Начальник разведки кратко ответил: – Есть! – Работай, Андрей! Начальник разведки вышел из кабинета. Через два часа в крупный город юго-востока страны с интервалом в тридцать минут ушли три легковых автомобиля. По истечении двух недель. Пятница, 10.00. В кабинете начальника штаба ополчения города Зареченска собрались люди. Он предоставил слово для доклада начальнику разведки. Андрей Потапенко поднялся. По его уставшим глазам было видно, что прошедшую ночь он не спал. – Обстановка вокруг города следующая. Вчера в ночь со стороны столицы к городу прибыла сотня боевиков нацистской организации «Держава». Она рассредоточилась в роще, рядом с лагерем батальона национальной гвардии. Практически тут же сотник, некий Лютый Влас Данилович, направился в штаб к исполняющему обязанности командира бригады майору Городичу. Между ними состоялся разговор, содержание которого нам неизвестно. Потом Лютый вернулся в рощу. Замечу, что сотник приказал соорудить командно-наблюдательный пункт на вершине Большого холма. Мэр города проговорил: – Странно, что там до Лютого никто не догадался установить пост наблюдения. С Большого холма Зареченск как на ладони. – Вот нашелся умник, и теперь мы имеем на холме вражеский наблюдательный пункт, – сказал Швец и предложил Потапенко продолжить доклад. – КНП был установлен сегодня, буквально за несколько минут до начала нашего совещания. А господин Лютый в настоящее время находится на территории бывшего аэродрома ДОСААФ, где стоит усиление бригады. О его составе я вам уже сообщал. За Лютым ведется наблюдение. О его перемещениях и встречах штаб будет получать информацию в режиме реального времени. – Потапенко замолчал и сел. Швец проговорил: – Что означает прибытие сотни Лютого? Наверняка у всех присутствующих возник подобный вопрос. Вокруг Зареченска сосредоточена группировка, многократно превышающая наши силы. Прибытие банды Лютого означает, что завтра либо послезавтра утром противник пойдет на штурм. Этот вопрос окончательно решен в столице. Хорошо, что мы успели провести перегруппировку техники. У меня вопрос к мэру. – Да, Сергей Павлович? – Макеты боевых машин сделаны на совесть? – Разумеется. С десяти метров, конечно, поймешь, что перед тобой муляж, но с дальних рубежей их не отличишь от оригинала. – Так ли это? – Швец повернулся к начальнику контрразведки. – Да, Сергей, я специально посылал людей. Они посмотрели на город со стороны въезда от Каровска и не обнаружили подмены. – Хорошо. А что у нас по ситуации с вражескими агентами? – Вчера на блокпосту задержали трех молодых парней на «Москвиче», сейчас беседуем с ними. – Причина их задержания? – Сначала наши ребята хотели пропустить молодцев. Те уже сели в машину, и у одного из них поднялся рукав рубашки. Наш боец увидел на запястье татуировку, символ некой ультраправой организации. Ее в свое время распустили. Активных членов подобрала «Держава». Начальник поста принял решение о задержании парней. – Результатов допроса, как я понимаю, пока нет? – Парень с татуировкой признался в том, что эта троица послана в Зареченск для проведения разведки в южной части города, в третьем и четвертом микрорайонах. Швец удивился и спросил: – Почему именно там? Ведь, по идее, атаку следует ждать с севера? Начальник контрразведки пожал плечами. – Не знаю. Но мои ребята разговорят этих сопливых боевиков. – Результаты допроса ко мне! – Само собой. – У тебя все? – Да. Больше ничего заслуживающего внимания у меня нет. – Присаживайся. Далее командиры отрядов доложили о готовности к отражению атаки. Швец приказал: – С западного, восточного и южного направлений скрытно перебросить на север по одному взводу. В дальнейшем быть в готовности к масштабной перегруппировке. Основной удар ожидается именно с севера. Тот факт, что сотник Лютый, возглавивший силы противника, ведет переговоры с командирами групп усиления, говорит о том, что штурм планируется провести после массированной артподготовки. Думаю, сейчас Лютый ставит задачу артиллеристам и вертолетчикам. – Но это же уничтожение города, – воскликнул мэр. – Как же реакция мирового сообщества?.. Швец повернулся к Коваленко: – Ты, Вадим Сергеевич, вчера родился? Нас уже второй месяц обстреливают, закрыли кольцом блокады. Сколько уже погибло мужчин, женщин, детей, вся вина которых перед новой властью лишь в том, что они не пожелали стать людьми второго сорта? Озвучь цифры! – Пятьдесят шесть мужчин, двадцать три женщины, пятнадцать детей и подростков. – Сколько получили ранение? – Тяжелых на утро сегодняшнего дня шестнадцать человек, а легкораненых, контуженых сотни. В основном это жители окраин. – И как на это отреагировало международное сообщество? США и страны Евросоюза не замечают бойни, устроенной властями, продолжают поддерживать фашистский режим. К тому же без санкций все тех же американцев столичные начальнички не решились бы на варварские действия. Так что массовое уничтожение людей в Зареченске будет представлено как результат действий ополченцев – или сепаратистов, как нас называют на Западе. – Но у нас в городе много журналистов, есть и представитель ОБСЕ господин Борух. – Они, Вадим, просто исчезнут. Это повесят на нас. Мол, мы, кровавые террористы, держащие в заложниках жителей города, позаботились о том, чтобы мир не узнал о судьбе журналистов и представителя ОБСЕ. Дескать, их исчезновение – результат нашего стремления не допустить выступлений свидетелей нашей зверской жестокости. – Но российские средства массовой информации?.. – Их сейчас глушат практически везде. Но давайте к теме. Нам необходимо минимизировать жертвы среди мирного населения в ходе жесткого штурма. Что по городскому бомбоубежищу? – Что смогли, то сделали. Тысяч десять там разместить можно. Привели в относительный, конечно, порядок и производственные бомбоубежища. В них смогут разместиться еще тысяч пять. Подвалы частного сектора в состоянии принять тысяч двадцать. В подвалах многоэтажек прятать людей – все равно что заживо хоронить. Дома, особенно панельные, от обстрела БМ-21 лягут все и завалят подвалы. Спасать же жителей будет некому… – Но большую часть населения мы все-таки спрятать можем, – прервал мэра начальник штаба. – Сорок тысяч – это две трети всего населения города. Весь Зареченск «Грады» накрыть не в состоянии. Я прав, Андрей? – Швец повернулся к начальнику разведки. – Да! Установки имеют по одному боекомплекту, то есть по сорок реактивных снарядов. То же самое касается и гаубиц. У минометного взвода боезапас больше, но и он ограничен. У вертушек тоже по одному комплекту блоков НУРС. Это проверенные данные. Остается артиллерийская батарея бригады. Вот она может нанести нам существенный урон. – Для этого случая мы и спрятали «Нону». Самоходное орудие, маневрируя в восточной части города, в состоянии заставить батарею замолчать. Разнесет три-четыре расчета, и солдаты бросят позицию. В бригаде и так невысокий моральный дух, а тут налицо реальная угроза погибнуть ни за что. Даже если орудие и не разнесет расчеты, то сменить позицию под огнем «Ноны» артиллеристы не смогут. Наша установка постепенно выведет из строя всю батарею. По крайней мере, я на это очень рассчитываю. – Ладно, – кивнул мэр. – Будем считать, что с артбатареей мы разберемся. А «Грады», «Гвоздики», Ми-24, минометы, наконец? Швец посмотрел на Коваленко. – Ты, Вадим, займись населением. Надо объяснить людям, как и что делать по двойной сирене, извещающей о повышенной опасности. Чтобы народ организованно, без суеты, с подготовленным минимальным запасом продовольствия, воды, детского питания, одежды и медикаментов быстро, в течение получаса, ушел в бомбоубежище. Вопросы по тяжелой артиллерии, авиации и минометам позволь решать мне. – Да разве я против, Сергей? Но есть ли это решение? С народом-то мы определимся. Сейчас каждый на взводе, подгонять или убеждать не придется. – Вот и работай, Вадим. От твоих действий зависят жизни десятков тысяч людей. Ты и сам присмотри себе место в бомбоубежище. – С какого рожна? Я буду драться вместе со всеми. И это, Сергей Павлович, даже не обсуждается. – Ладно, Вадим Сергеевич, хочешь воевать – вперед, но прежде обеспечь безопасность людей, которые выбрали тебя главой города. – Я могу идти? – Конечно! В принципе, совещание закончено. Думаю, оно не последнее на сегодня, так что всем быть в готовности прибыть туда, где будет назначена наша следующая встреча. Это не обязательно будет здание администрации. Вы свободны! Командиры отрядов поднялись. Швец обратился к представителю командующего вооруженными силами юго-востока: – Тебя, Костя, попрошу задержаться. Оставшись наедине, Швец спросил у Волкова: – Что у нас по диверсионно-штурмовым группам? – Первая сосредоточена в районах ожидания, непосредственно за холмом. Вторая недалеко от аэродрома. Третья на севере, четвертая укрылась в тылу артиллерийской батареи. В каждом подразделении по десять человек с гранатометами «Муха». – Считаешь, двадцати бойцов хватит для подхода к сильно охраняемому аэродрому и уничтожения главной ударной силы противника?