Александр холодно кивнул ему и вошел в здание. И сразу оказался перед выбором. Две лестницы: одна — в четыре ступеньки — наверх, и другая — длинная-предлинная — в полутемный сырой подвал. Само собой разумеется, надо было идти вниз. Быстро спустившись по лестнице, Бондарович прошел длинный холодный коридор с крашенными зеленой краской стенами, заглядывая в двери, пока не нашел (и по дурному запаху тоже!) анатомический кабинет, в котором трудились над каким-то телом два человека в белых халатах и перчатках. Поверх халатов были надеты прозрачные полиэтиленовые фартуки. На фартуках и перчатках выделялись пятна крови. — Здравствуйте, — не смущаясь присутствием на столе распластанного тела, подал голос Бондарович. Старший повернул к нему голову: — Что вы хотели? — Мне нужен анатом, который производил вскрытие тела Смоленцева. Врач поджал губы. Несколько секунд выдерживал паузу — отсекал скальпелем кусочек печени на экспертизу. Его ассистент тем временем наполнял пробирку содержимым желудка, судя по цвету содержимого, это было что-то типа винегрета… Александру в голову пришла мысль, а не тело ли Смоленцева до сих пор на столе?. У патологоанатомов ведь тоже бывают авралы; и говорят что именно весной, — когда начинаются обострения многих заболеваний, и Смерть снимает свою очередную жатву. Александр покосился на труп. Нет, это был не труп Смоленцева. Это было тело какого-то пожилого мужчины: седые волосы, глубокие залысины, круглое одутловатое лицо; через приоткрытый рот видны желтые прокуренные зубы… У Банды дрогнуло сердце: «Пора бросать курить…» Старший врач наконец спросил: — А кто вы? Бондарович развернул удостоверение: — Майор ФСБ Бондарович. Врач мельком взглянул на фотографию. — Вскрытие производил я, — спокойно сообщил он и для внушительности представился: — Полковник медицинской службы Пономарев Константин Яковлевич. Запах из разрезанного желудка, понятное дело, шел не из приятных. У Банды от этого запаха даже зашумело в голове — нет, он никогда не смог бы привыкнуть к такой проклятой работе — работе патологоанатома. Это поистине незавидное дело — копаться во внутренностях мертвецов… Сколько бы за это дело ни платили. Лучше уж в мусорщики пойти… Винегрет… Вот уж не скоро теперь Бондарович заставит себя съесть винегрет… Александр, совершив над собой усилие, заговорил о цели своего визита: — Мне нужны результаты вскрытия. Полковник-анатом посмотрел на Бондаровича с некоторым подозрением: — Результаты экспертизы были вручены службе безопасности Президента еще в четыре часа утра. У нас на плечах сидели и не остывал телефон… Я, видите ли, провел за этой работой всю ночь и даже не знаю, когда смогу отдохнуть… — врач смотрел, как черно-зеленая желчь вытекает из разрезанного желчного пузыря. — А какое отношение вы имеете к этому расследованию? В ход пошла справка, предусмотрительно полученная Бондаровичем прошлой ночью: — Вот официальное свидетельство о том, что я вхожу в объединенную следственную группу по расследованию убийства Виктора Смоленцева. Справку пришлось держать перед лицом врача в развернутом виде, так как руки его были измазаны в крови. Вид растекающейся желчи мог смутить кого угодно. Александр чувствовал себя не лучшим образом, однако старался держаться. И держался молодцом — несмотря на некоторую бледность. У него даже не дрожали руки… Справка произвела должное впечатление: — Пойдемте в мой кабинет, там нет этого запаха и потеплее, — патологоанатом уже снимал резиновые перчатки. — Сергей, заверши с этим телом сам и сообщи мне, когда закончишь, а я подойду попозже, посмотрю. Сергей кивнул; склонясь низко над трупом, он внимательно рассматривал петли кишечника… Бондарович поспешно отвернулся: еще немного — и ему стало бы дурно… В кабинете горели лампы дневного света и стоял мощный обогреватель. Впрочем, въедливый запах мертвечины чувствовался и здесь. Кажется, этот запах относился к разряду неистребимых. Александр подумал, что этот запах наверняка уже впитался в его одежду и пройдет немало времени, пока он выветрится… Нет, если бы не спешка, Александр ни за что не стал бы соваться в это неуютное здание — подождал бы возле вольнонаемного. Врач сел за стол, включил настольную лампу — поскольку в кабинете было темновато. Предложил Бондаровичу располагаться на кушетке. Заглянул зачем-то в мусорную корзину: — Наш экземпляр анатомического заключения сдан главному врачу и находится в его сейфе. Поэтому придется выполнить ряд формальностей, прежде чем вы сможете получить выписку из документа. Прежде всего придется подождать главврача, он сейчас на обходе, — патологоанатом развел руками. — А без главврача никак нельзя. При всем моем желании… — Возможно, это и не понадобится, Константин Яковлевич. Если вы устно изложите мне свои выводы и ответите на некоторые вопросы, то официальную бумагу я позже возьму в службе охраны Президента. Так будет даже быстрее. — Я к вашим услугам. Александр достал блокнот: — Скажите, кто и когда доставил вам тело? — Около восемнадцати часов вчера его привез дежурный врач из Кремля, с ребятами из охраны, конечно. — С ними был кто-то из старших офицеров? — Бондарович черкнул пару строк. — Да — Виктор Иванович, — в ответ на недоуменный взгляд Бондаровича врач добавил: — Полковник Карлик, заместитель Кожинова. — А, понятно. Скажите, а вам уже прежде приходилось заниматься проведением анатомической экспертизы? То есть я имею в виду: это ваша специальность? Врач откинулся на спинку стула: — Сомневаетесь в моей квалификации?.. — Нет. Должно быть, я не так выразился… Мы всегда обращаемся к услугам института судебно-медицинской экспертизы, поэтому я ничего о вас и не знаю. Не сочтите за обиду. — Понимаю вас. Так вот, у меня есть квалификация судмедэксперта высшей категории, ибо мне часто приходится выполнять эту работу для военной прокуратуры, — заявил патологоанатом не без гордости. — Да и вообще, вы могли слышать о репутации нашей клиники, многие операции и многие специалисты здесь уникальны… — Вот оно что, я, к сожалению, понятия не имел, куда военная прокуратура возит свои трупы. — К нам, к нам, — улыбнулся врач, — не сомневайтесь. — Расскажите, пожалуйста, к каким выводам вы пришли относительно Смоленцева. Причина смерти, в первую очередь. — К смерти могли привести два серьезных повреждения: удар твердым предметом в височную кость и повреждение шейных позвонков в результате выкручивания шеи слева вверх и направо. Обе травмы нанесены почти одновременно и невозможно установить, какая из них была первой. — Как полагаете вы? — Неожиданный удар тяжелой пепельницей в височную область — вот и все, — устало улыбнулся патологоанатом. — Это сделать относительно просто. — А позвонки? — Если вы поспешно вытаскиваете человека из кресла или из-за кресла за голову, то вполне можете свернуть ему шею. С живым человеком это проделать весьма непросто, нужны высокая квалификация и сила. Александр еще записал пару строк: — Какие-то иные повреждения есть? Доктор припомнил: — Гематома слева на подбородке; скорее всего, труп роняли на пол. Она не опасна; я хочу сказать — эта гематома не могла быть причиной смерти. — Что-нибудь на руках: ссадины, содранная кожа под ногтями? Патологоанатом уверенно покачал головой: — Нет, ничего такого, что свидетельствовало бы о схватке. — Присутствие алкоголя, ядов, наркотиков? — Полная экспертиза по этим вопросам заняла бы целые недели. Но ничего явного нет. — Хорошо, Константин Яковлевич, — Александр поднялся с кушетки, — теперь я хотел бы сам осмотреть тело и попутно, может быть, задать еще парочку вопросов. Я понимаю, что вы устали, но в интересах дела… Врач-патологоанатом удивленно посмотрел на Бондаровича и улыбнулся: — А вот это вам придется сделать без меня.