Все стали подниматься за ним наверх. Охрана наконец-то догадалась спрятать свои пистолеты. Полковник Карлик остался с «арестованными» доминошниками и провел с ними беседу. После его ухода один из шестерых сказал: — Вика получила бы посмертно «Героя России», несколько из нас — кресты на могилу, а остальные не знали бы как в глаза людям смотреть. Нет уж, лучше так, — пусть я хреновый боец. Пошел бы он, этот Карпик!.. Настроение у ребят, понятное дело, было не из лучших. Вся толпа вошла в рабочий кабинет. Президент огляделся и сказал: — Останьтесь Карпик, Макарова, майор… — Бондарович, — подсказали ему. — Майор Бондарович, — уважительно повторил Президент, — Поливоду сюда… Когда придет Елена, пустите в кабинет. Да, где пресс-секретарь? — Я здесь, — откликнулся кто-то из коридора. Президент негромко и по-деловому отдавал распоряжения: — Оператор пусть побудет внизу; возможно, я сделаю заявление о сегодняшних событиях… И еще, — он кивнул пресс-секретарю, — обзвони сейчас же важнейшие средства массовой информации и дай короткую справку, что слухи о болезни и отставке Президента являются провокационными. Я думаю, они знают, как эту информацию подать… Привели Поливоду, посадили в сторонке; за спиной его стали два бойца. — Охрана может идти, — сказал им Президент. — Господин Поливода арестован, — осмелился напомнить один из бойцов. — Наденьте на него наручники. Приказание, к глубокому негодованию бывшего Секретаря Совета безопасности, было выполнено. Карпик решился сделать замечание, поскольку бойцы, хорошо зная службу, все еще мялись, не решаясь уходить: — Господин Президент, охранники не имеют права оставлять арестованного без вооруженной охраны, если в помещении присутствует Президент. — Макарова, у тебя есть оружие? — Так точно, — отозвалась Виктория. — Этого достаточно, идите. Охранники наконец удалились. Появилась взволнованная Елена Борисовна и бросилась к отцу: — Все в порядке папа? Как сердце? Президент взглянул на нее строго: — Почему ты запускаешь в мой дом бандитов?. Они арестовали половину охраны, одного пристукнули, чуть не на шею мне прыгали?.. Как с этим быть? Елена испуганно оглядела сидящих здесь совсем не страшных «бандитов». Виктория решилась ей открыто улыбнуться, чтобы прояснить ситуацию: папа шутит. — Я что-то не правильно сделала, отец? Президент улыбнулся: — Ты сделала самую умную вещь в своей жизни. Был очень опасный — переломный — момент. Мы потом об этом поговорим. Садись теперь телевизор смотреть. Принцесса облегченно вздохнула. Президент обвел глазами присутствующих, отчего все, как по команде, притихли. — Я хочу сейчас увидеть те материалы, которые принес майор, опросить присутствующих, чтобы уяснить себе ситуацию и сделать соответствующее чрезвычайное заявление по телевидению. Поставьте кассету. Начался знакомый фильм. Бондарович сначала вставлял поясняющие замечания, а после взял указку и пульт управления в свои руки и до последней подробности объяснил весь ход событий. Почти теми же словами, какими им с Викторией объяснял суть генерал Кожинов. Виктория поняла, что со стороны Александра это была своеобразная дань уважения покойному генералу… — Что скажешь, Григорий? — обратился Президент к Поливоде, сидящему в наручниках. — Пусть попробуют доказать что-нибудь из этой белиберды на суде, — зло тряхнул цепочкой наручников бывший Секретарь СБ. — Тут догадки одни… К тому же умельцы из технического отдела могут смонтировать при желании десяток подобных кассет… Для суда это вряд ли будет серьезной уликой… — Ты не перед судом, ты передо мной отвечай! — глухо оборвал его Президент. Григорий Поливода молчал. — Значит, все правда. Карпик вставил: — Жалко Смоленцева, умный был паренек, зря позарился на их деньги. — Он не входил ни в какие контакты с КПРФ и никаких денег не брал, — со знанием дела заявила Виктория. — Как так? — встрепенулась Елена. — Генерал Кожинов сегодня объяснил нам, что все это — полная липа. Деньги пришли без договора в день убийства, Виктор Смоленцев ничего и не слышал о них… Скажите, Елена Борисовна… Ведь это Поливода снабжал вас информацией о «предательстве» Смоленцева? — Д-да, он, — сказала Елена и закрыла глаза рукой. — А фотография? — спросил Президент. Виктория объяснила: — Смоленцев с Липкиным обсуждали всего лишь передачу: диалог Липкина и Немцова. — Вот как. Кто его убил? Бондарович прокрутил пленку и показал: — Вот Поливода входит в Кремль вместе с убийцей, а вот убийца выходит. — Кто это? — резко спросил Президент у Поливоды. — Фамилия, имя, место службы… Поливода презрительно скривился: — Не знаю, мне его дали для технической помощи. — Карпик, немедленно выясни и дай задание задержать. — Будет исполнено, — Карпик сделал запись в блокноте. Президент задумался: — Я одного не понимаю, почему Кожинов сразу это все не выложил мне? — Он объяснил нам, господин Президент, — сказал Бондарович. — Он пытался проследить все нити заговора и заставлял их проявить себя. Провоцировал на действия… Но они проявили себя слишком сильно. Наверное, генерал и сам не ожидал такой активности… — Бондарович с удрученным видом развел руками. — Я и Макарова видели сегодня, как этот же самый капитан убил генерала Кожинова. Президент обдумывал услышанное с мрачным лицом: — Общая картина мне ясна. Готовьте съемку заявления. Сделайте прямой эфир. Карлик записывал распоряжения в блокнот. А Президент уже подошел к Поливоде: — Отдать бы тебя, Гришка, под суд да расстрелять за предательство и убийства… Поливода огрызнулся: