— Ерунда. Главное, я за кота спокоен… Жена, когда уезжала от меня, тоже пошутила на прощанье: «С котом жил, с котом помрешь». Неужели это была не шутка, а пророчество? Виктория отвернулась и набрала номер: — Позвоню Фаине Яковлевне. — А-а, связная. На том конце трубку подняли быстро. — Алло, здравствуйте, Фаина Яковлевна. В трубке раздался совершенно спокойный будничный голос с некоторой картавостью: — Здравствуй, голубушка. У дедушки был обыск со скандалом, приезжал сам Карпик к концу, разрешил архив оставить и оружие не трогали. Засады нет, но вокруг дома, конечно, бродят молодцы. И в окна через бинокль глядят. Понимаешь, кого поджидают?.. — она сделала значительную паузу. — Видела Олю в магазине, дедушка просил по возможности звонить мне каждые два часа. Звоните, мне, старухе, веселее будет при деле. Попрощавшись, Виктория объяснила Александру: — Фаина Яковлевна — старая правозащитница. Именно поэтому она — идеальная связная, опытная и спокойная. Она, похоже, даже обрадовалась своей полезности. — Странное сочетание — старый чекист и правозащитница. — Они знакомы через Ольгу Борисовну и всегда испытывали друг к другу уважение. Дедушка ведь был на преподавательской работе и в подавлении инакомыслия в семидесятые прямого участия не принимал, да и не одобрял, если честно. Считал, что это глупость. Александр открыл перед девушкой дверцу: — Поехали? В машине Виктория продолжила разговор: — Так вот, в третьем варианте я почти не ориентируюсь. Мы обсуждали это с дедушкой вчера ночью. Он многое подсказал, но информации, к сожалению, было недостаточно. Не прибавилось ее и сегодня. Третьей силой, которая каким-то образом организовала этот кризис — или только пытается его использовать, — могут быть военные… Александр быстро набрал скорость: — Отставка Министра обороны тому подтверждение. Они не должны без боя сдавать свои позиции. — Да, ведь за министром покатятся головы всей его гвардии, а размеры хищений в армии такие… — Виктория округлила глаза. — Но это отдельная тема. Глядя сейчас на девушку, Банда не мог не улыбнуться: — Я, пожалуй, больше здесь осведомлен. Это как раз по моей части. — Но это может быть кто угодно; руководитель администрации, Секретарь Совета безопасности, даже ваш председатель ФСБ. — Это вряд ли. — Дедушка тоже так считает, — она была такая волнующая в эту минуту: щеки разгорелись, глаза так и сияли. — Виктория… Девушка почувствовала, что сейчас последует личный вопрос и повернула голову к Александру. Тот с довольно сумрачным видом смотрел на дорогу: — Почему вы все-таки обратились ко мне? Виктория рассмеялась: — Это тоже предугадал и посоветовал дедушка. — Феномен какой-то, — ухмыльнулся Банда. — Без него нигде не обходится. — Когда вчера вечером он посоветовал обратиться к вам в поисках союзника, я отнеслась к этому весьма скептически, — призналась Виктория. — Мне это показалось преждевременным и опасным. И в первую очередь для вас; на себя я уже махнула рукой… Но когда на следующий день я попала в шаховое положение, то почему-то, не раздумывая, позвонила к вам. Пошла на поводу у интуиции. А вот почему вы не подвели, — это для меня загадка. Ведь вы не Дон-Кихот какой-нибудь, а опытный оперативник. И вдруг ввязались в такую авантюру… Рискуя всем — благополучием… наверное, даже жизнью… Она подавленно замолчала. — Могли бы мне комплимент сказать, что-нибудь об открытом честном лице, — Бондарович понял, что пришло время поддержать девушку морально; он живо представлял себе, каково ей сейчас: ведь это по существу на нее объявлена охота; и какими охотниками! Голос у него был уверенный. — Я вам тоже сейчас скажу, что мне ваш дедушка понравился, вот я и решил рискнуть карьерой, свободой и жизнью. — А помимо обыкновенной симпатии к дедушке? — живо отреагировала Виктория. — Я думаю, что его авторитет тоже сыграл свою роль в вашем доверии к моим проблемам и идеям. — Вы правы. Но, кроме этого, мне не понравилась сама ситуация. Мне показалось, что вы тоже почуяли здесь предательство. — А что же еще? — Предательство на самом высоком уровне, которое может иметь фатальные последствия. Заметили, все варианты заключают в себе один и тот же процесс: упоение властью, страх ее потерять — и преступные предательские действия. — Так оно и есть. Вот видите, мы с вами единомышленники! — обрадовалась Виктория. Они давно уже выехали за город, и Банда развил порядочную скорость. Но быстрая езда нисколько не мешала ему поддерживать разговор: — Я просто завяз одним коготком в очень крупном деле, которое уже нельзя выбросить из головы. Разве серьезный шахматист сможет пройти мимо интересной партии? Вот и я… Так что всей птичке пропасть. — Но почему вы поверили моему странному звонку? — все допытывалась Виктория. — Почему не решили, что это какая-нибудь хитроумная проверка? — Заметили, что мы снова перешли на «вы»? — Душевные излияния всегда имеют схожесть с чем-то из романтической литературы. — Пожалуй. У тебя просто кризис доверия. Что-то подобное всегда случается в переломные моменты судьбы, — рассудил Бондарович. — Ты воспитана в семье, где сильный и умный дедушка пользовался абсолютным доверием. Так? — Он и сейчас — глава. — Отсюда твое стремление браться за трудные дела, отсюда же поиск на службе такого начальника, которому можно верить во всех вопросах. Виктория приглядывалась к километровым столбикам: — Александр, поворачиваем направо. Бондарович перестроился в правый крайний ряд. Девушка припомнила: — Как ни странно, Кожинов сегодня говорил мне почти то же самое, О том, что я просто потеряла к нему доверие. И сослал меня в Ярославль. — В Ярославль? — Да, он полагал, что делает благородный жест — спасает заблудшую овечку. — А потом прислал группу задержания. Виктория так и подскочила на своем месте: — А как он нас вычислил? — Отследили меня, судя по тому, что в квартире уже была засада. Хотя мне казалось, что я внимателен. Сама понимаешь, и не в моих интересах было приводить «хвост». А может, зафиксировали наш разговор по телефону… Не стоит над этим ломать себе голову. — Да, пройденный этап, — согласилась девушка. — Какие шаги делаем завтра? Александр закурил: — В случае третьем, если сыр-бор затеяли третьи лица, мы ничего не можем предпринять самостоятельно. Надо будет либо искать сильных союзников, либо выходить из игры и надолго залегать на дно — где-нибудь в провинции. Сдаваться же в плен мы не собираемся? — Нам придется опираться на того же Кожинова, — предложила Виктория. Банда покачал головой: — Ни в коем случае. Он нас просто пристрелит — как еще двоих подвернувшихся под руку идиотов. Виктория лихорадочно перебирала в уме варианты: