– Правление Червенкова сбилось с пути. – Ответ Николы прозвучал неуверенно. – Да, но что поспособствовало этому? Вспомни, кто в это время стоял у власти в СССР? Кому подражал Червенков, кому стремятся подражать те, кто рвется к власти сейчас? – Сталина давно нет, и тот же Советский Союз осудил его действия, – напомнил Никола. – Осудить, может, и осудил, но выводы вряд ли сделал. А наши властители так и будут смотреть на СССР, как на образец для подражания. Всегда! Вот почему я считаю важным избавиться от влияния СССР. Избавиться от любого влияния! Люди из «Свободной и независимой Болгарии» – это эмигранты, но они наши эмигранты. Они знают боль своего народа не понаслышке, они сами прошли через эту боль. Так же как и мы с вами. Вот потому я помогаю им, ибо они не допустят вмешательства извне, не позволят никакому иному государству вмешиваться в наши внутренние дела. Я не прав? – Да, конечно. – Никола хотел что-то добавить, но Демитр его перебил. – Вот и отлично. И хватит об этом, у нас есть вопросы, которые требуют немедленного решения, а философию оставь на более благоприятное время. – Он повернулся к Ивану. – Мой друг, пришло время тебе потрудиться. – Что на этот раз? – Иван оживился. – Меня забирают со скамьи запасных? – На настоящий момент у нас с вами слишком ничтожное влияние на заговорщиков. Такими темпами нам никак не уложиться к середине апреля, – начал Демитр. – Думаю, этот пробел можно восполнить, если свести дружбу с кем-то помимо заговорщиков. С теми, кто имеет реальную власть в аппарате Тодора Живкова. – Мы обсуждали этот вопрос, – вмешался Никола. – И пришли к выводу, что такой возможности у нас нет. Люди Живкова не станут откровенничать ни с одним из нас. – Сегодня я нашел такого человека, – заявил Демитр и улыбнулся, наблюдая за реакцией друзей. – Говори, Демитр, не томи, – поторопил Иван. – Что это за чудо-человек, и почему с ним должен свести дружбу я? – Иван Райчинов Прымов, – произнес Демитр и снова замолчал. Никола нахмурился, Иван бросил на Николу короткий взгляд и тоже нахмурился. Оба молчали, не зная, как реагировать на заявление друга. – Что притихли? – прервал молчание Демитр. – Тебе ведь знакомо это имя, Иван? – Да, я его знаю, – медленно произнес Иван. – Ты не просто его знаешь, – продолжил Демитр. – Ты дружил с ним с детства, твои первые шаги в партизанском движении связаны с этим человеком. – Насчет этого ты преувеличиваешь. Мы лишь контактировали по организационным вопросам, и то нечасто. – Знаешь, какую должность занимает сейчас друг твоего детства? – Да, я слышал об этом, – неохотно ответил Иван. – Он занимает пост секретаря ЦК БКП. – И весьма близок к Тодору Живкову. Сегодня его имя склоняли на все лады, – сообщил Демитр. – Прымова характеризовали как одного из самых преданных людей Живкова, и он, кстати, первым идет на выбывание в том случае, если переворот пройдет удачно. Большинство из сталинистского крыла считает, что Прымов не пойдет ни на какие компромиссы и будет до конца защищать своего кумира. Это неудивительно, именно во времена Живкова его карьера так резко пошла вверх. Иван с Николой снова переглянулись, и это не укрылось от внимания Демитра. – В чем дело? – резко сменив тон, спросил он. – Что за странные взгляды? – Ты стал слишком подозрительным, – начал Иван. – Общение с верхушками ЦК не пошло тебе на пользу. – Брось, Иван, – остановил друга Никола. – Раз он сам заговорил о Прымове, то все равно докопается до… – Докопаюсь до чего? Договаривай, Никола. – Сначала расскажи, зачем тебе понадобился Прымов, – потребовал Иван. – Все очень просто. Вы с ним друзья детства, он знает твоего дядю, твое финансовое положение, то, как ты проявил себя во времена партизанского движения. Он должен тебе симпатизировать. Я рассчитываю на то, что ты сможешь завоевать его доверие, получить от него сведения о том, чем дышат приближенные Живкова. Мы слишком мало о них знаем, а это неправильно. Что-то подсказывает мне, что представления о ситуации в партии у сталинистской группы не слишком реалистичные. – Поясни, что ты имеешь в виду, Демитр, – теперь словами друга заинтересовался и Никола. – Чем больше я узнаю, тем больше сомневаюсь, что план заговорщиков сработает так, как надо нам. Слишком они эмоциональны, слишком беспечно относятся к безопасности и осторожности. При всей своей подозрительности, в большинстве случаев они совсем не заботятся о конспирации. Взять хотя бы в пример то, как легко нас приняли за своих. Нас не проверяли, не испытывали, нас даже толком не расспрашивали о том, чем мы жили все двадцать лет с момента провозглашения Болгарии Народной Республикой. Хватило того, что во время Второй мировой мы входили в состав партизанского отряда. Раз партизанил и хочешь примкнуть к заговорщикам – значит, ты свой человек. Слишком упрощенно, вам не кажется? – Ты утрируешь. Нас приняли не потому, что мы партизанили, а потому, что партизанской деятельностью мы занимались в определенном отряде, – напомнил Никола. – И все же они ошиблись. Мы – не те, за кого себя выдаем. – Демитр усмехнулся. – Мы – предатели, двойные агенты, а нас приняли за своих. Где гарантия, что таких, как мы, в группе сталинистов больше нет? С подобным подходом к делу я бы не удивился, если бы узнал, что половина заговорщиков на стороне Живкова. Хочу быть уверен, что планы наших «друзей» осуществятся, а не развалятся, даже не начавшись. – Демитр, сегодня что-то произошло? Что-то, что насторожило тебя? – Иван приблизился к другу, положил руку ему на плечо. – Скажи, друг, вместе мы разберемся с ситуацией. – Ты прав, Иван, сегодня кое-что произошло. – После этой фразы Демитр какое-то время сидел молча. Друзья не торопили его, терпеливо ожидая продолжения речи. – Никола, помнишь, ты приносил досье на приближенных Тодора Живкова? Люди из «Свободной Болгарии» собрали в папках сведения на тех, кого требуется устранить руками заговорщиков, чтобы расчистить путь новому правительству? – Конечно, помню. Мы десять дней изучали эти досье. – Так вот, сегодня после собрания я видел одного из них. Он вел задушевную беседу с начальником канцелярии минобороны полковником Велчевым. Я осторожно навел справки и оказалось, что он – доверенное лицо Велчева. Он не вхож в высшие круги организаторов переворота, но Велчев планирует использовать его в качестве одного из командиров военных подразделений, которые должны двинуться на Софию, как только военный переворот вступит в решающую фазу. – Кто именно? – спросил Иван. – Назови имя. – Первый помощник министра обороны генерала Добри Джурова, Христо Христов. – Это точно он, ты не мог ошибиться, Демитр? – Нет, Иван, я не ошибся. – Но почему человек Джурова был с Велчевым? – Велчев присоединился к движению заговорщиков осенью 1964 года, а на пост начальника канцелярии генерала Джурова назначен в 1965-м. Из всех приближенных Джурова лично он знал только Христова, они какое-то время воевали в одном партизанском отряде. Потом Велчев попал в отряд Гаврила Генова, а Христов – в партизанскую бригаду «Чавдар», которой командовал Джуров. Их дороги разошлись и вновь сошлись только пару месяцев назад. Думаю, Велчев доверяет Христову по той же причине, по какой члены сталинистской группы доверяют нам. Они из одного отряда. – Но ведь не исключена возможность, что Велчев сумел убедить Христова присоединиться к заговорщикам, встать на сторону тех, кто планирует переворот, – выдвинул предположение Никола. – Тогда почему твои друзья из «Свободной Болгарии» считают его опасным противником? Настолько опасным, что внесли в список первоочередной ликвидации? – Не знаю, Демитр, – произнес Никола. – Просто если мы станем подозревать всех и каждого, выполнить миссию нам не удастся. – Мы не сможем выполнить миссию, если станем доверять всем и каждому, – возразил Демитр. – А по поводу Христова я бы сто раз подумал. Но мы отошли от темы: я хочу, чтобы Иван свел дружбу с Иваном Прымовым и через него выяснил, что приближенные Тодора Живкова думают о сталинистском крыле. Вас обоих мое предложение смутило. Я хочу знать почему. – Тебе не понравится то, что ты услышишь, – проговорил Никола. – И все же я хочу это услышать, – настаивал Демитр. – Что ж, это твое решение. – Никола вздохнул. – Карьера Ивана Прымова резко пошла в гору не на пустом месте. После окончания университета Прымов последовательно занимал разные должности сначала в ЦК болгарского комсомола, затем в коммунистической партии. До 1954 года он занимал должность секретаря ЦК БКП в Пловдиве. – Дальше что? – поторопил друга Демитр. – Когда в Пловдиве начались волнения, из Софии прибыла партийно-правительственная делегация. – Министры всех отраслей во главе с министром промышленности Антоном Юговым, я это знаю, – нетерпеливо проговорил Демитр. – При чем тут Прымов? – Он являлся местной властью. Он и кмет[3] Пловдива Никола Балканджиев сопровождали делегацию к месту массового скопления демонстрантов на бульваре Руски. Когда членам делегации не удалось договориться с демонстрантами, милиции был отдан приказ стрелять на поражение. – Зачем ты мне все это рассказываешь? Или думаешь, я мог забыть события, которые привели к смерти моей жены? Нет, Никола, я все помню. Помню, как по приказу Югова по безоружным демонстрантам открыли огонь. Помню, как после этого милиция начала отлавливать людей, не слишком заботясь о том, чтобы выяснить, действительно ли они входили в число забастовщиков, или просто попали под горячую руку. Я помню все, хоть сам там не был, так как несколько дней слушал рассказы очевидцев, в надежде выяснить что-то о Станке. – Приказ отдал не Югов. – Слова давались Николе с трудом. – Приказ отдал Иван Прымов, секретарь местного ЦК БКП. – Откуда ты знаешь? – Демитр подскочил к Николе. – Откуда? – Не ты один бегал по городу и искал людей, которые могли что-то знать о Станке. – В голосе Николы звучала боль. Демитр отступил назад, опустился на скамью. Какое-то время в комнате стояла тишина. Потом Демитр поднял голову, посмотрел на друга и негромко произнес: – Тем лучше. Он не заслуживает сострадания, а значит, подставив его, мы не пойдем против совести. Иван, ты готов встретиться с Прымовым лицом к лицу? – Если это нужно для дела, я готов, – ответил Иван. – Отлично. Ты не засвечен агентами госбезопасности Болгарии, а значит, не представляешь опасности для Прымова. Старый приятель, друг детства, почему бы не возобновить дружбу? Придется потрудиться, выяснить, где бывает Прымов, каковы его привычки, любимые места и новые интересы. Зацепи его как следует, Иван, чтобы он не сорвался с крючка до тех пор, пока будет нам полезен. Он наверняка испытывает недостаток в друзьях, так что друга из далекого детства он примет с радостью. – Сделаю все возможное, Демитр, – пообещал Иван. – И еще одно: о Прымове не должен знать никто. Это наше с вами дело, ясно? – Мы должны докладывать о любых изменениях планов руководителям «Свободной Болгарии», – напомнил Никола. – Должны? Нет, Никола, не в этот раз. Они там, а мы здесь. Они не могут оценить ситуацию, и даже если мы будем описывать свои впечатления и сомнения в мельчайших подробностях, они все равно не смогут оценить обстановку так, как можем это сделать мы. – Демитр, это не по правилам. Если мы хотим, чтобы план сработал, мы должны действовать сообща. – Мы и будем действовать сообща, но сначала разберемся сами, хорошо? – Демитр в знак примирения похлопал Николу по плечу. – Я не предлагаю тебе врать им до бесконечности, просто подождать с докладом. Они не знали о Христове, о том, что один из ведущих заговорщиков считает его своим доверенным лицом и собирается сделать главным участником переворота? Не знали! Сколько еще проколов и просчетов нас ждет? – Возможно, Христов присоединился к заговорщикам уже после того, как мы покинули Грецию и нам просто не успели сказать. – Нет, Никола, нам не сказали, потому что не знали об этом. Ты выходишь с ними на связь регулярно, о таком должно говорить в первую очередь, ты так не думаешь? – Демитр прав, – вступил в разговор Иван. – Они должны были сказать. Не сказали – значит, не знали. И насчет Прымова говорить не стоит. Они же не раскрывают тебе свои источники информации? Вот и мы не обязаны. Прымов будет нашим источником информации. Изучим ситуацию, тогда и решим, как поступить. – Это может занять много времени. Что, если мы не сумеем вовремя предупредить руководство «Свободной Болгарии» о том, что происходит здесь на самом деле?