– Ты составь список, а там посмотрим, – подумав, ответил Старцев. – Что еще? Вижу же, что не экипировка тебя беспокоит. – Два пункта, – после паузы признался майор. – Насколько Иван Петров надежен? – Я, Слава, кого попало в ваш отряд не стал бы пускать, – не спеша ответил Старцев. – Предпочел бы вслепую вас отправить, чем с непроверенным человеком. Рекомендаций подполковника Семенова Павла Андреевича тебе будет достаточно? – Он имеет к появлению Петрова какое-то отношение? – удивился Богданов. – Да, майор, самое непосредственное. Когда ситуация в верхах начала накаляться, пошли разговоры про то, какова обстановка в Болгарии на самом деле, я решил поднять свои связи, чтобы найти вам страховку в виде своего человека на болгарской земле. В числе прочих людей обратился к подполковнику Семенову. Ему потребовался час, чтобы уладить вопрос с переводом Ивана Петрова из контрразведки к нелегалам. Последние три года Петров служит под командованием Семенова, так что, думаю, будь он двойным агентом, Паша успел бы разобраться. – Рекомендации железные, не поспоришь, Николай Викторович. – Выкладывай второй пункт, – потребовал Старцев. – Если ситуация зайдет слишком далеко, если нам не удастся избежать провокации со стороны американских агентов, или со стороны болгарских мятежников, насколько мы можем быть уверены в том, что наши задницы прикроют? Уж простите, Николай Викторович, что слово такое грубое применил, но по-другому тут не скажешь. – Ничего, Слава, мы сейчас с тобой не на плацу перед новобранцами, нам миндальничать не обязательно, – отмахнулся Старцев. – И вопрос твой довольно серьезный. Я не думаю, что до этого дойдет, но на крайний случай подготовлю пути отхода. Главное домой, в Москву попасть, а здесь уж разберемся. Для связи у тебя будут две точки. В Софии, по пути в аэропорт, на углу бульвара Брюксел находится аптека. В ней в задней комнате есть все, что нужно для связи. Аптеку держит грек, сорок лет назад он приехал в Болгарию за женой, да так там и прижился. Пароль – мятные леденцы в стеклянной бутылочке. Ответ – к марту завезут. Запомнишь? – Так точно. – Вторая точка для связи расположена в Пловдиве, она на крайний случай. Насчет машины я распоряжусь особо. Тебе выделят транспорт на время всей операции, так что добраться до Пловдива сможешь без посторонних глаз. Там есть клиника, где лечат кожные заболевания, местные клинику не жалуют, называют рассадником болезней, но зато и власти не слишком интересуются тем, что в клинике происходит. В ней можешь взаимодействовать с медбратом по имени Златко Бонев. Он же в ночное время несет дежурство в качестве сторожа. Найдешь его, скажешь, что тебя прислал Тунгус, остальное он устроит. – Спасибо, Николай Викторович, – искренне поблагодарил Богданов. – Ничего, Слава, все будет хорошо. Надеюсь, мы ошибаемся если не насчет американских агентов, то хотя бы насчет истинных намерений Мирчо Спасова. Старцев крепко пожал протянутую руку майора, сел в машину и уехал. А Богданов пошел обратно в дом, где его ждали бойцы группы «Дон».  Глава 6 Болгария, София, 5 марта 1965 года Одинокий путник быстрым шагом двигался в северном направлении по пустынным улицам Софии. Стрелки часов приближались к без четверти двенадцать, ночная тьма опустилась на город пять часов назад, и большая часть жителей давно сидела по домам. В столь поздний час прохожий мог встретить на улице лишь милицейские патрули да лихих людей, но путник не опасался встречи ни с первыми, ни со вторыми. Он уверенно шел вперед, не обращая внимания на холодный ветер, дующий в лицо, и отсутствие уличного освещения. Милицейские патрули ему были не страшны, потому что во внутреннем кармане непромокаемой куртки у него лежал пропуск, способный погасить интерес к его персоне за десять секунд, ровно столько требовалось на прочтение штампа в пропуске. Лихих людей он не боялся по той простой причине, что его не страшила смерть. Пройдя по бульвару Петра Дерглиева, он свернул к Западному парку и продолжил двигаться вперед, пока не увидел то, что искал. У обочины стоял припаркованный автомобиль, фары не светились, но из окна со стороны водительского сиденья клубился сигаретный дым. Мужчина замедлил ход, огляделся по сторонам, никого не увидел и негромко свистнул. Дверца машины открылась, водитель выбросил на обочину недокуренную сигарету и махнул путнику рукой. Тот быстрым шагом пересек дорогу, нырнул в автомобиль и захлопнул дверцу. – Долго ты, – услышал он знакомый голос. – Сегодня совещание длилось дольше, чем обычно. Разошлись только в десять, а потом он еще тридцать минут излагал мне свои мысли. – Устал? – Не в том дело. Не знаю, сколько я еще выдержу, Иван. Меня гнетет то, чем приходится заниматься. – Что-то новое узнал? – Ничего. Одна вода и пыль в глаза. Обмельчали нынче заговорщики, Иван, вот что я тебе скажу. Изображают из себя великих стратегов, а сами дальше своего носа не видят. Противно! – Потерпи, Демитр. Скоро все закончится. – Ладно, поехали, Никола наверняка голову ломает над тем, где мы застряли. Водитель завел двигатель, машина плавно тронулась с места. Дорога была пустынна, звук работающего мотора летел над землей, не встречая препятствий. Мысли пассажира и водителя летели так же свободно. Несмотря на то что ни тот, ни другой за время поездки больше не проронил ни слова, думали они об одном и том же. Последний месяц, где бы они ни находились, чем бы ни занимались, их мысли крутились вокруг одного – возвращения на Родину. С того памятного дня, когда Никола и Иван убедили Демитра вступить в ряды Сопротивления, прошло четыре с половиной месяца, за которые жизнь друзей резко изменилась. На подготовку к переброске ушло всего две недели. За это время люди, на которых работал Никола, ни разу не изъявили желания встретиться с Демитром. Все указания они предпочли передавать через Николу, мотивируя это тем, что только он прошел полноценный курс подготовки к работе тайного агента, следовательно, и указания понять сможет только он. Как ни странно, Демитра такое положение вещей устроило. С переброской из Греции в Болгарию проблем не возникло благодаря связям дяди Ивана. Вернулись они вполне легально, и даже жилье искать не пришлось, так как недвижимость дяди так и осталась за ним, несмотря на долгое отсутствие. Дядя хоть и был недоволен решением племянника вернуться в Болгарию, но предоставил полный доступ в оба дома, и в Пловдиве, и в Софии. Следуя указаниям куратора, после возвращения поселились в Пловдиве и прожили там почти месяц. Этот месяц дался всем троим тяжело. Близость могилы Станки, воспоминания, эмоции. Сколько раз за четыре недели Никола, главный вдохновитель возвращения и возобновления борьбы за светлое будущее страны, сидел на крыльце в полной уверенности, что операция сорвется, так и не начавшись? Столько же, сколько раз Демитр срывался из дома, бежал куда глаза глядят и думал, что больше не вернется. Но как-то все утряслось, эмоции утихли, а наставники из Греции передали сообщение, что пора действовать. Оставив Пловдив, переехали в Софию. Здесь Демитр сразу как-то весь подобрался, начал строить планы на будущее и давать дельные советы, как лучше осуществить план движения «Свободной и независимой Болгарии». Он же первым сумел выйти на своего «подопечного» и даже установить с ним плотный контакт, тем самым поспособствовав остальным в продвижении дела. За два месяца Демитр сумел стать неотъемлемой частью сталинистской группы БКП, получив безграничное доверие со стороны главного вдохновителя переворота. И он этим доверием беззастенчиво пользовался. Собирал сведения, передавал Николе, а тот, в свою очередь, обо всем, что происходило в штабе заговорщиков, передавал связному движения. С тем, кого Демитр считал виновным в смерти жены, общаться все же пришлось. Первая встреча прошла мимоходом, и это спасло Демитра от провала. Гнев и ненависть настолько захлестнули его, что будь у его вновь обретенных «друзей» чуть больше времени, они непременно заметили бы, что с ним происходит, а заметив, начали выяснять, что именно. Но этого не случилось, а к очередной встрече Демитр успел подготовиться. Чем ближе он общался с заговорщиками, чем глубже окунался в их планы, тем лучше начинал понимать, что новая власть в их лице не осчастливит простых жителей Болгарии. Внутренние распри поглотили умы лидеров переворота настолько, что они видели врагов в каждом из своего окружения. Демитр понимал, что с таким подходом страну ждет новая волна репрессий, худшая из всех, что уже испытала Болгария. Теперь его не нужно было убеждать в необходимости вмешательства извне, он желал этого не меньше, чем неизвестные лидеры эмигрантского движения. – Приехали. – Иван плавно завел машину в тесный дворик. – Выгружайся, вон Никола в окне маячит. Иди, успокой его, а я ворота закрою и посмотрю, все ли тихо. Демитр вышел из машины и зашагал к крыльцу. Этот домик в селе Мало Бучино они приглядели несколько недель назад. Для людей из БКП они обосновались в Софийском доме дяди Ивана, этот адрес был известен тем, с кем приходилось тесно общаться. Но, по словам самих членов БКП, любое жилье в городе не было застраховано от прослушки сотрудников болгарской госбезопасности, даже самые высокие чины не были уверены, что их дома не прослушивают, поэтому рекомендовали новым членам движения заговорщиков не вести серьезные разговоры в доме. Для Демитра и его друзей риск двойной: госбезопасность и сами члены сталинистской группы. К тому же встречи с агентом эмигрантского движения, через которого Никола передавал сообщения «Свободной Болгарии», тоже стали небезопасны. Домик в Мало Бучино решал сразу все проблемы. – Наконец-то! Я думал, вас рассекретили. – Такими словами Никола Герасимов встретил Демитра Богомилова, поднимающегося на крыльцо. – Не стоило волноваться. Эти олухи даже мысли не допускают, что от нас может исходить какая-то угроза. – Демитр отодвинул Николу в сторону, прошел в дом. – Пожевать есть что? Меня снова одними баснями кормили. – На плите похлебка, в шкафу хлеб. Больше ничего приготовить не успел. – Никола прошел следом. – На полке еще банка тушеного мяса, могу подогреть. – Похлебка сойдет. – Демитр достал тарелку, налил ароматного варева в глиняную миску. – Присоединяйся. – Мне не до еды. – Никола опустился на скамью. – Сегодня снова сеанс связи сорвался. Не пойму, то ли у «Свободной Болгарии» проблемы со связью, то ли местные все радиочастоты глушат. – Не удалось передать то, что собрали за неделю? – Демитр нахмурился. – Это плохо. – Что плохо? – В дом вошел Иван, втянул ноздрями воздух. – Пахнет аппетитно, Никола угощает? – Садись, не отсвечивай. – Демитр подвинулся, освобождая другу место. – На улице все спокойно? – Как в гробу, – невесело пошутил Иван. – Шутки у тебя идиотские, лучше садись ешь. – Никола налил Ивану щедрую порцию похлебки, отрезал кусок хлеба. – Что нового, Демитр? – Сегодня обсуждали технические вопросы, как именно будет проходить захват власти, – прожевав очередной кусок хлеба, сообщил Демитр. – Ого, далеко продвинулись. И все это обсуждалось при тебе? – Представь себе, Никола, при мне. Он на этом настоял. – Демитр криво усмехнулся. – Считает, что я могу пригодиться. Собирается послать меня в Пловдив на переговоры с бывшими партизанскими активистами, а для того чтобы мне было чем их завлечь, я должен знать масштабы подготовки. – Что конкретно они планируют? – задал вопрос Иван. – Хотят задействовать части Софийского гарнизона, чтобы взять под контроль все ключевые объекты города. Кроме этого готовят танковую бригаду, собираются выдвинуть ее на Софию за двенадцать часов до начала переворота. Софийское управление МВД должно перейти под управление полковника Министерства внутренних дел Цанко Цанкова. Ну, а с ЦК БКП будут разбираться на месте. Хотят, чтобы все было как в СССР. Поставят перед фактом переворота на первых минутах пленума, арестуют Живкова и возьмут управление БКП в свои руки. – Думаешь, это возможно? – спросил Никола. – Не слишком мало сил? Один гарнизон и танковая бригада – как-то слабовато для переворота. – Согласен с Николой, – подхватил Иван. – У них есть и другие возможности, – уверенно произнес Демитр. – Софийское управление милиции – мощная сила, и вся она целиком и полностью подчинится полковнику Цанкову. Девяносто процентов офицерского состава готовы поднять своих подчиненных и перейти на сторону заговорщиков. – Они так жаждут возвращения времен Вылко Червенкова? – На наше счастье, нет. Они жаждут избавиться от влияния СССР, а это обеспечить им можем мы. Раз они готовы идти за главарями переворота, значит, пойдут и за новым правительством. Особенно если мы пообещаем им независимость от СССР. – Сам-то ты что на этот счет думаешь? – Вопрос Николы прозвучал неожиданно. – Не понял? Ты о чем сейчас спрашиваешь? – удивился Демитр. – Что ты думаешь об идее порвать все отношения с Советским Союзом и их правительством? – повторил вопрос Никола. – Давай вспомним историю. – Демитр отставил пустую миску. – Когда мы боролись против фашистских захватчиков, мы действовали под лозунгами коммунистов, заодно с Советским Союзом, и это было правильно, так как именно советские люди в конечном итоге избавили мир от фашистского засилья. – Я знаю это не хуже тебя, – начал Никола. – Не перебивай, – попросил Демитр. – Дай договорить. – Хорошо, я слушаю. – Когда произошел сентябрьский переворот, люди ждали политической свободы. Мы ждали политической свободы. Но в итоге, придя к власти, те же самые коммунисты, которые так яростно вели борьбу с фашизмом, начали действовать ничуть не лучше фашистов. Ты со мной не согласен? – Сейчас ты говоришь о репрессиях? – уточнил Никола. – Не только о них. Вспомни, что стало с людьми в Пловдиве? С простыми рабочими и крестьянами. Они остались без средств к существованию как раз благодаря новому правительству, которое обещало защищать их, защищать их интересы. Почему это произошло?