И я задалась вопросом, переживу ли я тот день, когда Лукас Торн уйдет из моей жизни. Снова. Глава 37 ЛУКАС Работа превратилась в ад, вероятно, потому, что большую часть дня я пытался не пялиться на Эвери и не представлять ее голой. Время летело слишком быстро, не успел моргнуть, и уже суббота, день вечеринки. Мы практически не спали две ночи подряд. Я не мог от нее отстать и постоянно чувствовал необходимость держать ее в объятиях, сделать своей перед тем, как мы окажемся перед всеми. Это, в свою очередь, заставило нас опоздать, так как она ночевала в моей квартире и заявила, что ей нужно заехать домой, чтобы переодеться во что-нибудь более презентабельное. Я дважды глубоко вздохнул, припарковался перед домом Эвери и забарабанил пальцами по консоли, пока спокойная музыка наполняла салон автомобиля. Я уже дюжину раз поправил галстук. И чуть не задохнулся, по крайне мере, шесть раз за это время. — Прости, — открылась пассажирская дверь, и в облаке аппетитных духов в машину запрыгнула Эвери. — Я не могла найти туфли, а потом поняла, что моя обувь не подходит, и… Я не понял, что выругался вслух, пока она не замолчала, а мой рот продолжал двигаться. — Ты в порядке? — она выглядела обеспокоенной. — Ты выглядишь бесподобно, — я напряженно выдохнул. — Это платье, — я покачал головой, рот наполнился слюной. — Оно очень… облегающее. Она прищурилась. — Облегающее в смысле «перестань так сильно подражать своему тотемному животному панде» или «вау, оно обтягивает тебя, как перчатка. Будь осторожна и вот тебе пончик за беспокойство»? — Последнее, — я потянулся через коробку передач и поймал ее губы. По телу разлилось облегчение, когда она провела пальцами по моим волосам и прошептала мое имя. — Я скучал по тебе. — Меня не было буквально восемь минут, ну, может, девять. — В тот день, когда ты сможешь собраться за восемь минут, я буду баллотироваться в президенты. — Голосуйте за Торна! — она обняла меня за шею и втянула в рот мочку уха. — Но, серьезно, нам пора. Мы уже опоздали, и меня в жар кидает. — Меня тоже, — проворчал я, выезжая на дорогу и направляясь в центр города. — Хотя это скорее холодный пот. — Как мило звучит, Торн. Расскажи мне побольше про этот «холодный пот». Краем глаза я изучал ее гибкое тело и пытался напомнить себе все причины того, почему мы вообще оказались в подобной ситуации. — У меня идея, — я выехал на автостраду и выключил музыку. — Что, если не рассказывать всем историю, а просто сказать, что это не их, черт побери, дело? Глаза Эвери сверкнули, а губы растянулись в прекрасную улыбку. — Торн, думаю, это самая умная вещь, какую ты когда-либо говорил. — Не уверен, что это комплимент. — Учитывая, что я не собираюсь заводить привычку делать тебе комплименты, я бы на твоем месте просто принимала то, что есть. Нищие не выбирают. Я бросил на нее сердитый взгляд, но потом расхохотался. — Ладно. Она потянулась к моей руке. И все это казалось нормальным. Если бы было возможно сделать один огромный шаг назад, я бы лучше все забыл и заново встретился с теми, кого обидел, не признавая своих чувств к сидевшей рядом девушке. К примеру, когда они только зародились. Что было задолго до репетиции свадьбы. И до провальной попытки оказаться в ее постели, потому что был ужасно несчастен из-за выбора жениться на ее сестре. К несчастью, поездка заняла немного времени, а, значит, мы оказались перед домом моего детства намного раньше, чем нужно. Я выключил зажигание. Эвери выпустила мою руку. — Один нервный вечер с нашими родными, — сказала она скорее себе, чем мне. — А потом мы продолжим жить дальше и постараемся не выяснять, что между нами происходит, ладно? — О, так мы не пытаемся это выяснить? — я был удивлен, что она не анализировала каждую мельчайшую вещь, не просила посмотреть мой телефон и не взорвалась из-за того, что я не сказал, что наши отношения были особенными. — Нет. — Ее ладони дрожали на коленях. — Если сегодня я буду думать о прошлом, я с ума сойду, не потому что боюсь серьезных отношений. — Потому что ты боишься меня, — закончил я за нее. Она не стала отрицать, да и как она могла, если это было правдой? Какой бы неприглядной ни была честность, по крайней мере, мы оба знали, где находимся. Молчаливое согласие с моими словами повисло в воздухе. Это был идеальный момент, чтобы сказать ей о своих чувствах — что происходящее между нами реально, но я не был достаточно уверен в своей способности не изменять. И это угнетало. Делало меня ужасным человеком. Ведь я не был уверен, что внутри меня что-то сломалось, и лишь поэтому я держался подальше от любых отношений, из страха причинить кому-то боль, даже если этим кем-то был я сам. — Торн? — Ее глаза были наполнены грустью, и ее виной был я. — Давай просто сосредоточимся на сегодня. — Сегодня, — повторил я, поднимая ее руку к губам и целуя гладкую, пахнущую кокосом, кожу. — Это я могу сделать. — А теперь, — она выдохнула, — пошли на расстрел. — Ни на секунду не удивлюсь, если твой дедушка принесет к нам в дом свое ружье и решит почистить его прямо передо мной. — Будь уверен, он совершенно слеп на левый глаз. Я очень сомневаюсь, что он сможет попасть в движущуюся цель. — Прекрасно, Эвери. Как раз попрактикуюсь бегать зигзагом. Ее смех не был утешительным, когда мы взялись за руки и направились к дому моего детства. Странно было вот так идти в свой дом рядом с Эвери, которая мне больше, чем друг. Я задавался вопросом, должен ли я казаться более взволнованным из-за нашей фейковой помолвки. Черт, мы натворили глупостей, и теперь у меня был худший в истории соучастник преступления. Девушка, которая не может соврать даже ради спасения собственной жизни и которая в восьмидесяти процентах случаев со мной спорила только потому, что не могла ничего с собой поделать. А теперь мы должны всю ночь притворяться влюбленной парочкой и врать людям, которые знают нас, как облупленных. Так что же может пойти не так? Да все, что угодно. — ЛУКАС! — вскричала мама, словно не видела меня всего пару дней назад, и раскрыла объятия, тогда как папа поднял кружку пива в знак приветствия и продолжил разговор с Льюисом, дедушкой Эвери. — Мама, — я поцеловал ее мягкую щеку и отстранился, пока она изучала Эвери с ног до головы, а потом громко всхлипнула. — Мама. Эвери озадаченно посмотрела на меня. — Просто дай ей выплакаться, — вздохнул я и поднял глаза к потолку. — О, это новая люстра? — Только повесили прошлым вечером, — папа обнял маму и протянул ей бумажное полотенце. — Простите, дети, — она высморкалась. — Просто, это случилось, реально случилось, — она наклонилась и прошептала, — прямо как в старые времена, мы так взволнованы. — Мы тоже! — приглушенно произнесла Эвери. Я бросил на нее умоляющий взгляд, а она быстро обняла мою маму и взяла ее под руку, оставляя меня с папой и очень разгневанно выглядевшим дедушкой Льюисом. — Льюис, — я кивнул ему и протянул руку. Он посмотрел на нее и скривился.