— Не беспокойся, — сказала Виктория. — Я не буду бояться выходить на балкон. В голове у него был настоящий перезвон: — А я и не знал, что ты умеешь обращаться с этой штукой. Она стояла совершенно обнаженная с дымящимся пистолетом в руках. Улыбнулась: — Наверное, ни за что не смогу привыкнуть к твоим шуткам. Он ведь едва не выстрелил. — Чудовищной силы был зверь, — сказал Александр. — Никогда такого не видел. — Теперь Кожинова с чистой совестью провожу на кладбище. Он отомщен… Виктория вернулась в комнату, бросила пистолет на кровать, и кот дыбком стал подкрадываться к нему. Александр тоже ушел с балкона. Виктория сказала: — Мне не надо его признаний, пусть лучше лежит там. Так спокойней. Бондарович пошел вызывать дежурного. Виктория Макарова, 9 часов 30 минут дня, 28 марта 1996 года, Кремль. Сослуживцы не упускали случая почесать языками. — Макарова взяла повышенные социалистические обязательства совершать в день по подвигу, — заявил с самым серьезным видом Репека. — Что поделать, фамилия такая, — поддержал Семенов. — Так пальцы к курку и тянутся. Виктория улыбнулась, не прекращая стучать по клавишам компьютера: — Пойдете со мной фамилию менять? — На какую? Давай на Семенову! — На Бондарович, — старательно выговорила Виктория. — У нас свои женихи найдутся. Ты мне по званию не подходишь, а ему, наверное, Президент теперь полковника выпишет. У полковников зарплата больше. — Тьфу ты, — огорчился Семенов. — Все старым да богатым. За что боролись… Почему так выходит? Самые красивые девушки всегда достаются чужим… Репека развернул газету: — «Убийца Смоленцева и Кожинова нашел свою пулю», — зачитал он вслух с пафосом. — А под фотографией: «Как и говорил Президент, на его теле нашлась отметина от первой пули Виктории Макаровой». И синяк на всю грудь от пули. Смотрите-ка, какой синячище! Как он с таким вообще дышать мог? Семенов стрельнул в Викторию глазами: — А что эта истребительница завтра преподнесет? Репека хохотнул: — Почему завтра? Сегодня. Это вчерашняя норма. Виктория оторвалась от клавиатуры: — Хватит вам шутить на эти темы, вурдалаки завистливые. Я бы эту сволочь кому хочешь уступила, лишь бы не промахнулись. Он мне чуть Александра не убил. Животная сила какая-то… Теперь жених будет красоваться на свадьбе с разбитой физиономией. Ребята оживились: — А когда свадьба?.. Раздался звонок. Репека снял трубку: — Тебя, Виктория, из приемной Президента. В трубке раздался мужской голос: — Вы записывались на прием к Президенту, Виктория Васильевна, по срочному делу? — Да, конечно. — Он ждет вас через двадцать минут, но лучше прийти пораньше, вдруг закончит быстрее. Девушка выключила компьютер: — Немедленно иду — Смотри-ка, опять к Президенту потянулась чай пить. У-у, Вика-Скорострел… Она оглянулась в дверях: — Чем зубы скалить, занимались бы лучше делами. А то просидите до старости в лейтенантах… * * * У Виктории было очень тревожно на душе. Последние дни проходили у нее под опасным знаком — любовь и кровь. Любовь поднимала ее к Небесам. Но кровь никак не кончалась. И дело, по которому она шла к Президенту, пугало ее много больше, чем киллер Тимур. В приемной ждать долго не пришлось. — Решила согласиться на мое предложение? — встретил ее Президент. — Да, господин Президент, но я пришла сегодня по другому вопросу. — Хорошо. По пустякам ты ко мне не ходишь, — пошутил он. — Ты замуж собралась, Елена говорила. Уже догадываюсь, кто твой избранник… Поздравляю. — Спасибо, господин Президент, — слабо улыбнулась девушка, мысли ее сейчас были заняты другим. Но Президент не спешил говорить о деле: — Будет вам с мужем подарок на свадьбу, скрывать не стану. По две звездочки каждому. Ему — большие, тебе — маленькие. Но если так будешь действовать, скоро догонишь мужа… Второй подарок ты мне сделала за два дня. От твоих подвигов прибывает и в моем активе; люди с удовлетворением читают в газетах о том, как было наказано зло… — он посерьезнел. — Ну говори, зачем пришла, а то уезжать надо. Виктория невольно понизила голос: — Кожинов перед смертью рассказал нам о главной проблеме, которая его беспокоила. Из-за нее он и тянул насчет ареста Поливоды. У нас в службе, считал он, — и не безосновательно — сидит «крот». По его вине был спровоцирован кризис, из-за него погиб сам Кожинов… — «Крот»? У вас?.. — поразился Президент. Виктория хмурилась все больше: — Иметь в службе безопасности «крота» перед избирательным турне очень опасно. За спокойствие не то что нельзя ручаться — его просто не будет. Я имею в виду ваше спокойствие… — Иными словами?.. — Кожинов опасался покушения. Президент с самым удрученным видом развел руками: — Турне, сама понимаешь, я не отменю. — Мне кажется, я знаю, как вы его можете вычислить, не отходя от этого стола. — Говори. — Когда Поливода приходил вас шантажировать, он выложил на стол все козыри, в том числе и меченые. Те, по которым можно узнать, кто в нашей службе предатель. — Почему так думаешь? — Президент не совсем понимал ход ее мысли.