– А сколько пострадавших ополченцев и жителей города? – С ними мы разберемся своими силами. У нас достаточно и квалифицированных кадров, и медицинской техники, и лекарственных препаратов. – Тогда я сейчас же распоряжусь об отправке к Зареченску первого, уже подготовленного автобуса с несколькими врачами, медсестрами и средствами первой помощи. Думаю, часа за три мы подготовим и отправим еще несколько автобусов и грузовых машин. Чтобы вы знали, на всех этих транспортных средствах будут нанесены красные кресты. С кем я должен согласовать их отправку? – Ни с кем. Высылайте, а мы посмотрим, кто приедет. Если медики, то пусть работают спокойно. Если же под их видом появятся боевики, то… вы знаете, что с ними станет. И еще. Согласуйте данный вопрос с командованием десантной бригады, которая стоит вокруг города. – Да, конечно! Благодарю вас! – Не за что. – Швец положил трубку на рычаги аппарата. Потапенко усмехнулся и заявил: – Я же говорил, не дождемся мы переговоров с нынешней властью. – Да и черт с ними. Решились националисты на штурм. Хотели стереть Зареченск с лица земли, а что получили взамен? Представляю, какая сейчас истерика в парламенте. Таких потерь у них не было за весь период проведения так называемой антитеррористической операции. Но расслабляться нельзя. Наблюдение за воздухом ведется? – Так точно. Расчеты переносных зенитно-ракетных комплексов и спаренных установок ЗУ-23-2 на позициях, в полной боевой готовности. – Уточненных данных по общим потерям еще нет? – Пока нет. – Понятно. «Ниссан» с Лютым и его ближайшим окружением вышел на трассу за Каровск в 11.30. Сотник приказал остановить внедорожник на площадке отдыха дальнобойщиков, сейчас пустой. Потом он вызвал по сотовому телефону заместителя. – Да, Влас?! – ответил Скараба. – Вы где? – В трех километрах западнее Каровска, на разбитой грунтовке, черт бы ее побрал. – В поселок не заезжайте, выходите на шоссе в двух километрах западнее Каровска, следуйте прежним курсом с небольшим отклонением на восток. Мы ждем вас на стоянке дальнобойщиков. – Понял. – Как настроение бойцов? – Хреновое. – Подавлены? – Точно не определишь. Одни просто недовольны, другие злые как собаки. – Ничего, дома расслабятся. – Плохо, что погибших хлопцев не взяли из рощи. – Плохо? Тогда ответь, почему ты их не взял? Ведь в роще остались не только убитые, но наверняка и раненые. – А куда бы я их дел? – Так какого хрена скулишь, если не мог взять погибших и раненых? Жду на площадке. Конец связи! – Лютый отключил телефон и плюнул в открытое окно. – Ты чего? – спросил Безобраз. – Чего? – переспросил сотник. – Что мне докладывать Миковичу? Мол, мы провалили операцию и сбежали из Зареченска побитыми псами? Дунич нагнулся к нему и проговорил: – Ты, Влас, вали все на Городича, на офицеров, которые командовали группами усиления, и на командира батальона национальной гвардии. Мол, развели бардак, особенно Городич. Ты же сделал все возможное. Не твоя вина, что охрана аэродрома пропустила к технике диверсантов. И уж тем более в том, что командиры частей бригады отказались выполнять приказы верховной власти. Про национальную гвардию и говорить нечего. Те сами по себе. Ты сделал что смог, хоть один батальон, но поднял на штурм, заставил гвардейцев идти на город. Ну а то, что все закончилось крахом, это уже издержки войны. Лютый повернулся к Дуничу: – Как ты сказал? Издержки войны? – Да, а что? – И где слов таких набрался? – Слышал, как по «ящику» генерал какой-то говорил об этих издержках. – Сам-то понимаешь, что это значит? – Мне оно надо? – Да, послал бог помощников. Нет, дьявол. Все мы давно продали ему душу. Ладно. Чего мы тут сидим и паримся? Пошли в лес, там и дышится легче, и душа успокаивается. Бандиты вышли из внедорожника и развалились на молодой траве, покрывавшей довольно обш ирную поляну недалеко от асфальтированной площадки. «Уралы» во главе с заместителем Лютого Скарабой сбились с дороги. Головная машина уткнулась в развилку. Водитель спросил: – И по какой поедем? Скараба заявил: – А черт его знает. Обе вроде ведут на юг, но правая может уйти к Каровску, так что давай по левой. Водитель свернул, куда ему было указано. Колонна ползла по ней около сорока минут, потом наконец-то впереди показалось шоссе. – Вроде выбрались, – проговорил Скараба. – Слева по шоссе идет автобус, на нем красный крест. Никак медики спешат к Зареченску, – доложил водитель передового «Урала». – Гуманисты чертовы! Наверняка власти, чтобы как-то замять конфликт, выслали сепаратистам помощь, а наши хлопцы подыхают в роще. – А может, к нашим они и спешат? – Угу, к нашим. От наших теперь все открестятся. Представят штурм как столкновение отрядов сепаратистов или еще чего-нибудь для Запада придумают. – И что делать будем? Скараба высунулся из окна и крикнул боевику, сидевшему в кузове: – Иван! У кого остались «Мухи»? – У Грицко да Андрея. – Пулемет? – У Василя, но всего с одной коробкой. – Стоп! – приказал Скараба и выпрыгнул из «Урала». – Грицко, Андрей, Василь, к машине! Боевики тут же спрыгнули на землю, имея при себе два гранатомета РПГ-18 и пулемет ПК. Скараба указал на приближающийся автобус и спросил: – Видите «ЛАЗ»? – Это с крестом? – спросил Грицко. – Да! Минут через пять он будет напротив нас. Приказ – расстрелять его! – Но это вроде как санитарный автобус, – сказал Василь. – Санитарный, с медиками. Они едут помогать тем, кто наших хлопцев убивал да калечил. Это такие же сепаратисты, жуки колорадские. Но хватит базарить. К бою! Грицко и Андрей сняли гранатометы, открыли задние крышки, развернули трубы. Автоматически открылись передние крышки, предохранительные стойки с диоптрами и мушками поднялись в вертикальное положение. Стрелки взвели ударные механизмы и доложили о готовности. Рядом с ними на земле устроился Василь, установил пулемет на грунт и передернул затворную раму. Автобус подошел к изгибу напротив грузовиков, стоявших в поле.