— От отчима? Он что… был злой? — Если бы так! — Неужели он… — Александр поразился догадке. Виктория кивнула: — Да… Ты угадал. Этот подонок приставал ко мне. А еще… — и девушка замолчала. — Что? — Сейчас смешно сказать, а тогда меня очень пугало это… Он подглядывал за мной… Александр улыбнулся: — Некоторые девушки в четырнадцать лет — ого-го! Есть на что полюбоваться. — Он подглядывал еще когда мне было и двенадцать. Патологический тип… — Виктория пальчиком очерчивала губы Александру. — У тебя такие красивые губы. И волевой рот… И еще — ты небритый… — Ты не рассказала, — напомнил Бондарович. Она вздохнула: — Мы жили в хрущевке — на окраине Москвы. Совмещенный санузел — знаешь такую благодать?.. А наверху над ванной — квадратное окошко из кухни. Для естественного освещения… — Он подглядывал через это окошко? — Да. Становился на табуретку и стоял тихонько; пока я мылась. А я любила поплескаться… Как-то однажды и заметила его. Он стоял не неподвижно — голова его в окошке дергалась в такт движению руки. Чем он там занимался, остается лишь догадываться… Это продолжалось еще и еще — много раз… Первый раз я от страха чуть не закричала, потом страха стало меньше — но все равно неприятно. Я старалась купаться в отсутствие отчима. А мама ни о чем не догадывалась. Или догадывалась, но не подавала виду. — Да, неприятно. — А потом он предложил мне поиграть… посидеть у него на коленях. И я поняла, что он от меня хочет, — не совсем же дремучая была. Ну и сволочь он оказался! Как мама могла его любить?.. Я сбежала тогда из дома к деду. И осталась. Так что мы оба с тобой беспризорники, — Виктория не очень весело улыбнулась. — Ну, что? Встаем? — Угу. — Тогда не смотри… — она выскользнула из-под одеяла. — А если хочешь, смотри на здоровье. Ты же мне не отчим, — пошутила девушка. Банда, конечно, смотрел — смотрел в свое удовольствие. И радовался тому, как Виктория хороша, а еще тому, что эта красавица с ним… И — его!.. У него давно не было женщины. То есть, конечно, после того, как ушла жена, партнерши по постели у него были, и некоторые даже очень неотвязчивые, но все это было не то. Едва удовлетворив физиологическую потребность. Банда к этим девицам охладевал; поворачивался на другой бок и засыпал; не трогали они его за живое, ибо были кем угодно, но только не женщинами — проститутками, подружками-кокетками, случайными девочками из бара и т, д. Женщины в истинном высоком понимании этого слова среди них не находилось. Чтобы стала тайной для тебя, чтобы стала для тебя пучиной и властно погрузила в себя, поглотила — как море поглощает утлую лодчонку. Но вот Виктория… В дверь постучали. — Да?.. — Виктория оглянулась и подмигнула Александру. Парень из обслуживающего персонала спросил из-за двери: — Завтрак можно уже подавать? Александр внимательно посмотрел на девушку и тихо покачал головой. Виктория поняла его намек: — Завтрак?.. Минут через пятнадцать… И она бросилась в распахнутые объятия Банды. * * * Полчаса спустя они садились в скромную «шестерку», которую Геннадий прислал, чтобы меньше привлекать внимание. Нельзя было сбрасывать со счетов, что Кожинов мог объявить розыск и через МВД. Угнанной у эсбэшников машины уже на стоянке не было. Водитель пожелал доброго утра и осторожно повел машину по ухабам проселочной дороги. Виктория отпустила остроту: — Эта трясучка нам вместо утренней гимнастики. — Интересно, — сказал Александр, — у хозяина не хватило средств дорогу подвести к своему отелю? — Это специально, — ответил водитель, которому, видимо, не в новинку было это место. — Меньше случайных посетителей. Они здесь не нужны. Никому и в голову не приходит, что такая ухабистая дорога ведет в столь райский уголок… — парень отчаянно крутил руль. — Николай даже рекламу уже пару лет не дает. Это место все называют «Уединенный отдых на берегу озера», потому что когда-то он так рекламировал его в газетах, собирал клиентуру. Теперь сюда посторонние не попадают. Образовался обособленный контингент — своего рода клуб. Некоторое время ехали в молчании. Наконец выбрались на шоссе, и парень погнал машину под сто километров в час. Стояло погожее солнечное утро. — Куда нам нужно в первую очередь? — спросил Александр у Виктории. — В конференц-зал «Президент-отеля», — ответила она, не моргнув глазом. — С ума сошла? — Туда пойдет водитель по своему удостоверению с пометкой «Пресса», — Виктория повернулась к парню. — У вас ведь есть такое? — Так точно, — с готовностью подтвердил тот. Девушка стала излагать свой план: — Он пройдет на открытую конференцию для журналистов региональных газет. Эту конференцию устраивает Администрация Президента для лучшего освещения в периферийной прессе деятельности правительства, а также хода предвыборной борьбы. Сегодня в девять там выступает Елена… Александр понял задумку: — Водитель передаст записку? — Да! А напишу ее я. — Гениально. А дальше? — Через два часа водитель зайдет в ближайшее отделение милиции и подаст заявку о том, что у него угнали машину. Еще через пару часов он ее найдет на старом месте. Милиции заявит, что кто-то покатался и аккуратно поставил, где взял. Есть возражения? — У меня нет, — сказал Александр. — Но у водителя может быть свой взгляд на проблему. Водитель улыбнулся: — Геннадий Анатольевич велел выполнять все, что вам необходимо. С моей стороны возражений не будет. — Вот и чудно! — порадовалась Виктория; веки у нее были чуть-чуть припухшие — девушка явно не выспалась; но зато румянец так и играл на щеках. Банда подмигнул ей… Впереди уже виделись пригороды Москвы. Елена Монастырская, 9 часов 30 минут утра, 26 марта 1996 года, конференц-зал «Президент-отеля». В зале с таким количеством людей не может быть идеальной тишины: кто-то переговаривается вполголоса, кто-то кашляет, кто-то возится, и под ним поскрипывает кресло. Стоял гул, который отвлекал. Но Елена умела хорошо управлять собой и своим вниманием. Все внимание она сосредоточила на выступлении перед этой беспокойной аудиторией… — Таким образом будет сделано все, чтобы деятельность Президента и правительства, Государственной Думы как можно полнее освещалась региональными изданиями федерации. В особенности сказанное касается тех значительных преобразований, которые намечены на эту весну в области социальной защиты и реформы в армии. Народ должен знать, что власть повернута к нему лицом, заботится о его процветании, несмотря на финансово-экономический кризис. Елена Монастырская заканчивала свое плановое выступление перед тремя сотнями журналистов, которые съехались в Москву за счет федерального бюджета, — чтобы людям в глубинке, где особенно сильно влияние коммунистов, было лучше слышно столицу. Она сделала паузу и с приятной улыбкой оглядела зал: — А теперь я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы. Времени у нас достаточно. Передавайте, пожалуйста записки или выходите прямо к микрофонам, которые установлены между рядами. Мы сможем вести открытый диалог. Второй микрофон, пожалуйста… У микрофона уже дожидался длинноволосый парень в очках, похожий на Джона Леннона: