— Минут десять. Если верить полученным координатам. — Работай, — Мих-Мих коротко глянул в сторону замершего в нервном ожидании экипажа и, не говоря больше ни слова, отошел к пульту связи, на экране которого уже некоторое время маячил томимый неизвестностью Веселый Роджер. Узрев, наконец, командира «Афродиты», мистер О’Нил оживился было, затряс своей знаменитой огненной шевелюрой и вдруг замер, раскрыв от удивления рот. Брови его совершенно неуправляемым образом поползли вверх. Надо полагать, в тот самый момент, когда Мих-Мих озвучил последние новости от КРИСа. — Смотрите! — внезапно воскликнул Майкл, весь подавшись вперед так, словно всерьез вознамерился впрыгнуть прямо в зависшее над пультом объемное изображение. — Вон там, на десять градусов левее… Все дружно уставились на заваленный щебнем пологий склон горы Маат. Экий ты у нас глазастый, поразился Николай. Это надо же, разглядеть такую песчинку посреди навевающего тоску унылого однообразного ландшафта. Черт меня побери, но ведь прав же ты, как есть прав! Чрезвычайно похоже на цель наших поисков, и я буду сильно разочарован, если вот эта ярко поблескивающая соринка окажется всего лишь необычного вида валуном… Да, Майкл, не перестаешь ты меня удивлять… Спустя несколько минут КРИС приблизился к загадочной находке настолько, что ни у кого никаких сомнений не осталось — Майкл не ошибся. Большой изогнутый дугой металлический лист с оплавленными краями и кусок массивной балки посередине, весь в потеках расплавленного металла. — Часть внешней обшивки, — негромко прокомментировал Майкл. — Со шпангоутом. Нужно двигаться дальше. Николай уже устал удивляться, а потому просто дал команду КРИСу продолжить движение в указанном направлении. Главное сейчас — отыскать людей. А с Майклом разбираться будем потом. Чувствую, разговор у нас пойдет на редкость интересный. КРИС резво скатился вниз по пологому склону и с натугой начал долгий и нудный подъем на противоположную сторону длинной и узкой ложбины. Ник даже закусил губу, всеми печенками ощущая неслышимый миру стон перегретого двигателя и моля лишь об одном — чтобы тот не сдох прямо здесь же, на склоне. Все-таки КРИС — не какой-то там антиграв, на длительные маршброски никоим образом не рассчитан. И так уже… Судя по всему, небеса услышали его молитву, позволив несчастному КРИСу без потерь взобраться на гребень. Николай облегченно выдохнул и тут же замер, пораженный невиданным зрелищем. У него за спиной Марк Аврелий и стажеры, казалось, перестали даже дышать. — Вот он… — почему-то шепотом произнес Николай. — Нашли… Телекамеры КРИСа бесстрастно демонстрировали совершенно фантастическую картину. Ровный пологий склон горы Маат чуть выше подножия оказался обезображен длинной прямой бороздой с мощными отвалами измельченной породы по краям. Казалось, какой-то сумасшедший великан размахнулся здесь богатырским мечом-кладенцом да и влепил со всей дури прямо по каменной поверхности, оставив на теле планеты глубокий развороченный шрам. Ближайшие окрестности места катастрофы густо усеивали металлические обломки самых разных форм и размеров. Борозда плавно спускалась вниз и оканчивалась огромной, жуткого вида грудой покореженного металла. Представить себе, что где-то там, в ее недрах, могут находиться живые люди, было никак невозможно. Сама мысль об этом казалась абсурдной, и если не знать наверняка… — Теперь понятно, почему они не разбились, — тихо сказал Майкл. Николай бросил быстрый взгляд за спину. Всезнающий Майкл, не отрываясь, смотрел на экран, и, судя по виду, ему было окончательно наплевать, какое мнение о его персоне сложится у непосредственного начальника. А Сэм, между тем, снова впал в ступор, уставившись на место катастрофы круглыми рыбьими глазами. Не видя и не слыша ничего вокруг. Интересно, он каждый раз собирается реагировать таким образом, или все-таки через один? Непонятно, как курсант Харди вообще представляет себе дальнейшую карьеру в космофлоте. Чересчур впечатлительные здесь не задерживаются, поскольку ситуации — они ведь разные бывают… — Ну и почему же? — осведомился Марк Аврелий. — Удар был скользящий, — с готовностью объяснил Майкл. — Видишь? Первый контакт с поверхностью пришелся вот сюда… они слегка чиркнули по склону, если, конечно, это можно так назвать, а затем просто съехали вниз. — Да, похоже на то, — согласился Марк и глубоко задумался. Сзади неслышно возник Мих-Мих, несколько мгновений разглядывал разбросанные по равнине останки «Феникса», а затем сказал: — Ник, придвинь КРИСа вплотную, насколько сможешь… а потом будем задействовать твоего Федота. Может, и разглядим что-нибудь интересное. И кстати, переведи связь с ними на меня… Попробуем уяснить, сколько у нас времени. Николай провел рукой над пультом и доложил: — Готово. Только связь по какой-то непонятной причине идет исключительно через КРИСа. Напрямую мы их не слышим. Мих-Мих нахмурился, буркнул: «Разберусь», и вернулся на свое место. Веселый Роджер на экране сказал что-то неслышное, махнул рукой и куда-то исчез, а на его месте сразу же возникла панорама горы Маат с местом катастрофы. Николай очередным прикосновением ладоней заставил КРИС стронуться с места и осторожно повел его через лабиринт крупных и мелких обломков. Каменистая равнина на экране медленно поплыла навстречу. Только бы ничего не зацепить, думал Николай, стиснув зубы. Только бы не зацепить… КРИС — натура нежная, грубого обращения не потерпит, может и обидеться. Ну, давай, еще чуть-чуть… не подведи. Вот сюда, вправо… та-ак, хорошо, умница, КРИС… а теперь левее… Марк Аврелий и стажеры за спиной притихли, мудро рассудив, что именно сейчас говорить под руку, наверное, все-таки не стоит. И только негромкий голос Мих-Миха за комплексом связи нарушал тревожную тишину, воцарившуюся на командном посту станции. Осторожно продвигавшийся к дальнему краю борозды КРИС наконец уперся в непреодолимое препятствие. Путь преграждали наваленные друг на друга растерзанные, оплавленные по краям, куски обшивки несчастного «Феникса» и торчащие во все стороны скрученные металлические балки пополам с разорванными на мелкие части шпангоутами. Не считая прочего, не поддающего никакой визуальной идентификации, мусора. Для неповоротливого КРИСа шансов продвинуться вперед не было никаких. И где-то там, в самой глубине металлического хаоса, скрывалось неведомое убежище, сохранившее жизнь двум членам экипажа аварийного корабля. Николай неожиданно заметил валяющееся чуть в стороне пассажирское кресло, практически целое, удивительным образом сумевшее сохранить свой первозданный вид. У него подступил комок к горлу, когда он вдруг представил себе, что в нем вполне мог находиться кто-то из обреченных на огненную смерть пассажиров, и торопливо отвел глаза в сторону. Ну вот, сердито подумал он. Только что упрекал Сэма в излишней чувствительности, а сам… Может, и не было там никаких пассажиров, и все это сплошная игра воображения. Даже наверняка, иначе нам уже давно сообщили бы… Однако, справиться с накатившими чувствами оказалось почти невозможно. Николай выдохнул и попытался сосредоточиться на управлении КРИСом. Неповоротливая машина слегка отвалила в сторону от преграды и мягко опустилась на грунт. — Все, приехали, — сказал Николай. — Дальше только Федот. Правда, сильно сомневаюсь, что даже ему будет под силу преодолеть подобные завалы. — Вопрос даже не в том, чтобы преодолеть, — произнес Майкл. — А в том, что мы собираемся предпринять для спасения людей. У кого-нибудь есть даже не план, а хотя бы самая фантастическая идея насчет того, каким именно способом мы будем доставать их оттуда? Нет?.. В этом-то и проблема. Ай-да стажер! Так и сыпет ценными указаниями! На станции без году неделя, а уже вполне созрел для того, чтобы потеснить с места командира нашего уважаемого Мих-Миха. Только не выйдет у тебя ничего, даже не надейся. Слишком зелен, чтобы командовать, тем более здесь, на станции «Афродита». И против Михаила Александровича ты просто никто, даже меньше, чем дырка от бублика. Но, чувствую, окоротить тебя все же придется. Чтобы не слишком заносился. Николай совсем уж собрался прочитать суровую отповедь нахальному стажеру и даже специально по этому поводу развернулся в кресле, но в этот момент подошел Мих-Мих, обвел подчиненных строгим, совершенно ему не свойственным, взглядом, и вот-вот готовые сорваться слова сами собой умерли, даже не родившись. Командир предстал перед своим экипажем собранным, целиком сосредоточенным на поисках решения головоломной задачи по спасению попавших в безвыходную ситуацию людей и теперь, как никогда прежде, соответствовал представлениям Николая о том, как должен выглядеть настоящий космический десантник. И даже весьма внушительная комплекция ничуть не была тому помехой. — Все в сборе, — сказал Михаил Александрович. — Очень хорошо. Потому что прямо сейчас нам с вами предстоит выработать стратегию и тактику спасательной операции. Времени катастрофически мало, на все про все не более пятнадцати минут. Марк тихонечко присвистнул и покачал головой. Было заметно, что он считает затею абсолютно утопической. И Николай полностью разделял его сомнения. За считанные минуты придумать реализуемый план того, как именно достать людей из огненной бездны… и не просто из бездны, а из бездны под давлением около сотни атмосфер… Нет, нереально! Такая задача им явно не по зубам. — Я и сам знаю, что нереально, — сказал командир, и Николай даже вздрогнул от неожиданности, вдруг решив, что Михаил Александрович каким-то неведомым образом прочитал его мысли. — Но мы не можем не попытаться, кроме нас просто некому. Так вышло, что у тех, кто там, внизу, вся надежда исключительно на наши с вами умения и профессионализм. Мы их последний шанс. Поэтому давайте думать. Предлагаю высказывать любые, самые бредовые идеи… глядишь, в процессе обсуждения и родится что-нибудь стоящее… Ник! Выводи Федота, нужно осмотреть там все поближе. Вот это верно! Без знания реальной обстановки любые варианты спасательной операции обречены остаться пустыми прожектами. Николай развернулся лицом к экрану и положил руки на пульт. Спустя несколько секунд голографическая картинка перед ним ожила, и в поле зрения показался прекрасно знакомый всему экипажу многоногий механизм. Он быстро преодолел свободное от обломков пространство и без колебаний нырнул в густую мешанину изломанных металлических конструкций. Николай снова провел рукой над пультом, отчего изображение на экране дрогнуло и исчезло, сменившись сплошным нагромождением рваного металла — пошла трансляция с телекамер Федота. Еще одно касание пульта — и тьму впереди разорвал яркий луч света от включенного прожектора. Видимость существенно улучшилась. — Нужны исходные данные, — заметил Майкл, не отрывая взгляда от быстро меняющейся обстановки на экране. — Где именно они укрылись… запасы воздуха, температура… и вообще, сколько у нас времени на всю операцию… Внимательно наблюдавший за действиями Николая командир отозвался, не поворачивая головы: — По словам Эдварда Каттнера они находятся внутри противорадиационного убежища. С запасами воздуха проблем нет, а вот температура растет гораздо быстрее, чем предполагалось. Уже сейчас там что-то вроде сауны… и будет только хуже. Что касается оставшегося времени… По оценкам того же Каттнера — не больше часа. — Что такое противорадиационное убежище? — осведомился Майкл. — Впервые слышу. — Я скажу, — неожиданно вмешался Марк, и все взгляды тут же обратились на него. За исключением Николая, который полностью сосредоточился на управлении продирающимся через завалы Федотом. — Это большое цилиндрическое абсолютно автономное помещение с многослойной изоляцией. Использовалось на космических пилотируемых аппаратах устаревшей конструкции и предназначалось для сохранения жизни экипажа в случае непредвиденной радиационной атаки. Вроде вспышек на Солнце или мощного потока космического излучения. Уже несколько десятилетий подобные устройства не применяются за ненадобностью, поскольку развитие технологии радиационной защиты позволило решить проблему другими средствами. Внутри, как правило, разделено на два изолированных отсека — жилой и агрегатный. Вот, собственно, и все… — Я и не предполагал, что в солнечной системе сохранился подобный антиквариат, — заметил Майкл. — Этот «Феникс» надлежало списать в утиль еще лет тридцать назад. — И тем не менее лишь давно забытая технология оказалась в состоянии сохранить людям жизнь, — возразил командир. — Не думаю, чтобы на такое был способен любой из наших суперсовременных кораблей… Итак, время идет. Ваши предложения? С конкретными предложениями очевидным образом было туго. Марк задумчиво уставился в спину Николая и лишь вовсю хмурил брови, а Майкл наклонил голову и сосредоточенно разглядывал носки собственных ботинок. Воцарилась напряженная тишина. — Э-э-э… — вдруг протянул Марк, и все головы тут же повернулись в его сторону. — Вообще-то, у нас есть скафандры… — Не поможет, — немедленно отозвался Майкл. — Внизу давление под сотню атмосфер… и температура… — Так это же не обычные скафандры, — уточнил Марк, — а венерианские. Они выдержат. — Ага… — Майкл взглянул на инженера с каким-то новым интересом. — И сколько таких скафандров на станции? — Три… Хотя нет, на самом деле два. Третий наполовину разобран по причине ремонта системы жизнеобеспечения. — Та-ак. Значит, два, — сказал Майкл и бросил быстрый взгляд на Сэма. — Уже кое-что… — Постойте. При чем здесь скафандры? — вмешался Мих-Мих. — Какой от них прок, если нет абсолютно никакой реальной возможности передать их запертым в металлической бочке людям? — И к тому же остается открытым вопрос об их доставке в район катастрофы, — добавил Майкл. — И обратно. — Вот это как раз совсем не проблема, — парировал Марк. — Скафандры оборудованы парашютной и двигательной системами, поэтому доставка их в заданный район — задача решаемая. А для подъема на станцию используются надувные воздушные шары в заплечных ранцах. Поэтому можно просто сбросить их на поверхность, а дальше в дело вступит наш Федот. Как думаешь, Ник, он справится? — В смысле дотащить скафандры до убежища? Не знаю, возможно. А может быть, и нет. Сам видишь, какие здесь завалы. — Да, действительно. Марк задумчиво уставился на экран. Мих-Мих перевел взгляд с замершего в неподвижности инженера на Майкла и обратно, а затем повторил: — Все, что вы тут наговорили, не имеет никакого практического смысла до тех пор, пока мы не придумаем, каким образом переправить скафандры внутрь убежища. Да-а, несомненно, это был вопрос вопросов. Ответа на который не знал никто. В командном пункте снова наступила звенящая тишина. Михаил Александрович украдкой взглянул на часы и тяжко вздохнул. Время уходит, а решения как не было, так и нет. Мысль об использовании скафандров, конечно, довольно многообещающа… однако, полностью разбивается о последнее, воистину непреодолимое, препятствие. На экране непрерывно мелькали какие-то непонятного вида гнутые, в крупную и мелкую дырочку поверхности вкупе с едва ли не завязанными в узел металлическими конструкциями. Управляемый Ником Федот упорно пробивался к эпицентру. Наконец, впереди в лучах прожектора возникла уходящая круто вверх выпуклая стена с большим круглым люком посередине. Закрытым наглухо. — Стоп! — тут же скомандовал Мих-Мих, и Федот послушно замер, даже не успев опустить правую переднюю ногу. Реакция у Николая, как всегда, была отменная. — Вот оно, убежище.