– Нет, не смерти. Для этого у них кишка тонка. Но подгадить могут, это уж не сомневайся. – Прымов продолжал шептать в ухо другу детства. – И знаешь, их не так мало. Наша госбезопасность прошляпила, вот что я тебе скажу. А стружку с меня снимали. Два дня выслушивал: куда смотрел, где политическая бдительность, настоящий партиец должен за версту предателей партии и изменников Родины чувствовать. Дерьмо! Никто из них ничего не учуял, пока их человек в открытую в ДС не заявился. – Так среди недовольных есть стукачи? Это же отлично. – Иван Методиев старался, чтобы голос звучал бодро, но на самом деле заявление Прымова повергло его в шок. – Он сдаст вам всех скопом, и не нужно больше ни о чем беспокоиться. – Сдаст? Ни хрена он не сдаст, потому как сам ничего не знает. Да это и не важно. В ДС достаточно сведений, чтобы помешать любым планам недовольных властью. – Почему же они медлят? Арестовали бы всех, пока не поздно. – Нельзя! У них есть план. – Прымов потянулся к бутылке. – Выпить хочу! Он отпустил шею Методиева, взял бутылку коньяка и наполнил стакан почти до краев. Поднес к губам, сделал большой глоток. Крепкий напиток обжег горло, Прымов закашлялся. Методиев налил из графина воды, протянул Прымову. – Запей, – предложил он, – так кашлять – легкие выплюнешь. – Может, ты и прав, – прокашлявшись, проговорил Прымов. – В прежние времена все было понятнее, проще, что ли. Давай, Иван, выпьем за старые времена. Они выпили, закусили. К столику подскочил официант. – Желаете повторить? – заискивающе глядя в полупьяные глаза Прымова, спросил он. – Повторить? – Прымов перевел взгляд на Методиева. – Мы желаем повторить? – Почему нет? – пожал плечами Иван. – Нет! Скучно здесь. Почему бы нам не расширить программу? Мы с тобой крепкие здоровые мужики, а сидим тут в одиночестве, будто нам по сто лет. Поехали, Иван, прокачу тебя по злачным местам города. Прымов порылся в карманах, выгреб кучу левов, бросил на стол и начал подниматься. Его ощутимо пошатывало. Методиев понял, что в этот раз от Прымова больше ничего полезного не услышит. Он тоже встал, подхватил «друга» под руку и вывел из ресторана, в надежде, что охрана заберет его домой. Но ее на месте не оказалось. На парковке ресторана стояла служебная машина, на которой возили Прымова, но ни у машины, ни в ней никого не было. – Ты что, отпустил охрану? – спросил он Прымова. – А ты думаешь, я по бабам с помощниками ездить стану? Садись, Иван, я тебя с такими девками познакомлю! Вовек не забудешь. – Собираешься за руль? – А кто мне указ? Я – важная персона в этом городе, на меня общие законы не распространяются, – с бравадой заявил Прымов. – И ты мне не указ! Ясно тебе это? – Ясно, ясно. – Методиев вздохнул, поняв, что вечер закончится не так, как он планировал. – Ладно, я поведу. Садись в машину, командуй, куда ехать. В домик в селе Мало Бучино он вернулся только под утро. Никола ждал его в гостиной, Демитра уже не было. – Долгонько ты. – Никола вышел из спальни, как только услышал шаги Ивана. – Хорошо повеселился? – Отстань, Никола, спать хочу, сил нет. – Иван прошел на кухню. – Восемь часов кряду таскался по притонам, обжимался с разгульными девками, смеялся над пошлыми шутками пьяного дурака. Противно до чертиков. Не представляю, как Демитр столько месяцев выдерживает эту пытку. – Так Демитра по девкам никто не таскает. – Это даже хуже. Сидеть и слушать разглагольствования твоих врагов о том, как они «осчастливят» народ! – Не заводись, Иван. Покормить? – Нет, Никола, кусок в горло не полезет. Я за ночь столько выпил, что теперь неделю выветриваться будет. – Я заметил, – улыбнулся Никола. – Хоть с пользой сходил? – Думаю, да. Пока Прымов вразнос не пошел, он кое-что успел выболтать. – Сейчас расскажешь, или Демитра дождемся? – Если ты не возражаешь, я бы поспал. – Иван зевнул. – Иди в спальню, у меня дел много, потерплю. Вечером соберемся, расскажешь о том, что узнал. К вечеру вся группа собралась на кухне. Иван рассказал то, что услышал от Прымова. Демитр какое-то время молчал, потом начал задавать вопросы. – Значит, вспоминал времена Вылко Червенкова? Но конкретно про сталинистское крыло не говорил, так, Иван? – Демитр, разве слова «раскол» и «приближенные Червенкова» не означают сталинистское крыло? – Это может означать все, что угодно. Люди из эмигрантского движения знают про одну группу, но ведь их может быть больше. – Нет, он точно говорил про наших заговорщиков. – Имена называл? – Имен не называл, но ведь он думает, что я никого из верхушки не знаю. К чему тогда имена? Но он сказал про план и про стукача из окружения заговорщиков. – Предатель среди нас – это серьезное заявление, – вступил в разговор Никола. – Демитр, я считаю, об этом нужно доложить руководителям эмигрантского движения. – Но ведь мы ничего конкретного не узнали, – возразил Демитр. – Перепивший партиец сболтнул о том, что в партии идет раскол. Между кем этот раскол, он не сказал. Имени предателя не назвал. Что конкретно сообщил предатель, нам тоже неизвестно. Да и насчет плана не все понятно. У кого есть план? У тех, у кого раскол с правлением Живкова, или с сотрудниками госбезопасности Болгарии? – Когда мы были в ресторане, я подумал, что он говорит о заговорщиках, – подумав, произнес Иван. – Теперь, после твоих слов, я больше в этом не уверен. Говорил он сбивчиво, так что я мог и ошибиться. – Вот и получается, что кроме того, что в партийных кругах идет раскол, Прымов тебе ничего не сказал. Докладывать руководителям «Свободной Болгарии» нечего. Пока нечего. Но нам с вами уже есть что обсудить. – Что ты имеешь в виду, Демитр? – уточнил Никола. – Если Ивану удастся разговорить Прымова, и он скажет, что заговор устроить военный переворот, который планируется на середину апреля, разоблачен и люди Тодора Живкова к нему готовы, что будем делать мы? – Сами мы этот вопрос не решим, – сказал Никола. – В любом случае нужно будет советоваться с эмигрантским движением. Оно готовит заброску своих людей, тех, кто придет к власти, после того как мы уберем всех приближенных Тодора Живкова руками заговорщиков. – Не всех, – напомнил Демитр. – Да, не всех. Троих придется убрать самим и сделать это так, чтобы подозрение пало на людей Живкова, – подтвердил Никола. – На этот счет у нас четкие указания. В нужный момент мы должны быть рядом с ними, чтобы вовремя вмешаться. Демитр, мы много раз это обсуждали, зачем ты завел разговор сейчас? – Вам с Иваном легко рассуждать. – Демитр заговорил медленно, вдумчиво подбирая слова. – Ты, Никола, со своей «жертвой» видишься в лучшем случае раз в неделю. Пришел, получил задание и ушел. Ты не пьешь с ним чай, не обсуждаешь его подагру, не сопереживаешь его утратам. Мне же приходится проводить со своей «жертвой» по пятнадцать-шестнадцать часов в сутки. – Что это меняет? – вспылил Никола. – Не я выбрал для тебя кандидата. И для себя не выбирал. Это было предрешено много лет назад. Ивану вообще не приходится с ними общаться. В нужный момент он просто придет с тобой. Вас будет двое, а я один. – Но и их будет двое, – напомнил Демитр. – Честно сказать, я уже не так уверен в их виновности. – Что это значит? Ты считаешь их намерения чистыми? – удивился Иван. – Нет, Демитр, так думать несерьезно. – Намерения сейчас не в счет, – заявил Демитр. – Я говорил о Станке. – Демитр, они никогда и не были напрямую виновны в смерти твоей жены. – Никола продолжал горячиться. – Они – воплощение режима, который довел страну до трагедии. Станка погибла не от их рук, но с их одобрения, ты это понимаешь? – Понимаю, Никола, но пойми и ты: я не убийца. Я должен быть уверен, что поступаю правильно и их убийство – единственно возможный выход. – Он и есть единственный. – Хочу убедиться в этом, – настаивал Демитр. – И как мы это сделаем? – спросил Никола. – Пусть Иван встретится с Прымовым еще раз, – ответил Демитр. – Пусть постарается выжать из него более конкретные сведения. С именами, датами и прочими подробностями. – Да, но как я это сделаю? – воскликнул Иван. – Ты попросишь его устроить тебя на работу в аппарат, – заявил Демитр. – В партийный аппарат? Брось, Демитр, он меня не возьмет. – К себе не возьмет, а вот к другим членам ЦК – запросто. – И кем же я буду у них работать? Сразу стану членом ЦК? – съязвил Иван. – Нет, ты станешь тем, кого не замечают, при ком ведут непринужденные беседы, во время которых иногда выбалтывают много полезного. Ты станешь уборщиком. – Нет, Демитр, в уборщики Иван не пойдет. Это сразу принизит его в глазах Прымова и мы потеряем единственный источник информации, – возразил Никола. – А вот для работы секретарем-референтом он вполне сгодится. Он образован, подкован политически, легкий в общении и свободно владеет несколькими языками. Жаль, мы не подумали об этом раньше, могли бы собрать массу полезной информации. – Пожалуй, можно попробовать, – подумав, признал Иван. – Может быть, много информации и не получу, но доступ в коммунистическую касту мне будет обеспечен. – Значит, решено, – подытожил Демитр. – Наверх о том, что узнали от Прымова, пока не докладываем. Иван назначает встречу с Прымовым и добивается работы в ЦК. Я же попытаюсь через свои каналы выяснить, нет ли в Болгарии других объединений, готовых вступить в схватку с Тодором Живковым. * * *