До Вики слова не долетали, а за соседними столиками этот разговор ничьего внимания не привлек. Мальчики интересуются шлюхами — всего-то. Генерал не скрывал раздражения: — Ведите дядю… э-э Липкина, будь он неладен, — и бросил трубку. — Хорошо, ну, бывай, — сказал Репека, слушая частые гудки, и подмигнул напарнику. * * * Теперь, проходя мимо зеркал, Виктория смотрела не столько на себя, сколько — не увязался ли кто за ней. Кажется, никого не было. Но это еще ничего не значило. Ходить следом — примитив, от которого многие профессионалы давно отказались. Ресторан второго этажа наверняка имеет несколько выходов. Репека или Семенов или еще кто-то вполне могли воспользоваться другим выходом и теперь преспокойненько поджидать Викторию внизу. И вести дальше. Или брать… Остановившись у большого зеркала в раме из поддельной бронзы, Виктория с самым спокойным видом подправила макияж. За спиной у нее изредка проходили какие-то люди. «Ну что ж! Мы можем подстраховаться». Она прошла мимо лифтов к аварийной лестнице. Через минуту уже была на первом этаже. Не показываясь в холле, девушка двинулась куда глаза глядят служебными помещениями. Должен же быть в таком огромном здании еще выход — кроме центрального, кроме парадного. И она не ошиблась. Она увидела выход в конце длинного полутемного коридора. Но дорогу Виктории заступил высокий парень в штатском: — Куда, красавица?.. «Неужели все-таки попалась? — мелькнула мысль. — И как быстро они успели заблокировать выходы!» Парень был незнакомый: или новый в их службе, или вообще из другой службы. Стальной взгляд, неприязненное выражение лица… и вдруг — скользкая улыбочка: — Тебе неизвестны правила, крошка? Платишь за вход, платишь за выход… Виктория все еще не понимала, что он имеет в виду. Не понимала скорее потому, что решала в этот момент вопрос: вступить в бой (дать коленом в пах; а она могла бы это сделать с превеликим мастерством) или все-таки сдаться. Парень, большой, как скала, надвигался на нее: — Здесь жесткая такса. Или ты с луны свалилась?.. Шагай через главный и не забудь отстегнуть Захарычу… И тут до Виктории дошло: это же обычный мент из службы охраны гостиницы. И он принял ее за проститутку, которая, не желая «отстегивать» проценты швейцару, решила прошмыгнуть через служебный выход… — Сейчас… — сказала она и расстегнула сумочку. Парень остановился и ждал. Виктория протянула ему десять долларов. Он скривился: — Ладно, проходи… На первый раз прощается, но больше так не делай. Купюра исчезла в боковом кармане его пиджака. Парень посторонился, пропуская Викторию к выходу. Проходя мимо, она улыбнулась ему: «Вот сволочь!» Парень в штатском подмигнул: — А ты хорошенькая!.. Виктория Макарова ускорила шаг. «Вряд ли это кто-то из наших так тонко работает под мента-сутенера. Стали бы из-за меня устраивать целый спектакль. Вероятнее всего, мент — это действительность». Выйдя из гостиницы, Виктория быстрым шагом пошла в сторону магазинов. Среди людей всегда несложно затеряться. Скрылась в толпе, метнулась в одну сторону, в другую, замерла на минутку у стеклянной витрины киоска — проверила слежение. Вроде ничего не было. Девушка уже в открытую огляделась. «Ребята остались в ресторане, да и бесполезно им меня вести, кого-то другого Кожинов наверняка не успел подослать». В том, что ребята уже доложили о ее контакте шефу, она не сомневалась. Для нее оставался открытым вопрос, как отнесся к неожиданному факту Кожинов: имелась в виду мера его гнева — просто зубами поскрипел или метал громы и молнии?.. Благодушествовать по этому поводу, конечно, не стал… Но почему не подцепил «хвост»? Или все же подцепил, да она не заметила?.. Как бы то ни было, запаса времени она не имела. На всякий пожарный исполнила еще один номер — классический. Благо как раз подъехал к остановке троллейбус. Салон был полупустой. Девушка заскочила в среднюю дверь и, пока входили остальные пассажиры, вышла через переднюю. За ней никто не вышел, троллейбус плавно «отчалил» от остановки. Все эти «номера» или финты несколько напоминали Виктории проверку компьютерной дискеты на вирус. Слава Богу, «вирус» не прицепился. Спустя пять минут Виктория уверенным шагом зашла в первый попавшийся магазинчик западной техники и подошла к прилавку, за которым громоздились многочисленные двухкассетные магнитофоны. Молодой продавец скучал за прилавком. Покупателей было немного, да и были они не столько покупатели, сколько посетители или просто зеваки, зашедшие в магазин погреться, а заодно и подивиться (никак не обойти это точное слово) на чудеса заграничной музыкальной аппаратуры. Покупать вроде никто ничего не собирался. Виктория спросила у юноши за прилавком: — На этих «мыльницах» ускоренная перезапись с кассеты на кассету есть? Парень уже таял от ее улыбки: — Да, конечно, вот двухскоростные магнитофоны. Виктория достала из кармана диктофон, микрофон которого был выведен в виде брошки на лацкан пиджака. Девушка ловким движением вынула кассету и убедилась, что записана только половина. Она с еще более обворожительной улыбкой протянула юноше кассету: — Сделай мне быстренько на ускоренном копию первой половины, это займет у тебя ровно десять минут. За минуту — по доллару. Юноша пожал плечами: — С нашим удовольствием, миледи. Для вас я бы мог и так, но уж если… А чистая кассета есть? Виктория вздохнула и протянула ему пятитысячную купюру впридачу. Парень кивнул и полез куда-то под прилавок — за кассетой. Виктория предупредила: — Я отлучусь позвонить, — она не переставала украдкой поглядывать по сторонам — это уже была профессиональная привычка. — Пожалуйста, я вас запомнил на всю жизнь, — он с явным намеком заглянул ей в глазки, — приходите, когда хотите. У меня все будет наготове… «Наготове». Сопляк несчастный, — с раздражением подумала Виктория, выходя из магазина. — Да Бог с ним! Лишь бы сделал хорошо, что от него требуется… — была вероятность, что парень полюбопытствует о содержании записи на кассете. — Ерунда!.. По крайней мере, даже если он сунется с наушником, то ничего из разговора на ускоренном воспроизведении понять не сможет. Но все равно надо быстро вернуться, чтобы его любопытство не замучило от безделья. Искушения бывают слишком велики — особенно если понравится дама. Виктория быстро отыскала свободный телефон и сунула в него пластиковую карточку. Слава Богу, тренированная память мгновенно подсказала ей номер, по которому она еще никогда не звонила. В трубке послышались длинные гудки. Виктория ждала, когда на том конце ответят, и думала о том, что когда стоит сейчас у этого таксофона, она перед всем миром — будто на ладони; за ней сейчас можно наблюдать, как за волчицей в клетке, можно фотографировать, можно направить на нее самосвал, как в кинофильме «Тегеран-43», можно взять на прицел… Трубку наконец подняли. Виктория вмиг преобразилась. От интеллигентности ее не осталось и следа: — Алло, а позовите Александра… — она не могла сдержать улыбки; ей самой был смешон тот тон, который она избрала. — Бондаровича то есть… Александр Бондарович, 9 часов 30 минут утра, 25 марта 1996 года, рабочий кабинет на Петровке.