение. Прости, я слишком далеко зашел. — Значит, ты говоришь, если я захочу быть твоей Субботой, ты скажешь «нет»? — я кричала. Почему это так расстраивает? Лукас сделал шаг назад. — Погоди, что? Он покачал головой и сделал небольшой круг по комнате, прежде чем ткнуть пальцем мне в грудь. — Ты только что угрожала убить меня с улыбкой на лице, если я когда-либо попробую тебя поцеловать. Я ответил, что пошутил и сожалею, а теперь ты бесишься, потому что думаешь, что я тебя не хочу?