Болгария, София, март 1965 года Село Мало Бучино представляло собой населенный пункт на четыреста пятьдесят – пятьсот домов, расположенных на трех основных улицах, идущих параллельно центральной улице Люлин. Дом, за которым наблюдали бойцы спецподразделения «Дон», находился на отшибе при самом въезде в село. К нему вела неприметная дорога. Она отходила от главного шоссе и шла на расстоянии от сельских домов. Очень удобно. Никто из сельчан не видел, когда ты приезжаешь и когда уезжаешь. Ты словно становился невидимкой, без лица, без имени, без примет. А вокруг только лес, речушка и птицы. – Что-то не так, он должен был уже вернуться. – Не паникуй, прошло всего сорок минут. – Это много. Для такого объекта однозначно много. – Ты же знаешь Федора, он дотошный. Пока сам не будет уверен, что проверил все как следует, – не уйдет. Капитан Солодовников и лейтенант Терко сидели в зарослях голого кустарника, который мало подходил для маскировки, но выбирать не приходилось. Этот дом они обнаружили три дня назад после долгой и упорной слежки. Если бы не Иван Петров, который знал все тропы и укромные места в радиусе пятидесяти километров от Софии, бойцам спецподразделения и за месяц не удалось бы выйти на это уединенное жилище. Они пробыли в Болгарии восемнадцать дней, время поджимало, наверху ждали результатов, поэтому на дом в Бучино бойцы возлагали особые надежды. В день приезда майор Богданов общался с председателем госбезопасности Болгарии Ангелом Солаковым. Встреча прошла в напряженной обстановке, и это было неудивительно. Мирчо Спасов, его подчиненный, перешагнул через голову начальства и обратился в органы госбезопасности другого государства – кому такое понравится? Участие майора Богданова в операции он воспринял как личное оскорбление, так что о налаживании особого контакта, как предлагал подполковник Старцев, и речи не шло. Тем не менее Солаков дал майору «зеленый свет» на все мероприятия, которые тот планировал провести, чтобы выяснить имена лидеров заговорщиков, готовящих переворот. Отряду выделили два автомобиля, оружие и боеприпасы по списку, составленному майором, выдали пропуск в здание ДС и определили специалиста, через которого майор мог держать телефонную связь с Москвой. Богданов сообщил, что по изначальной легенде они приехали в Болгарию, как приятели Ивана Петрова для перестройки дома его отца, и попросил разрешения вернуться к этой легенде. Солаков не возражал и из гостиницы бойцы спецподразделения «Дон» переехали в просторные хоромы, принадлежащие отцу старшего лейтенанта. Отец Петрова оказался довольно бодрым стариком, с хорошо поставленным голосом и командирскими замашками. В доме он пробыл всего сутки, после чего Петров на выделенной для группы машине отвез его к двоюродному брату в удаленную деревню под Пловдивом, сославшись на то, что в доме будет шумно и пыльно, так как работа по перестройке дома предстоит немалая. После отъезда отца Петрова дом остался в полном распоряжении группы. Список, представленный Спасовым, был переработан и дополнен, но за всеми этими людьми наблюдали агенты ДС, а ходить по пятам болгарских коллег Богданов не видел смысла. Он забрал материалы на каждого из заговорщиков и пообещал Солакову представить план действий через три дня. Эти три дня группа потратила на изучение материалов и вычленение тех, кто, по мнению спецназовцев, мог представлять для них интерес. Работа для бойцов спецподразделения не совсем привычная, но и не новая. Разделили папки с досье на равные стопки и приступили к работе. К концу третьего дня подвели итоги. – На мой взгляд, особого внимания требуют семь кандидатов, – начал доклад Федор Кульпа, которому было поручено систематизировать наработки остальных бойцов. – Здесь налицо более активная деятельность, наличие возможности манипулировать подчиненными, высказывания и действия на протяжении последних шести месяцев, и личная заинтересованность. – Назови их имена, – потребовал майор Богданов. – Любен Динов, начальник департамента генштаба. Его называю первым, так как именно он приходил к начальнику софийского управления МВД Саби Стефанову с предложением примкнуть к мятежу, о чем последний доложил своему начальству. Далее идет заместитель начальника армейского политуправления Мичо Ерменов. Он, несомненно, ведет работу в армейских кругах, используя для этого свое положение. – Начальнику политуправления легко надавить на солдат, ведь в его руках власть, которая может перечеркнуть не только карьеру несогласных, но и устранить их физически. Стоит только бросить на тебя подозрение, и ты в рядах врагов народа, – согласился с выводами Федора старший лейтенант Петров. – Идем дальше, – продолжил Кульпа. – Цвятко Анев, генерал Болгарской народной армии. Под его командованием находится гарнизон Софии. Его фигура неоднозначна, так как продвижение по карьерной лестнице он получил тогда, когда к власти пришел Тодор Живков. Возможно, он играет не в одни ворота. Следующий кандидат: Цоло Крыстев. Он занимает пост в Министерстве иностранных дел и попал в этот список из-за того, что во времена партизанского движения командовал отрядом, в котором Цвятко Анев был его помощником. После прихода БКП к власти Крыстев перешел на дипломатическую работу, в делах партии не участвовал, можно сказать, состоял в ней только номинально. – Его оставляем, – проговорил Дубко. – Кто следующий? – Раз мы внесли в список Крыстева, в него же должен войти и Иван Тодоров. В отряде Крыстева он исполнял роль политкомиссара, в тысяча девятьсот сорок третьем году принял псевдоним Горуня, пользуется им до настоящего времени. – Расскажи о нем поподробнее, – попросил майор Богданов. – Член БКП с тысяча девятьсот тридцать девятого года, за подпольную политическую деятельность был приговорен к семи с половиной годам тюрьмы, в сорок первом сбежал. Руководитель партизанского движения во Врачанской области. Занимал пост политкомиссара в крупном партизанском соединении «Гаврил Генов». В 1943 году был заочно приговорен к смертной казни. После прихода БКП к власти возглавил парторганизацию во Врачанской области. На настоящий момент является членом ЦК БКП, занимает пост министра сельского хозяйства. Человек властный, волевой, несколько раз делал негативные заявления относительно КПСС СССР. – Какие именно заявления? – уточнил Богданов. – Тодоров-Горуня обвинял членов коммунистической партии Советского Союза в том, что они отошли от принципов политики Ленина и Сталина, – вместо Кульпы ответил Петров. – Это однозначно наш кандидат, – заметил капитан Дубко. – Он вхож в ЦК, имеет в партии вес, у него масса сторонников из числа бывших партизан. К тому же он имеет доступ на пленум ЦК, а это отправное событие для членов заговора. – Ты не назвал еще двух кандидатов, – напомнил капитан Солодовников. – Как раз перехожу к ним. Полковник Иван Велчев, начальник канцелярии Министерства обороны НРБ, и полковник МВД Цанко Цанков. Оба входят в круг общения Любена Динова и выказывают ему свое расположение. Иван Велчев может быть интересен еще и тем, что имеет доступ к документам Министерства обороны. Эту семерку можно условно разделить на две подгруппы. Первая подгруппа: Цвятко Анев, Иван Тодоров-Горуня и Цоло Крыстев. Их объединяет многолетняя дружба, тесное сотрудничество во времена партизанского движения и негативное отношение к либерализации компартии. Вторая группа: Мичо Ерменов, Любен Динов, Иван Велчев и Цанко Цанков. Первая группа имеет силу в партийных кругах, вторая – в военных. Осталось выяснить, каким образом между ними распределяется ответственность и власть. – Вы упускаете из вида еще одно обстоятельство, – проговорил майор Богданов. – Троих эмигрантов из Греции. Ангел Солаков ожидает от нас помощи в раскрытии лидеров заговорщиков, Мирчо Спасов ждет совсем иного. Ему нужно, чтобы мы выяснили, какую роль в предстоящем заговоре играют прибывшие из Греции эмигранты. Руководство ПГУ тоже считает, что их прибытие не может быть простым совпадением. Есть подозрения, что люди эти – завербованные агенты ЦРУ. Если это так, нам важно знать, кто из верхушки заговорщиков является их целью. Досье на них изучал каждый из вас. На Демитра Богомилова, Ивана Методиева и Николу Герасимова собрана информация с тысяча девятьсот сорок первого года по настоящий день, но про их контакты с группой заговорщиков ничего нет. – Это неверная информация, – вступил в разговор Иван Петров. – Все трое входили в отряд, которым командовал Крыстев. Так написано в досье. – Я имел в виду не давние партизанские взаимоотношения, а встречи между людьми Богомилова и кандидатами в лидеры движения мятежников. Возможно, контакты и не существуют, но прежде чем сбрасывать их со счетов или пытаться определить, на кого из заговорщиков следует обратить особое внимание, мы должны выяснить их подноготную сами. Петров, сможешь пробить через своих знакомых по партизанскому движению, каково было отношение к эмигрантам из Греции со стороны командиров партизанского отряда? – Сделаю, командир. Хочу лишь уточнить: ты делаешь ставку на группу Анева, я правильно понял? – Не Анева, – с нажимом произнес Богданов. – Тодорова-Горуни. Из всех семерых он больше всех подходит на роль лидера заговорщиков. Для полной уверенности не хватает нескольких штрихов к его персоне, но их я надеюсь получить с помощью Богомилова и его людей. Выследить группу Богомилова оказалось непросто. На ее стороне был ряд преимуществ: будучи местными, мужчины хорошо ориентировались в Софии и пригороде, могли свободно изъясняться на родном языке, но главное – они знали свою цель, которая бойцам была неизвестна. В какой-то степени наличие в отряде болгарина Ивана Петрова, большую часть жизни прожившего в Софии, уравнивало возможности группы Богомилова и спецподразделения «Дон». Но он был один и не мог находиться сразу в нескольких местах, как этого требовали обстоятельства. И все же к концу второй недели пребывания в Болгарии группа Богданова зафиксировала связь между эмигрантами и тройкой Тодорова-Горуни. Демитр Богомилов встречался с подпольщиками на явочной квартире, которая не была указана в досье госслужбы (ДС), эту явку они выследили сами. Судя по тому, как свободно Богомилов держался с лидером группы Тодоровым-Горуней, он сумел стать здесь не последним человеком. Помимо Богомилова, внимание бойцов привлекло поведение Ивана Методиева. Дважды его замечали в компании секретаря ЦК БКП Ивана Прымова. Со стороны казалось, встречи носили сугубо светский характер, но майор в этом сильно сомневался. О встречах Методиева с Прымовым в госбезопасности не знали, и, как подозревал Богданов, в этой части тайной деятельности группа эмигрантов вела какую-то свою игру. Проникнуть в городскую квартиру группы Богомилова оказалось легко. Она часто пустовала, в том числе и в ночное время. Агенты болгарской госбезопасности вели за квартирой слежку от случая к случаю, поэтому и их обойти не составило труда. После первого же посещения стало ясно – квартиру держат для отвода глаз, основная деятельность богомиловской группы происходит в другом месте. Тогда-то бойцы спецподразделения «Дон» и начали искать второе жилье эмигрантов. Так обнаружился дом в Мало Бучино. Три дня бойцы, сменяя группы, дежурили около дома, но, в отличие от городской квартиры, он никогда не оставался без присмотра. Ежедневно его покидал только Демитр Богомилов. Никола почти не покидал дом, но если уходил, то только тогда, когда возвращался Иван. И вот сегодня им улыбнулась удача. Демитр вместе с Иваном уехали с утра на машине, а спустя два часа из дома вышел Никола. Вид у него был взволнованный, походка нервная, он решительным шагом направился к шоссе, где поймал попутку и уехал в направлении города. До шоссе его провожал Степан Терко – Солодовников и Кульпа оставались у дома. Вернувшись, Терко объявил, что Никола уехал. – Неизвестно, сколько времени в нашем распоряжении. Надо действовать немедленно, – заявил он. В дом решили отправить Федора Кульпу, на случай, если придется запоминать большой объем информации. – Ищи все, что может указать на их связь с подпольем, – наставлял Терко. – Бумаги, записки, карты. – Проверь дом на наличие тайников, – подсказал Солодовников. – Если им есть что скрывать, держать подозрительные предметы на виду они не станут. Мы уже успели убедиться, что методами конспирации они владеют неплохо. – Я знаю, как действовать, – заверил Кульпа. – Ваша задача не пропустить возвращения Герасимова. Федор ушел, а капитан Солодовников и лейтенант Терко остались. Долгое отсутствие товарища могло означать либо то, что он наткнулся на нечто интересное, либо то, что дом все же не был пуст. Первым потерял терпение Степан Терко. Солодовников сначала пытался его успокоить, но когда прошел час, а Кульпа так и не появился, произнес: – Ждем двадцать минут и идем в дом. – Думаешь, мы мало ждали? – спросил Терко. – Контрольные двадцать минут, – повторил Солодовников. Оба посмотрели на часы. Десять минут спустя у дома по-прежнему не наблюдалось движения. Пять, четыре, три, две… – Готов? – спросил Солодовников. – Пошли, – согласился Терко. Они поднялись из кустов как раз в тот момент, когда из-за угла дома вышел Федор Кульпа. Быстрым шагом он приблизился к товарищам и произнес: – Вы себе представить не можете, что я обнаружил! – Почему задержался? – почти одновременно с ним задал вопрос Терко. – Долго рассказывать, но ждали мы не напрасно. – Кульпа самодовольно улыбнулся. – Командир нас в макушки расцелует. – Надо уходить, – глядя на дорогу, проговорил Солодовников. – Герасимов может вернуться в любой момент. Бойцы развернулись и скрылись в чаще леса. Там, в полукилометре от шоссе, их ждала машина. Через полчаса Федор Кульпа держал доклад перед командиром отряда. – В доме три комнаты, их осмотр не дал ничего интересного. Обычное жилье трех холостяков, привыкших вести хозяйство самостоятельно. Минимум мебели, только необходимая посуда, одежда прошлого века. Ни письменного стола для работы, ни техники для связи с внешним миром. Решил обойти дом снаружи и осмотреться на предмет дополнительных построек. Во дворе тоже ничего примечательного. Единственным сараем давно не пользовались. Прошлогодняя трава в человеческий рост не примята, что говорит о том, что в сарай не заглядывают. Я уже собирался уходить, когда мое внимание привлек странный факт. Снаружи дом казался несколько больше, чем изнутри. Обычно бывает наоборот. Тогда я прошелся вдоль задней стены, измерил расстояние и вернулся в дом. Оказалось, что внутри задняя комната на два с половиной метра уже, чем снаружи. Но никаких намеков на дверь или потайной ход. Я начал искать. В соседней комнате, под кроватью обнаружил подпол. Люк был замаскирован старым низким комодом, подсунутым под кровать. Проникнув в люк, я нашел под домом некое подобие прохода, ведущего к такому же люку. Поднявшись по ступеням, я нашел то, что искал! – Тайная комната? – догадался Богданов. – Так точно, командир. Не просто комната, а оборудованный пункт связи. Радиопередатчик, блокноты для записи шифровок, сами шифры и коды, и еще много чего. – Ты сделал копии? – Времени не было, кто знал, как скоро вернется Никола Герасимов или его товарищи. Но я досконально изучил все документы, которые видел, и могу воспроизвести их по памяти. – Предварительно что можешь сказать? – спросил Богданов. – На кого работают Герасимов и его друзья? – Выяснить это помогут шифры, которыми пользуется группа Богомилова. Они пользуются радиоприемником Р-350, послевоенная советская разработка тысяча девятьсот пятьдесят пятого года, типа «Электрон». Мощность пятьдесят ватт, дальность связи до трех тысяч километров. Его использовали для связи с Японией. Станция работает в КВ-диапазоне, весит до восьми килограммов, поэтому требует специально оборудованного помещения. Сообщения передаются на радиочастотных КВ-диапазонах с помощью азбуки Морзе. Для предотвращения нежелательного пеленга на этих устройствах используется особое устройство под названием «кодер». Он помогает в кодировке сигнала. Помимо этого те, кто использует данный передатчик, как правило, используют специально разработанные коды: выбирается определенная книга, и по цифровым кодам из нее берутся наиболее часто используемые фразы и слова. Не зная, какой книгой воспользовались шифровальщики, невозможно раскодировать сообщение. – Хорошая подготовка, лейтенант, – похвалил Богданов. – Специальные курсы шифрования и дешифровки, – пожал плечами Кульпа. – Ладно, садись. Воспроизводи шифры, которые видел в Бучино. Отправим их в Центр, пусть выясняют, с кем мы имеем дело, – распорядился Богданов. Но помощи Центра не потребовалось. Все три разновидности шифра, которые Кульпа нашел в домике, оказались знакомы членам группы. В том, что они принадлежат американским спецслужбам, сомнений не возникло. Теперь группа Богданова получила подтверждение тому, что Богомилова и его товарищей в Болгарию прислали сотрудники ЦРУ. Богданов отправился в аптеку на бульваре Брюксела, доложил наверх о находке в доме в Мало Бучино и получил приказ: выйти на связь с группой Богомилова и попытаться перевербовать их на сторону Союза. Но как это сделать? Для Богомилова люди Богданова совершенные чужаки. До назначенной даты переворота осталось три недели, кто сумеет выполнить подобное задание в столь короткий срок? Но в спецподразделении «Дон» не привыкли обсуждать приказы. Раз задача поставлена, ее нужно выполнять. – Без помощи ДС мы не обойдемся, – собрав членов группы на совещание, объявил майор Богданов. – Придется сдать им явочную квартиру Тодорова-Горуни и сообщить, что группа Богомилова с ним контактирует. – Что нам это даст? – спросил Дубко. – Они смогут взять квартиру на прослушку, а там, глядишь, и появится информация, которая нам поможет. – Это опасно, – предупредил Петров. – Ангел Солаков не заинтересован в продолжении слежки. Если он получит имена лидеров, нам останется только отойти в сторону. – Попытаемся с ним договориться. Продадим ему кое-какую информацию за обещание дать нам еще время, – заявил Богданов.