— Я возьму их сам. Иди. Когда Карпик покинул помещение, Кожинов заглянул в список сотрудников и набрал номер телефона; — Алло, — ответил женский голос. — Пригласите к телефону Прокофия Климентьевича. Женщина выразила недовольство: — Рано еще, спит он. — Это генерал Кожинов. В голосе женщины зазвучали мстительные нотки: — Он болен, его нельзя будить. — Ольга Борисовна, я звоню по поводу Виктории… Женщину будто подменили: — Минутку, даю трубку, Сразу же раздался бодрый голос старика: — Слушаю, Орлов. — Здравствуйте, Прокофий Климентьевич, Кожинов на проводе. Голос Прокофия оставался ровным; — Здравствуй, Наум, — старик ничем не выдавал своего волнения. — Я только что отозвал свору. — И что мне теперь делать, — после секундной паузы вопросил старик, — плясать? — За обыск обижаться нечего, ты — подельник во всей этой самодеятельности. — Мало ли я обысков видел, — прохладно усмехнулся Прокофий Климентьевич. Кожинов вдруг перешел на доверительный тон: — Пусть приходят твои ребята, нет у меня времени их ловить. Пусть приходят быстро, я боюсь, что они наломают сегодня таких дров, что вовек не расхлебать. — Не верю я тебе, Наум, — проскрипел в трубку Прокофий. — Понравилось тебе высоко сидеть. Повелевать понравилось, влиять непосредственно на ход событий, быть приближенным к первым лицам… — У тебя такое сложилось впечатление? — Старо — как мир!.. Но сказать тебе об этом, кроме меня, некому. Первым лицам не до того, а остальные побаиваются. Только меня тебе нечем напугать. Меня, брат, уже и смертушка не пугает… — Крот у меня сидит, Прокофий, — объяснил, словно пожаловался, генерал Кожинов. — Вот в чем закавыка. Вот откуда накладки. Теперь понял? Старик не мог не согласиться: — Это, конечно, причина. — И активизировался он, начал землю рыть именно сейчас, в ответственный момент: когда убийство в Кремле, когда выборы на носу… Старик посочувствовал: — У него, брат, работа такая… — Ну вот и зови своих бойцов. Не говоря только, что у тебя с ними связи нет. — Чтобы я поверил, еще одно слово ты должен сказать. Кожинов отлично понял, что имеет в виду Прокофий: — Хорошо. Гришка Отрепьев. Достаточно? Старик с минуту помолчал. — Да. Куда присылать молодых? — Ко мне на дачу, Виктория знает где. С двенадцати до двух я буду ждать их там. Отбой? — Как с Викой поступишь? Кожинов хмыкнул в трубку: — Совсем не заметить ее взбрыков я, сам понимаешь, не могу. Но буду спускать дело на тормозах… Пошлю твою красавицу в Ярославль подальше с глаз… — А майор? — Ас майором пусть ФСБ разбирается, у меня к нему претензий нет. Не понимает просто ни черта. — Ты мне зятя не хай, — прохладно посоветовал Прокофий Климентьевич. — Зятя? — у генерала Кожинова вытянулось лицо. — Ну и ну… Когда только люди успевают все? Бондарович и Макарова, 10 часов утра, 26 марта 1996 года, набережная Москвы-реки. Виктория медленно вела машину по набережной, изредка поглядывала в зеркальце заднего вида. — Оружие сдавать не надо, — сказала Макарова Борису, — но воздержись от всяких дурацких идей. Учти, мне известны твои слабые стороны… Борис, которого за последнюю минуту дважды назвали дураком, нисколько не обиделся. А главное, вел себя спокойно… Называйте как хотите, лишь бы поездка обошлась без силового контакта и других неприятностей. А за дурака он еще успеет и обидеться, и рассчитаться. — Что вы хотите от меня? — резким тоном спросила Елена Борисовна. — Вы отдаете себе отчет, на что пошли? Это можно квалифицировать как шантаж и похищение высокого должностного лица и члена семьи Президента. Виктория резко повернула руль вправо и затормозила у бордюра: — Если вы не желаете с нами разговаривать, то вольны в любую минуту покинуть машину и отправляться по своим делам, Елена Борисовна! Банда кивнул; — Действительно, силой вас тут никто не удерживает. Мы предпочитаем договариваться полюбовно. Принцесса бросила за окно рассеянный взгляд: — Куда вы меня везете? — Не разговаривать же посреди площади, — пожала плечами девушка. Александр указал вперед: — Поехали, Виктория. Девушка плавно тронулась с места: — Сейчас свернем и остановимся где-нибудь в тихом месте на набережной. И нам никто не помешает переговорить, — она бросила быстрый внимательный взгляд на Принцессу. — Что с вашим лицом, Елена Борисовна? Елена ухмыльнулась: — На шлюху похожа по вашей милости — это чтобы кто-то случайно не узнал. Виктория подавила невольную улыбку: — Извините, пожалуйста, это никак не входило в наши планы, — и ловко тормознула на набережной. — Вот здесь и постоим. Тихое место, хороший обзор… Елена слегка закапризничала: