— Я тоже! — поддакнула старуха. — Однако без кое-каких сложностей не обошлось… Я не хочу сказать ничего плохого о Уильяме… Но по одному вопросу у нас с ним постоянно возникали недоразумения: деньги… — Он был богат? — Понятия не имею… — И вы даже не представляли, где он держал свои средства?.. Именно поэтому вы и отпускали его каждый месяц за деньгами?.. — Признаться, я неоднократно пыталась проследить, куда он направляется. Разве я не имела на это права? Но он действовал крайне осторожно… И всегда уезжал на машине… Мегрэ почувствовал себя полностью в своей тарелке. Ему даже стало немного весело. Он заочно подружился с шутником Брауном: прожить десять лет в обществе двух мегер и суметь утаить от них источник своих доходов! — А он привозил домой крупные суммы денег? — Едва хватало на месяц… Две тысячи франков… Так что после пятнадцатого числа приходилось уже думать об экономии. Комиссар явно нащупал болевую точку! Можно легко представить, как мать с дочкой скрежетали зубами от ярости! Черт возьми! Ведь как только деньги начинали таять, обе наверняка принимались с беспокойством поглядывать на Уильяма, гадая, когда же он вновь соберется «совершить паломничество». Ясное дело, они не решались спросить его в лоб: «Ну?.. Когда пустишься в очередной загул?» И предпочитали действовать окольными путями! Мегрэ так живо представлял их шитые белыми нитками намеки, будто сам присутствовал при этом! — Скажите, а кто распоряжался деньгами? — Мама… — отозвалась Джина. — Она и составляла меню? — Да, разумеется. И занималась кухней. Мы не столь богаты, чтобы платить прислуге! Нетрудно догадаться, на какую хитрость они тогда стали пускаться! Последние дни месяца кормили Брауна впроголодь, а на любые проявления недовольства отвечали: «А что можно приготовить на оставшиеся гроши?» Интересно, тянул ли он иногда с отъездом? Или, наоборот, торопился поскорее улизнуть? — А в котором часу он обычно уезжал? — По-разному! Бывало, думаешь, что он в саду копается или в гараже машину моет… И вдруг на тебе — мотор заводит… Но вы пытались за ним проследить… Такси брали?.. — Однажды я три дня держала такси в ста метрах от дома… Но в Антибе Уильям без труда оторвался от нас по маленьким улочкам… И все-таки мне удалось как-то выведать, где он оставлял машину. В одном из гаражей в Канне… Там она и стояла все время, пока он где-то шлялся… — Выходит, вполне возможно, что он садился в поезд и отправлялся в Париж? — Возможно. — Или возвращался сюда и обретался где-нибудь поблизости? — Вряд ли, так как никто его здесь ни разу не встречал… — Вернувшись из «паломничества», он и погиб?.. — Да… Семь дней отсутствовал… — А при нем находились деньги? — Две тысячи франков, как всегда. — Хотите узнать мое мнение? — вмешалась в разговор старуха. — Ну так вот, слушайте! Уильям имел гораздо более весомую ренту, нежели говорил… Может быть, четыре тысячи, может быть, пять… Но он предпочитал тратить деньги в одиночку… А нас заставлял прозябать на оставшуюся смехотворную сумму… Мегрэ сидел, развалившись в кресле Брауна, и блаженствовал. Чем дольше продолжался допрос, тем сильнее его лицо расплывалось в улыбке. — Одним словом, не подарок? — Он?.. Да это был душа человек!.. — Погодите! Если вы не возражаете, мы сейчас с вами попробуем восстановить его примерный распорядок дня. Кто по утрам просыпался первым? — Уильям… Он ложился обычно на диване, на том, что стоит в прихожей. Только светать начнет, а уже слышно, как он топает туда-сюда… Я ему сотню раз твердила… — Простите, он сам готовил себе кофе? — Да… Когда мы спускались вниз часам к десяти, на плитке стоял кофе… Но уже холодный… — А Браун? — Возился с чем-нибудь… То в саду… То в гараже… Или, бывало, усядется и смотрит на море… А нам за продуктами нужно ехать… Скажешь — выведет машину… Чего я еще никак не могла от него добиться, так это того, чтобы он приводил себя в порядок, прежде чем отправиться на рынок. Куртку лишь набросит на пижаму. На ногах тапки, волосы нерасчесанные… В таком виде и отправлялся в Антиб… Ждал нас в машине перед магазинами… — А вернувшись домой, переодевался? — Когда как! Мог даже не умываться четыре-пять дней подряд. — А где вы ели? — На кухне! Когда в доме нет слуг, разве можно позволить себе такую роскошь — пачкать во всех комнатах… — А чем вы занимались после обеда?.. Вот это да! Они отдыхали. И лишь к пяти часам по дому снова раздавался стук их шлепанцев! — Часто ссорились? — Почти никогда! Правда, нас с мамой оскорбляло, когда ему говоришь что-нибудь, а он словно воды в рот набрал. Мегрэ не смеялся. И даже начал испытывать настоящую симпатию к этому хитрецу Брауну. — Итак, его убили… Это могло произойти в тот момент, когда он пересекал сад… Но раз вы видели кровь в машине… — А зачем нам лгать? — Согласен! Значит, его убили в другом месте. Или, вернее, ранили. И вместо того, чтобы отправиться к врачу или в полицейский участок, он едет сюда… Вы перетащили тело в дом? — Не оставлять же на улице! — А теперь объясните, почему вы не сообщили о случившемся куда следует… Я убежден, что у вас имелась на то весьма и весьма веская причина… Старуха решительно поднялась: — Хорошо, месье! Я расскажу вам об этой причине. Впрочем, вы все равно рано или поздно узнали бы правду! Дело в том, что Браун оставил жену в Австралии… Он австралиец… И его жена пребывает в полном здравии… Разводиться она отказалась наотрез, все рассчитала. Это по ее милости мы не могли поселиться в самой шикарной вилле Лазурного берега… — Вы когда-нибудь с ней виделись? — Она никогда не покидала пределов Австралии… Но развернула столь бурную деятельность, что сумела добиться опекунства над мужем… А мы десять лет жили с ним под одной крышей, заботились о нем, утешали в трудные минуты. И даже сумели накопить кое-какие сбережения… И спрашивается, что теперь? Если… — Если госпожа Браун узнает о смерти мужа, она мигом приберет все к рукам! — Вот именно! А мы оставайся с носом! И это еще не самое ужасное! Я вовсе не нищенка. Мой муж служил в армии, так что мне причитается небольшая пенсия… Многие вещи в этом доме куплены на мои деньги… Но закон на стороне этой женщины, и она попросту выставит нас за дверь… — И поэтому вы заколебались… Три дня взвешивали все за и против, а труп все это время лежал на диване в прихожей… — Два дня! Мы закопали его на второй день… — Вдвоем! Затем собрали все самое ценное в доме и… Интересно, а куда вы собирались ехать? — Не важно! Куда угодно, в Брюссель, в Лондон…