– Понял, готов провести артподготовку. Лютый вновь привлек внимание офицеров к карте и проговорил: – Минометному взводу одновременно с артгруппой вести обстрел улиц города. – Улиц? – переспросил лейтенант Дрон. – У тебя со слухом плохо? Повторяю для глухих – да, улиц. Боеприпасов достаточно? – Так точно. – Вот и будешь швырять мины во все районы. Неважно, куда именно они попадут. На проезжую часть, в сквер, в жилой дом или в больницу. Но ни ты, Бойко, ни ты, Дрон, точнее, ваши подчиненные, не должны повредить вокзал и железную дорогу. Остальное рвите к чертовой матери вместе с сепаратистами и теми, кто их поддерживает, называет себя мирными жителями. Таковые давно свалили из осажденного города. Те же, кто продолжает находиться в нем, являются пособниками сепаратистов и подлежат уничтожению. Хватит с ними нянчиться, поиграли в войну, теперь пришло время серьезных дел. – Лютый взглянул на командира авиагруппы майора Таняка, спокойно сидящего у стола. – Интересно, майор? – Достаточно увлекательно, скажем так. По крайней мере, на словах, здесь, в штабной палатке. Какова задача авиации? – У тебя четыре вертолета огневой поддержки? Таняк кивнул и подтвердил: – Четыре Ми-24. – Вооружение вертолетов? – Двуствольная тридцатимиллиметровая пушка и по четыре блока неуправляемых реактивных снарядов. – Грозное оружие. – Солидное. Кроме этого, два из шести Ми-8 также имеют по четыре кассеты с реактивными снарядами. – Значит, огневую поддержку ты можешь осуществить силами шести вертолетов? – А сколько понадобится? – После артподготовки с севера на штурм города пойдет третий батальон майора Городича, с юго-запада – национальная гвардия и моя сотня. Тебе, Таняк, предстоит поддерживать действия всех наступающих сил. Считай, сколько вертолетов потребуется для надежного прикрытия. В этом деле ты среди нас единственный профессионал. Командир авиагруппы кивнул и сказал: – Поднимем шесть машин. Дальше посмотрим. – Связь с ними? – Будет. – Хорошо. Теперь вопрос такого характера. Все ли летчики и артиллеристы, которым предстоит решать задачу, морально готовы к этому? Таняк уверенно заявил: – За своих хлопцев я ручаюсь. Лютый повернулся к Бойко: – Что скажешь ты, капитан? – Скажу, что приказ выполним. – Смотри, спрос строгий будет. – Не надо меня пугать, господин Лютый! – Надо, Андрей. Чтобы ты знал, что произойдет, если твои подчиненные вдруг откажутся выполнять приказ. – Не откажутся. – Дрон? – Лютый взглянул на командира минометного взвода. – Я! – Ты не слышал вопроса? – Насчет морального состояния? Так у меня с этим порядок. Хлопцы не первый день стреляют по указанным целям. Не всегда точно, но уже три частных дома раздолбали. В одном завалили семью из пяти человек, в том числе двух детей, и ничего. Никто особо не переживал. Война есть война. Лютый улыбнулся: – Хорошие у тебя хлопцы, да, Дрон? – Вполне нормальные, господин Лютый. – Значит, за тебя я могу не беспокоиться. Добре, а теперь, господа офицеры, расчет по времени. Прошу внимания на карту. Лютый обозначил общую задачу для сил поддержки и вернулся в рощу. Часы показывали 11.40. В лагере главарь банды вызвал к себе заместителя. Скараба явился тут же. Он находился в соседней палатке. – Да, Влас? – Что с наблюдательным пунктом? – Как ты и приказывал, в десять часов он был уже готов. – Хорошо. Идем на КНП, посмотрим оттуда на этот чертов мятежный Зареченск. – Без машины не обойтись. Холм далеко обходить, подъем на него с тыла. – В этом есть какая-то проблема? – Нет, просто сказал. – Сажай за руль Бровчука, и едем! – Понял. Так я подгоню машину? – Давай! Пока Лютый находился на бывшем аэродроме, в расположение бригады по грунтовке, отходящей от дороги Каровск – Зареченск, въехала частная «Нива». Она остановилась у палатки командира батареи. Из-под полога вышел капитан Пономарев, сорокалетний офицер, так и не сделавший военную карьеру. Увидев человека в штатском, он удивленно воскликнул: – Командир? Ты? К нему приехал полковник Боровко, ровесник и товарищ командира артиллерийской батареи. – Я, Иван! – Но… в таком виде, здесь? Я думал, тебя оставили служить в штабе. – Угу! Оставили. Хорошо еще, что военная прокуратура дело на меня пока не завела. – За что? – За преступную халатность при выполнении важного правительственного задания и срыв контртеррористической операции в районе Зареченска. А там чинуши и измену родине мне подгонят. – Но это же чушь собачья. – В столице так не считают. Там вообще, по-моему, все руководство поголовно с катушек слетело. – В смысле? – В прямом! Ты Луцика вызови, разговор есть. Подумай, где нам без посторонних глаз побеседовать. – Так в палатке и поговорим. У меня в батарее стукачей нет. А Луцик сейчас будет. – Пономарев подозвал дежурного по батарее: – Белых! Где стоит разведрота, знаешь? – Так точно. – Тогда одна нога здесь, другая там. Передашь командиру роты, чтобы срочно шел сюда. Скажешь, я очень прошу. – Понял! – Беги, солдат. Боец скрылся в кустах.