– Так что произошло, Валера? Между собой офицеры общались на «ты» и по имени. – Пока ничего. Но должно произойти предстоящей ночью. – Что именно? – Наберись терпения. Поговорим, когда придет Луцик. Где сейчас сотник Лютый, не знаешь? – Сдался он мне, как и вся его шайка отморозков! – Нельзя, чтобы он увидел меня здесь или узнал, что я приезжал. – Похоже, дело серьезное. – Серьезней, Иван, некуда. К офицерам подошел командир разведывательной роты капитан Луцик. Он, как и Пономарев, удивился, увидев Боровко: – Это вы?.. – Да, Витя. Ты не в курсе, где Лютый? – Этот сотник, который притащился ночью со своей бандой? – Он. – Насколько мне известно, господин Лютый сейчас на бывшем аэродроме. – Понятно. – Боровко повернулся к Пономареву: – Значит, идем в палатку? – Да! Там можно спокойно говорить. – Добро. В палатке бывший командир бригады закурил, бросил на стол пачку сигарет и проговорил: – В общем, так. В столице решили начать финальную стадию контртеррористической операции. На всей территории юго-восточных областей это сделать невозможно, остановились на Зареченске. Поэтому тут и отирается батальон нацгвардии и сотня Лютого, который назначен руководителем операции. Ему подчинили и бригаду. – Что Лютый за перец? Почему армейское соединение передано именно ему? – Перец еще тот, Иван. Но давайте к теме. У нас мало времени. В общем, антитеррористический штаб приказал провести штурм Зареченска завтра утром. Фактически это будет полноценная карательная акция. – Но батальоны бригады не пойдут на город, – сказал Луцик. – Ошибаешься, капитан. Третий батальон пойдет. Возможно, майору Щебаку удастся поднять свои роты. Этого будет достаточно, потому что штурм планируется провести по всем правилам военного искусства. Сначала массированная артподготовка, причем по всему Зареченску, с применением «Градов», «Гвоздик» и минометов. Ну а затем под прикрытием вертушек атака третьего батальона с севера, национальной гвардии с юго-запада, если получится, первого батальона с юго-востока. Задача сотни Лютого – тотальная зачистка, захват активистов сил самообороны, обязательное уничтожение всех журналюг, а также представителя ОБСЕ. Этот господин должен исчезнуть. – Ни хрена себе! – воскликнул Пономарев. – Да в результате такого штурма погибнет полгорода, если не больше. – Больше, Иван. Говорю же, новоявленные правители задумали устроить в Зареченске полноценную акцию устрашения, заранее запланировали гибель десятков тысяч мирных жителей. Националисты из сотни Лютого не пожалеют никого – ни женщин, ни детей. Человек, который сообщил мне о замысле штаба, сказал, что боевики должны вытаскивать семьи из домов и квартир. За каждого захваченного активиста отморозкам сотни обещаны неплохие деньги. Так что, ребята, этой ночью в Зареченске может произойти неслыханная кровавая бойня, равной которой не было и во время фашистской оккупации. Луцик ударил кулаком по столу. – Суки паскудные. На крови пришли к власти, начали править. Сволота недобитая! Но ведь вы приехали сюда не только для того, чтобы предупредить нас, да? – Не только. Надо, ребята, предотвратить грядущее безумие. – Но как? – Хотя бы предупредить ополченцев о готовящемся штурме. – И что это даст? – спросил Пономарев и сам же продолжил: – Прятать людей ополченцам некуда. В городе на территории текстильной фабрики есть старое бомбоубежище, но оно небольшое, рассчитано на работников предприятия. Убежище штаба гражданской обороны давно завалено всяким мусором, оборудование оттуда снято. Его ликвидировали, как и всю систему гражданской обороны во всех населенных пунктах страны. Противопоставить что-то «Градам» и «Гвоздикам» нечего. В городе есть одна «Нона». Но это орудие первым накроют гаубицы Бойко. Остальную технику сожгут в считаные минуты. Если по жилым кварталам ударит еще и «Град» вместе с самоходками и вертушками, то город превратится в факел. Третий батальон займет центр. Потом отморозки Туренко и Лютого вдоволь напьются кровушки. – Кроме предупреждения, мы больше ничем не сможем помочь осажденным. – Не скажи, командир, – проговорил Пономарев. – У тебя есть что предложить, Иван? – Есть. Но если мы сделаем это, то всем нам снимут головы, и к бабке не ходи! – Что ты предлагаешь? – спросил Боровко. – Слушайте! – Командир артиллерийской батареи приглушил голос. Он понимал, что следует соблюдать повышенные меры безопасности даже здесь, в собственной палатке. Глава 4 Двумя неделями раньше. Штаб народного ополчения города Зареченска. 10.20 Народный мэр города зашел к начальнику штаба и поинтересовался: – Ну что, Сергей Павлович, от Марса известий нет? – Нет. Как доложил, что вместе с Ромашкой выехал из столицы, так тишина. Впрочем, мы договаривались не выходить в эфир и не пользоваться телефонами до прохождения наших блокпостов. Начальник штаба ополчения Сергей Павлович Швец посмотрел на часы. – Ребята выехали из столицы в пять. Должны уже подъехать, если по дороге к ним никто не прицепился. – По какому поводу? – А то ты не знаешь нашу милицию! Понравится какому-нибудь уроду Вика, вот он к ней и привяжется. Хорошо, если не увезет куда-нибудь, откуда не возвращаются. А милиция промолчит. Это ж надо додуматься объединить националистов и сотрудников МВД, которые еще месяц назад стреляли друг в друга. Мэр Вадим Сергеевич Коваленко вздохнул и сказал: – Объединение – еще полбеды, но вот назначение бандитов старшими в совместных патрулях – это уже открытый вызов всему обществу. – Почему всему, Вадим? У нас есть люди, которые с восторгом принимают решения новой власти, точнее, фашистской хунты. – Ладно, но где же Марс и Ромашка? Павел Марченко и Виктория Ромашина два дня назад выехали в столицу на встречу с генералом Бокатским. Он служил в Министерстве обороны и не воспринимал новую хунту точно так же, как девять миллионов жителей восточных и южных регионов страны. Этот человек был родом из Днепропетровска, служил в Советской Армии, прошел путь от курсанта, командира взвода до начальника штаба армейского корпуса. В девяностые годы возглавил одно из управлений Министерства обороны. Владимир Иванович Бокатский дважды проходил службу в Афганистане. Второй раз – после окончания военной Академии имени Фрунзе. Он являлся кавалером многих орденов и медалей. После революционного переворота генерал Бокатский понял, что националисты, пришедшие к власти, развяжут кровавую гражданскую войну. Он отправил семью в Молдавию, сам же связался с Сергеем Швецом, который в свое время спас жизнь генералу. Этот командир батальона парашютно-десантного полка, участвовавшего в корпусных учениях, накрыл своим телом Бокатского. Во время стрельб наводчик танка, продвигавшегося по левой полосе директрисы, перепутал огни сектора разряжения орудия и выпустил последний снаряд точно по командной вышке. Осколки, к счастью, ушли веером, не задев никого из офицеров управления и контроля. Но сам факт, что майор, не раздумывая, сбил с ног генерала и накрыл его своим телом, говорил сам за себя. На такое способен далеко не каждый. Бокатский предложил Швецу должность начальника штаба полка одной из дивизий армейского корпуса с хорошей перспективой карьерного роста, но тот отказался. Уже тогда президент республики, выигравший выборы благодаря чудовищной фальсификации, прикрытой наблюдателями из США и Европы, резко снизил расходы на армию, провел сокращение штатов, убрал набор по призыву. При этом не была создана система комплектования частей и подразделений рядовым и сержантским составом из числа лиц, готовых служить в родной армии. В то же время президент бросил солидные ресурсы на создание отрядов патриотических движений. Фашистов, признанных во всем мире преступниками, он сделал национальными героями. На западе страны как грибы росли военно-спортивные лагеря, в которых подвергались изощренной идеологической обработке подростки от четырнадцати лет. Тот президент и вырастил поколение молодых нацистов. Позже они и обеспечили захват власти некоторыми не самыми лучшими и чистоплотными политиками. Швец уволился в правление еще того президента. Генерал Бокатский остался. Его профессионализм и боевой опыт оказались востребованы и путчистами. Но герой афганской войны, человек долга и присяги, не желал служить хунте. Когда начались волнения на юго-востоке страны, он из средств массовой информации узнал о том, что набор в отряд ополчения города Зареченска возглавил Швец. Генерал первым позвонил человеку, спасшему ему жизнь. По телефону они говорили недолго, встретились недалеко от Зареченска и обсудили ситуацию. Швец не вербовал генерала. Сделать это было невозможно по определению. Бокатский тогда предупредил начальника штаба ополчения о подготовке так называемой контртеррористической операции. Это позволило Швецу своевременно взять под контроль войсковую часть, дислоцировавшуюся в поселке Данов, завладеть бронетехникой, находившейся в части, оружием и боеприпасами со складов службы ракетно-артиллерийского вооружения дивизии. Информация генерала помогла в короткие сроки создать в Зареченске сильный укрепленный пункт. Следом такие же отряды начали возникать и в других городах и селениях юго-востока. Это очень раздражало путчистов, дорвавшихся до безграничной власти, писавшей законы под свои желания. Еще более были недовольны их тайные и открытые покровители, высокопоставленные чиновники из США, стран Евросоюза. Ситуация накалялась. Как-то незаметно прошел первый этап антитеррористической операции. Во время второго обстановка обострилась. Войсковые части, верные хунте, срочно созданные подразделения национальной гвардии и головорезы сотни радикального движения «Держава» заблокировали населенные пункты, самые важные в стратегическом плане. К открытым боевым столкновениям ни армия, ни национальная гвардия пока не прибегали. Они только изредка обстреливали блокпосты ополченцев. Но о том, что предполагал третий, финальный этап карательной операции, оставалось только догадываться. И вот на связь со Швецом неожиданно вышел генерал Бокатский. Он был краток. Ситуация серьезная, есть очень важная информация. Генерал попросил прислать к нему домой надежных людей. Он объяснил, как это сделать, назначил время и дату встречи. На этом сеанс прервался. Швец не стал афишировать свой разговор с Бокатским. На встречу с ним он направил людей ближайшего товарища Андрея Потапенко, начальника разведки Зареченского народного гарнизона, в прошлом возглавлявшего штаб мотострелкового полка. Павел Марченко имел псевдоним Марс. Его подруга Вика Ромашина – Ромашка. Вадим Коваленко говорил, что они решили пожениться.