Последний мой секс оказался не таким уж классным. Он был спешным, словно в тумане. Грязным. Неловким. Унизительным. Я ушла в одном носке. — Скажешь, если станет больно, — предупредил он, его голос был на грани, словно он собирался накинуться или что-то вроде того. А потом, нехорошо ухмыльнувшись, он бросился ко мне, схватил за бедра и перебросил дальше на кровать. Как чертов супермен. Я бы хотела сказать, что грубое обращение ужасно. Лукас Торн, эй, ты плох в постели — что ж, смогу составить список покупок, пока он делает свои мужские дела. Неа. Ложь. Я разок дернулась. — Не двигайся. Облизнув губы, я завороженно смотрела, как черные слаксы падают на пол. А черные боксеры выглядели на нем слишком сексуально. Но это и не удивительно. Он наклонил голову и провел рукой по моей ноге, стягивая трусики и бросая их на пол. Под платье лифчик не предполагался, и потому теперь я была обнажена. Мы в чем-то поторопились? По типу — слушай, а давай разденемся, займемся сексом, а потом будем неловко смотреть друг на друга? Он не торопился. Его рука снова скользнула по ноге, а затем мужчина закинул ее себе на плечо и сверкнул нахальной ухмылкой. — Ты великолепна. Я собиралась возразить, но потеряла голос. Наши взгляды встретились. И я чуть не отключилась, когда он опустил голову. Поняв, что он собирается поцеловать меня, я открыла рот и закричала: — Торн! Совершенно не обязательно… — Слова. Я их все растеряла, когда он прижал губы к моему центру и провел языком. По телу пробегали волны жара, с каждым разом становясь все жарче и жарче, пока он творил магию, которой смертные с пенисами никогда не должны владеть! Я нечаянно стукнула его по голове, пользуясь возможностью схватить его за волосы. В этот момент я опасалась за свою жизнь, стараясь не потерять рассудок, пока он пожирал каждый мой дюйм, словно я была его любимой маркой шоколада. Он приподнял голову. — Ты что-то говорила? — Ничего, — вздохнула я, жаждая больше того, что он только что делал. — Совершенно ничего. Я молчу как немая. — Отпустив волосы, я втянула воздух, когда он поймал мой взгляд. — Что ж, мы оба не хотим разговаривать. — И снова исчез. Мышцы содрогались и сжимались. Он добавил пальцы, пока я не ощутила настолько сильное напряжение, что, думала, взорвусь. По венам бежал огонь и концентрировался в той точке, где язык и пальцы работали в унисон. Комната затуманилась, и мне казалось, что я забыла, как дышать. Я захлебнулась воздухом, а руки и ноги онемели от напряжения. Это Лукас Торн со мной сделал? Он доводил женщин в спальне до инсульта? Я снова отпустила его голову, когда пожар обрушился на мое женское естество и заполыхал внутри. Я закричала: — ТОРН! Он произнес мое имя у самой кожи, посылая дрожь, даря ощущение, что у меня самое красивое имя в мире. Он пробормотал его еще раз, и легкая волна вновь прошлась по мне. Я снова потерялась в собственном желании. И была бы счастлива остаться здесь навсегда. Или пока он не устанет. Удивительно, как мог оказаться хорош мужской рот. — Торн! Нужно, чтобы он остановился. Или продолжил. Или просто дал мне две секунды отдыха, прежде чем я потеряю рассудок. Когда я почувствовала, что больше не смогу выдержать его движений, он отпрянул от меня и хрипло произнес: — Я больше не могу ждать. — Слава Богу! Мы потянулись друг к другу, наши рты слились воедино в исступленном поцелуе с битвой языков и столкновениями зубами. Я ощутила собственный вкус на его губах, и это заставило желать Лукаса еще больше. Словно в тумане я вспомнила, что это Торн. Лукас Торн. Тот, кто разбил сердце моей сестре, бабник, плохой человек, но все еще такой… такой… хороший… Было что-то странное и возбуждающее в звуках наших поцелуев, в том, как наши тела скользили по простыням, сминая их. Лукас издал стон, когда я грубо сдернула его боксеры вниз и отбросила их прочь. — Что? Нет сил терпеть? — поддразнил он между поцелуями. — Нет. — Я поцеловала его сильнее, впиваясь пальцами в мышцы спины, когда наши тела терлись друг о друга. Распаленное желание меж ног подталкивало бедра ему навстречу, прижимаясь к нему. Я могла целовать его всю ночь напролет. И не устать от этого. Но внезапно мне захотелось большего. Его щека царапнула мое лицо, когда он обхватил грудь. — Я еще никогда не был с… — Не сейчас! — Я отбросила его руку, тело умирало от жажды по тому, что уже пообещал его рот. — Прости! — он схватил меня за задницу и опустил на колени. — Я отвлекся. — Больше не надо! — я толкнула его в грудь. Он тяжело выдохнул и усмехнулся: — Яростный примирительный секс, и мы еще даже не подрались… Невероятно! — Если хочешь меня связать, так и скажи. А нет — продолжай, — я подмигнула ему и обвила его руками, а затем ногами, оседлав на кровати. Безумие овладело мной. Слишком чувствительные соски затвердели от трения о его грудь, а по всему телу пробежали мурашки. — Если это заставит тебя остаться, то, вероятно, так и сделаю, — признался он. Улыбка немного угасла на его лице, и он застонал, касаясь меня лбом и прижимая эрекцию к бедру. — Мне нужно быть внутри тебя, нужно чувствовать тебя. Я кивнула, содрогаясь от предвкушаемого удовольствия. — Эвери, — простонал он, когда я опустила бедра ниже, расслабляя мышцы ног. — Да? — Просто, — его дыхание сбивалось, — просто скажи, если будет больно. Я заставила его замолчать поцелуем, надеясь положить конец разговорам о моем прошлом сексуальном опыте. А потом была шокирована, что сама направила его туда, где хотела чувствовать его, как будто такой мужчина, как он, нуждался в помощи. Мне просто хотелось контролировать происходящее. Потому что это защитит меня, верно? Защита! О, Боже! — ТОРН! — Я отскочила от его отяжелевшей длины, хотя тело протестовало, распаленное волнами желания. — Презерватив, — выдохнула я, чувствуя себя динамщицей.