Та проснулась и проворковала: – Доброе утро, дорогой. Что-то ты рано проснулся. – Не спится. – Не хочешь немного любви? – Не до этого. – Я приготовлю тебе завтрак. – Не хочу. Спи. – А я думала, ты трахнешь меня и домой отправишь. – Куда ты пойдешь в таком виде? – Ты о синяках? В первый раз, что ли? Да и кому какое дело, кто и за что меня избил! О тебе никому не скажу. Или ты… решил, чтобы я жила с тобой? – Посмотрим. – Лютый встал, прошел в ванную. Он долго плескался под холодным душем, побрился, вышел в коридор. Марийка совершенно голая сидела на стуле. – Ты чего встала? – Женщина должна проводить своего мужчину. – А с чего ты взяла, что я куда-то собираюсь? – Так у дома только что встала ваша машина. Дружки твои возле нее. – Сколько времени? – Без десяти пять. Тебе налить коньячку, поправить здоровье? – Хорошо бы, но нельзя. Когда ты успела порядок на хате навести? – Вечером, когда ты уснул. – Это хорошо. – Если нельзя коньячку, тогда, может, кофе? – У меня нет времени. День переждешь, как стемнеет, сходишь к себе за вещами. Продуктов дня на два хватит, так что в магазине делать нечего, на улице тоже. Сиди дома и жди, если хочешь жить со мной. – А ты скоро вернешься? – Не знаю. – А если месяц тебя не будет? Так на хате и сидеть? Без продуктов. – Синяки сойдут, выйдешь, но я долго не задержусь. Марийка подошла к Лютому, обняла его: – Я тут подумала, неплохо бы нам бизнес свой открыть, чтобы не зависеть ни от кого. Я уже присмотрела кафе и сауну. Там хороший навар получить можно. Вложений никаких. – Как это так? – Кафе и сауна пашут день и ночь, а владеют ими приезжие. – Ты на что намекаешь? – Ни на что, Власик. Но кто в поселке хозяин? Ты! Значит, можешь все! – А ты захапистая. Не думал. – Я расчетливая, Влас. Времена пришли непростые. Не мешало бы задницы прикрыть. – Ты бы сейчас прелести свои прикрыла! – Так нечем. Ты же пустил мои шмотки на лоскуты, а Дашкину одежу, вернее, то, что от нее осталось, я в мусорный бак выбросила. – Возьми мою рубашку. Впрочем, делай что хочешь. Как вернусь, обговорим твое предложение. Если дело стоящее, приберем. Ты права, сейчас свой бизнес не помешает. Только не кафе и сауну брать надо, а погребальную контору. Вот что никогда не прогорит. Но все, мне пора. – Я буду ждать тебя, Власик! – Жди! Он быстро оделся в камуфлированную форму с шевроном движения «Держава» на рукаве, забрал дорожную сумку, куда Марийка уложила пакет с продуктами, сигаретами и питьевой водой, чмокнул подружку в щеку, вышел во двор, а из него – на улицу. Сотник поздоровался с подельниками, кинул сумку Бровчуку и сказал: – Брось в багажник. Все по местам, едем! На территорию бывшего спортивного лагеря бандиты въехали в шесть часов, как раз во время подъема. Скараба, уже одетый в полевую форму, встретил Лютого и проговорил: – Как отдохнул, Влас? Судя по внешнему виду и перегарчику, расслабился по полной! Жена после этого не попала в больницу? – Какое тебе до этого дело, Богдан? Ты лучше думай, как будешь объяснять расстрел автобуса с медиками. – Кому объяснять? – В голосе заместителя сотника звучали тревожные нотки. – Ну не мне же? Господину Миковичу. – Ты слил меня? – Я пытался убедить Миковича, что мы не имеем к случаю с автобусом никакого отношения, да только он и слушать не стал, наехал не по-детски. – Но он ничего не может доказать. – Чего? Ты сам-то себя слышишь? Кто кому что-то будет доказывать? Микович знает, что автобус расстреляли наши хлопцы по твоему приказу. Откуда? Не ведаю. Видимо, ему доложили, что, кроме нас и автобуса, на шоссе тогда никого не было. А проверить это нетрудно. – Так что, Микович предъявит мне за автобус? – Скараба уже не на шутку испугался. – А хрен его знает. Сам он приказал насчет этого не базарить, отдал распоряжение представить расстрел автобуса как действия диверсионных групп сепаратистов. Но разговор с тобой, скорей всего, будет. Готовься. – Как готовиться? Хотя скажу, что кому-то из бойцов показалось, будто в автобусе вооруженные люди. Это ведь могла быть и подмога Зареченску! А красный крест на автобусе москали намалевали в качестве маскировки. Лютый усмехнулся: – Ты еще скажи, что вас обстреляли из автобуса. – А что? Тоже неплохой вариант. Вот только с гильзами проблема, но будут ли их искать? – В автобусе, Богдан, да будет тебе известно, ехали три врача и два десятка девчонок из медицинского колледжа. Девушки. Они хотели оказать помощь раненым силовикам. А ты по ним из гранатометов и пулемета! – Неужели мы одни должны подыхать за свободу страны? – вскричал Скараба. – Тихо, бойцы услышат. Прекрати истерику, лучше займись сотней, чтобы встретили Миковича как положено. – Но автобус? – Ничего, получишь втык за самоуправство, да и все. Не посадят же тебя за это! У власти и так мало людей, готовых воевать с сепаратистами. – Когда должен подъехать Микович? – Об этом он не говорил. Но ждать следует в любое время. – Понял. Телефон Лютого издал сигнал вызова. Главарь банды посмотрел на дисплей и сказал: – А вот и господин Микович! Утро доброе, Родион Александрович! – ответил он.