– А ну, стоять! Он разглядел у меня ствол и слегка приподнял руки. – Стою, Клавуль, стою. Я спросила, чего ему надо, зачем вышел. Он ответил, что хотел убедиться, я это или не я.. Он хотел вернуться в дом. Я сказала, чтобы не дёргался. Я набрала Ваню. Ваня сказал, что сейчас выйдет. Он спустился через считанные секунды. Я спросила у Гультяева, какие у них планы в отношении нас. Подонок сказал, что он по горло сыт тем, что было. А у Пряхина планы серьёзные. Деньги теперь у него, осталось убрать нас. То, что он сказал правду, было ему в плюс. Но всё равно за ним должок. Я не могла так просто простить ему то, что он вытворял с Элей. – Ну что? – сказала я ему. – Отстрелить тебе одно место? – Стреляй, – отозвался Гультяев. – Иди, – сказал Ваня. Гультяев, вжав голову в плечи, побрёл к подъезду. Он словно ждал выстрела в спину. Если боялся, что мы можем выстрелить в центре Москвы, значит, боялся по-настоящему. Мне это понравилось. Мы с Ваней забылись и пошли к метро молодым шагом, как обычно ходим, без грима. Со стороны это, наверное, выглядело забавно, и здорово бросалось в глаза. Неожиданно задние дверцы иномарки, ехавшей по другую сторону дороги распахнулись. Выскочили Пряхин, Гера, Корзун, Шепель Пряхин Я спинным мозгом чуял, что они появятся здесь. Гультяев и его команда были, по сути, переведены на казарменное положение. Я только на время забрал Корзуна и Шепеля (они мне понадобились как понятые), и привёз обратно. Мы выскочили из машины с «макаровыми» наизготовку. Корзун и Шепель, принялись выворачивать Ване руки. Завязалась борьба. Мы с Герой были уже рядом. В это мгновение раздался выстрел. Шепель упал на тротуар лицом вниз. Через секунду ещё один выстрел. Свалился Корзун. Стреляла Клава. Ваня схватил её за руку. Они побежали с улицы во двор. Мы с Герой начали преследование. Но старались особенно не сближаться. Они побежали как-то странно, не в глубь двора, а по двору, мимо домов, параллельно улице. Мы бежали следом, не теряя их из виду. И здесь они сделали то, чего я никак не ожидал. Они вернулись на людную улицу и побежали к тому месту, где мы их прихватили. Я понял замысел Вани только тогда, когда они поравнялись с моей машиной. Я даже не выключил мотор. Так был уверен, что на этот раз они никуда не денутся. Они запрыгнули в мой «форд-мондео», и Ваня дал по газам перед самым моим носом. Глава восьмая Клава Мы доехали до светофора, свернули направо, вкатили в какой-то двор. Это был район, где Ваня провёл детство, он знал здесь все закоулки. Он достал из багажника пассатижи, закрыл машину, и мы куда-то пошли. Мы очутились перед старой, ржавой «волгой» со спущенными шинами. Ваня присел спереди, потом присел сзади. В его руках появились номера. Вернувшись к машине Пряхина, он в считанные секунды снял номера и привинтил снятые с металлолома. У меня от страха подгибались ноги, но я успевала любовалась им. Я любовалась и обижалась одновременно. Какого черта он меня не похвалит? Я только что спасла его. Правда, при этом спасла и себя, но не буду же я сама себя хвалить! Мы ехали по ночным улицам. Из машины Москва смотрится ночью лучше, чем днём. Ваня молчал. – Я что-то сделала не так? Ваня молчал. – Мне надо было дождаться, когда тебя скрутят? Ваня молчал. – Какого черта ты не отвечаешь? Я с тобой разговариваю! – закричала я. Ваня наконец-то отозвался: – На этот раз ты стреляла при свидетелях, понимаешь ты это или нет? Не знаю, как ты, а я думаю, что мы будем говорить на следствии, а потом на суде. До сих пор тебе трудно было что-то предъявить, а теперь… На очной ставке Корзун с Шепелем тебя ни с кем не перепутают. Я совсем разозлилась, но молчала. Ваня добавил с досадой: – Ну и мама… она наверняка слышала выстрелы. Я не понимала. Выходит, я должна была, прежде чем выстрелить, предусмотреть и маму, и показания Корзуна с Шепелем. Я спросила, сцеживая слова: – Что ещё я должна была учесть? Ваня прислушался, как работает мотор, как «форд-мондео» резво трогает с места на светофорах, как мощно идёт на обгон. Короче, Ваня оттаял: – А машинка-то у Пряхина ничего. Вторая наша трофейная машинка. Я не успела ответить. Зазвонил мобильник. Это был Пряхин. Ваня слушал его монолог, а я думала: надо же, можно запросто поговорить с ментом, который тебя преследует. Поговорили и снова – один догоняет, другой убегает. А скоро я буду разговаривать с мамой, сидя в СИЗО. Я думала о неволе, как о чём неизбежном. Мне было страшно. Я не хотела сесть. Вместе с Надеждой Егоровной я была в СИЗО и колониях, на выездных заседаниях суда. Я своими глазами видела, как там плохо. Там тоже, конечно, живут, но эта жизнь не для меня. Пока ещё молодая, я хочу родить ребёнка. Но мне дадут лет восемь-десять без права на досрочное освобождение. Сидеть придётся до звонка. Значит, когда я освобожусь, мне будет хорошо за тридцать. А Ване наверняка дадут ещё больше. Нет, лучше не думать о будущем. Ваня выслушал Пряхина и отключил мобильник, не проронив ни слова. Я спросила, что сказал опер. – Через два часа он будет выступать по телевизору, – коротко ответил Ваня. Андрей Галахов Мы столкнулись с Пряхиным в коридоре телекомпании. Он прошёл мимо в сопровождении сотрудницы передачи «Криминальная хроника». Я сидел оставшееся до передачи время с включенным телевизором. И вот майор Пряхин на экране. Мундир на нём как влитой, мешки под глазами убраны, осветители хорошо поставили софиты. Образец мужской красоты, живой идеал борца с преступностью. Пряхин начал, глядя в суфлёр: – Вчера, около 23 часов вечера, проводилось задержание уже известной телезрителям криминальной пары Ивана Смирнова и Клавдии Павловой. После побоища, который они устроили в Свидлове, бандиты решили скрыться в многомиллионной Москве, используя уже опробованный ими приём. Бандиты гримируются под пожилых людей. Это позволяет им использовать фактор неожиданности. Так случилось и на этот раз. Участники задержания не сразу опознали Смирнова и Павлову. А когда опознали, те открыли огонь. На этот раз жертвами стали невинные прохожие, двое студентов московского вуза. Бандиты, воспользовавшись тем, что работники милиции не могли стрелять на поражение в людном месте, скрылись на автомашине марки «форд мондео» цвета металлик. Пряхин кашлянул в кулак и продолжал: – Напомню нашим телезрителям предысторию. Клавдия Павлова работала в Свидлово секретарем судебного заседания, собиралась даже стать юристом. Но не могла преодолеть соблазн. Приехав в Москву, напросилась в гости к бизнесмену Гусакову и ограбила его. Помог ей Иван Смирнов, слесарь автосалона. Действуя разбойным методом, криминальная парочка, похитила из домашнего сейфа Гусакова более одного миллиона долларов и укрылась на даче отца Смирнова. Отец его – всем известный политолог Волнухин Александр Сергеевич, человек вне подозрений, чем преступники и воспользовались. А дальше события приняли неожиданный оборот… Пряхин сделал многозначительную паузу и продолжал: – Профессор Волнухин начал вести переговоры с Гусаковым. Ты, мол, заяви, что Клава Павлова твоя дочь, о которой ты ничего не знал, а ребята вернут тебе большую часть денег. Естественно, Гусакову хотелось вернуть свои деньги. Он так вошёл в роль отца, что сам начал в это верить. А парочка продолжала свои бесчинства… В городе Севске Брянской области они вступили в конфликт с группой выходцев с Северного Кавказа. В результате – один убитый и трое раненых. Через несколько дней – еще один конфликт, опять-таки с выходцами с кавказцами. На этот раз счет жертв вырос. Двое убитых и трое раненых. И буквально на другой день – два конфликта в Свидлове. Клава Павлова решила заехать домой и опять с кем-то что-то не поделила. Снова жертвы: один убит и около десятка раненых. И вот вчера… вернусь, с чего начал… при задержании криминальная пара открыла огонь в людном месте. Пряхин придал лицу значительность: – Хочу ещё раз предупредить граждан: мы имеем дело с очень опасными преступниками, которые, не задумываясь, пускают в ход огнестрельное оружие. Это – первое. Второе – преступники используют средства маскировки. И третье – бандитам негде жить. В гостиницах они едва ли рискнуть остановиться. Значит, будут снимать квартиру. Милиция заинтересована в получении любой информации об этих бандитах