– Остальные соображают. Ладно, по домам, кашляни на мобилу случ-чо. Разошлись, в общем. На обратной дороге не удержался, заехал за пивом, взял «Самарского», какое мне у Миши тогда понравилось, к пиву набрал колбасы сухой и мясного балыка. Знаю, что нетрадиционно, но вот я в таком сочетании люблю. Это мое личное, попрошу не обсуждать. Заехал в гараж, заперся, пошел наверх. Из дома Мишу набрал: – Здоров, Мишань, ты там как насчет пивка? – Да я всегда, – тут же заявил он. – Тогда спускайся, у меня посидим для разнообразия. – Рыбу взять? – Если сам будешь. У меня есть, но пересушена, не твой стиль, – из картотеки прототипа было извлечено знание о Мишиных пристрастиях. – Сейчас приду. Я взялся чистить и резать колбасу покуда, поставив пиво в холодильник. Оно и так не теплое, в магазине из холодильника взял, но чтобы не нагревалось. Погода, может, и не пивная, в окно глянешь, и душа сто грамм запросит, но я все же крепкое не люблю, да и под пиво сидится лучше. Мне после сегодняшнего с нормальным человеком поговорить – за лекарство, душа просто корчится. Плохой из меня бандит, никакой. К убитым жалости нет, не из-за этого крючит, просто чувствовать себя частью всего этого тяжело до судорог. Тяжело даже то, что нормальные люди в тебе бандита видят. Так, ладно, сейчас отмякну чуток. Колбасу с балыком просто горой на тарелку, две кружки из шкафа, ополоснуть предварительно, ну и первую полторашку на стол, я уже слышу, как в подъезде этажом выше дверь хлопнула. Открывать пошел. Миша как раз руку к звонку подносил, но я успел раньше. – Здорова, проходи. Он все же с пакетом, со своей рыбой пришел. Надо ему газетку постелить на стол, рыбу на газете чистят и никак иначе, потому что тогда вся эстетика нарушится к чертовой матери. Нашел какую-то в стопке из тех, что бесплатно распихивают в почтовые ящики, а Миша тут же горку рыбы на нее вывалил. – Я так понимаю, что хорошо сидим сегодня? – уточнил он. – Выходной завтра? – Миша через день в основном работает. – Точно. – Тогда хорошо сидим, не мелочимся. Пива много. – А может, по песярику для завязки? – осторожно спросил он. – Проблемы, что ли? – прототип Мишу знал хорошо, так что уточнил сразу. – Нет, устал просто как не знаю кто с новым-то начальством. Задолбал придурок. – Ну завтра отдохнешь. – Я полез в шкаф за водкой. – Тока теплая, Миш, не ставил в холодильник. Хочешь, в морозилку на пять минут закинем? – Да по фигу, лей так, – махнул он рукой. Выставил еще и две стопки. Не для того, чтобы Миша себя неловко не чувствовал, но и для того, чтобы самому накатить. Мне тоже полезно будет, оторваться от реальности хочу немного. Настя, где же ты, ну давай скорей, надо что-то решать. Свернул пробку с треском, разлил теплую водку в рюмки. Поднял свою, чокнулся с Мишкой, сказал тост: – Давай за нас с вами и за хрен с ними, – и заглотнул разом. Противная она, теплая. Схватил сразу три кружка колбасы, закинул в рот, зажевал активно, потом, наклонив кружку, начал пиво разливать, так, чтобы не пенилось слишком. – Пиво сегодня пенистое, – повторил я старый анекдот. – Ну да, говори уж сразу… – Мишка усмехнулся. – Все равно хорошо пошла, теперь и по пиву можно. Говори, чего звал? Я молча показал пальцем на стол. – Пива-то попить? – Он усмехнулся. – Да ладно. Это приперло тебя что-то. Телись давай, рассказывай, если это не секретно. – Да нечего рассказывать, просто тоска накатила. Осень, дожди, грязь и все такое. – Только лишь? – Мишка посмотрел с сомнением. – В основном, – усмехнулся я. – Свалить отсюда хочется как можно дальше. – В Дагомыс? – В другой мир, блин, – вполне себе честно ответил я. – В жопу Дагомыс. – Надеюсь, что не в лучший мир. – А он сегодня за шутника. – Тот не лучший, о каком говоришь, тот уже последний, – усмехнулся я. – Скажи, а вот почему ты не хочешь переехать в частный город? Не, ты мне говорил, я все помню, но все же разжуй малость, что тебе там не так? – Да все не так. – Мишка все же задумался. – Иногда сложно объяснить, тут больше ощущения, чем логика. Как-то неестественно это все, неправильно. Ну ведь не было раньше никаких частных, закрытых и федеральных, были города как города, ну разве что в Москве хрен пропишешься. А потом они возьми как-то вдруг и появись. И для чего? – Ну, для чего? – Для того, чтобы чистая публика с быдлом не сталкивалась, всего-навсего. А кто поделил всех на быдло и небыдло, а? – Ты продолжай. – Я приложился к пиву. – Такое же быдло, которое успело что-то хапнуть раньше других. Вот у меня родители работали в науке, так? Всю жизнь. А еще был сосед, который чем-то там фарцевал, потом к депутату в помощники пристроился, потом вдруг как-то сам в депутаты, а из депутатов во владельцы фабрики. И вдруг оказался в Волжске, а фабрика здесь. А я его сам помню, это такой персонаж, с которым за руку поздоровайся и потом пальцы пересчитай. И вдруг он в чистую публику пошел. Как так? – Так никто и не говорит, что там самые умные. Там самые богатые и те, кто на них работают напрямую, не больше. У нас богатые не всегда умные, чаще просто наглые. – Ну вот я и не хочу жить среди наглых. Да и зоопарк там, Володь, ну сам прикинь. Девяносто пять процентов территории страны – федеральные земли. Ну с чего я вдруг поеду жить, пусть и хорошо, в резервацию, а? – Логично. – Я отсалютовал ему кружкой. – А вот если бы ты все же решил обзавестись женщиной, а с ней решил завести детей – тогда как? Не говори, что для детей здесь перспектив больше, чем там. Да и чего женщина захочет? – Ты меня знаешь, у меня с женщинами проблема. А проблема потому, что я живу своей жизнью, а они пытаются менять ее под свой стиль. – Миша по ходу признался в том, что он уже зрелый закоренелый холостяк, получается. – Мой стиль – это жить здесь, все. В этом городе, в этой квартире, ездить на ту же дачу, разве что работу сменил бы. А лучше сменил бы начальника и остался на старой. – А хозяин вашей сети где живет? – В частном, понятное дело. Но не в Волжске. Да пусть живет, мне до него никакого дела. Твое здоровье. – Теперь уже он поднял кружку в салюте. – И твое, – вернул я приветствие. – Слышь, Мишань, а ты ведь так и не женишься никогда, получается. – Может, и не женюсь, – легко согласился он. – Раньше надо было, теперь опоздал. – И постоянной нет? – Никого нет. – Он усмехнулся. – В бордель хожу изредка, сам не знаю зачем. Пара девок из торгового зала намеки делает, но это они отношения с начальством строят, то есть со мной, я без иллюзий. Да нормально, девки по мне никогда не сохли. – Он уже засмеялся. – Так что я привык, и для меня это норма жизни. А что ты с Жанной посрался? – Надоела. Там заскоков хватает. – И кто теперь? – Никого. – Да ладно, – он махнул зажатой в руке воблой, – так я и поверил. Зря ты снова, что ли, этот разговор завел? – Не, Холмс, вы облажались на этот раз. Нет никого. – Вот позвольте не поверить. – Да без проблем, не верь, все равно ничего не меняет. Нет сейчас никого. – И не соврал ведь, сейчас и вправду нет. – Вов, а ты мне вот чего скажи. – Мишка вроде как застеснялся чуток. – А тебе не страшно, что в один день тебя просто завалят? И все эти твои мысли станут никому не нужными и все такое? Я бы на твоем месте одним днем жил бы, вот ей-богу. – Одним днем и жил. Но надо и о будущем поразмышлять бы. Не до старости же бойцом в бригаде. – А выше не подняться? – Миш, не хочу я выше. – Я заглянул в опустевшую кружку и взялся за пластиковую полторашку. – Выше – уже все, ты на виду, оттуда не соскользнешь. – А ты соскользнуть хочешь? – Ты только мыслями моими ни с кем не делись, хорошо? – Я посмотрел ему в глаза. Миша не станет делиться, мой прототип его слишком хорошо знал. Поэтому и я говорю с ним спокойно. – Ни слова. Да и кому я могу сказать? – Да той же Жанне, если снова подвалит. – Миша чуть смутился. – Ты перед ней вечно мякнешь. А мы с ней посрались, то есть она и передать твои слова дальше сможет. – Не-не-не, – запротестовал он. – Ни слова. – Хочу соскользнуть, да. И разные варианты рассматриваю. Есть такое ощущение, что запас везения заканчивается. Слышал, сегодня в Муслимке народ положили?