— Говори, где моя Маша. — Бизнесмен надавил на сильно выступающий кадык. — Я не похищал твою внучку. — Каждое новое слово давалось ему с большим трудом. — Если ты мне не расскажешь всю правду, то помрешь прямо у себя в кабинете. Лицо корейца посинело, и он ощутил острую нехватку кислорода. Ему показалось, глаза вот-вот выскочат из орбит. Подходил очередной приступ астмы. — Хорошо, я все скажу, — сдался Ли Эр Йон. Бизнесмен ослабил хватку и отбросил корейца к письменному столу. На пол полетел графин с водой. — Говори, узкоглазый! — Бизнесмен наступил ботинком на шею противнику, но сильно не давил. Кореец тяжело задышал, жадно хватая ртом удушливый запах кабинетной пыли. Он тянулся руками к воротничку рубашки, пытался подняться с пола. — Я жду, или мне опять прижать твой кадык? — Ставропольский медленно переносил свой вес на ногу, прижимавшую шею корейца, распластавшегося в луже воды среди осколков разбитого графина. — Дай мне взять лекарство, — жалобно протянул кореец. — Ты о чем? — Бизнесмен остановился, вдумываясь в смысл последнего слова. — У меня астма, — тихо произнес Йон, — если ты мне не дашь его сейчас, то я задохнусь через пять минут и ты никогда не узнаешь, где твоя внучка. Николай Павлович был удивлен до глубины души, так как кореец всегда выглядел бодрым и полным жизненных сил, а тут он валялся у его ног, корчась от нехватки кислорода. — Значит, тебе осталось жить ровно пять минут, очень мило, — Ставропольский вскинул руку и посмотрел на циферблат швейцарских часов, — тик-так, тик-так. — Дай мне лекарство, это же в твоих интересах, — в истерике хрипел кореец. Бизнесмен презрительно смотрел на корейца. Он неторопливо курил, при этом не отводя взгляда от циферблата часов. Теперь время играло на него, и это не могло его не радовать. — Лекарство, дай мне это чертово лекарство. — И ты думал, что вот так легко сможешь меня кинуть? — Ставропольский раздавил только что прикуренную сигарету в пепельнице. — Где моя внучка? Йон закашлял и схватился за голову — шла уже вторая минута приступа. — Я скажу только тогда, когда ты мне дашь это чертово лекарство. — Хорошо, я поставлю вопрос по-другому, — Бизнесмен оперся на край стола. — Где вертолет? — Он разбился… — По-моему, ты не в том положении, чтобы врать. — Дай мне лекарство. — Услуга за услугу, — спокойно произнес Ставропольский. — Ты говоришь, где вертолет, и я даю тебе лекарство. — Я же говорю, что он разбился. — Лицо корейца пошло пятнами. — Тогда я подожду. — Бизнесмен поднял руку и помотал ею перед Йоном. — Между прочим, скоро ты и слова проговорить не сможешь. Николай Павлович насвистел первые такты похоронного марша Шопена: — Или у вас в Корее под такую музыку никого не хоронят? — Вертолет спрятан под землей, в пяти километрах отсюда, на одной из лесопилок. — Начало хорошее, — вырвалось у Николая Петровича, — где твое лекарство? — В верхнем ящике стола. Ставропольский выдвинул ящик и протянул корейцу небольшой баллончик. Руки Йона жадно вцепились в лекарство, которое было для него последней надеждой на спасение. — Прими его, а то противно на тебя смотреть. Кореец приник губами к распылителю и несколько раз глубоко вдохнул. Баллончик выпал у него из рук и покатился по полу. — Помоги мне сесть на стул! Бизнесмен усадил корейца на стул, а сам разместился напротив, чтобы смотреть ему прямо в глаза. — Ну и где моя внучка? — Дайте мне закурить. — Держи. — Бизнесмен перекинул через стол полупустую пачку «Парламента». — Когда твоя жизнь находится на волоске, начинаешь понимать, что хочется жить дольше и дольше. Вы меня понимаете, Николай Павлович? — Йон довольно затянулся. — Свои мысли оставь при себе, а мне лучше скажи, где Маша. Иначе ты снова переживешь подобные ощущения, о которых только что хотел мне рассказать. Кореец откашлялся, сомкнул руки и подпер ими подбородок. Теперь Ставропольский мог смотреть на него в упор, контролируя даже малейшее движение его зрачков. — Николай Павлович, ну зачем вы так? — Йон покачал головой, словно упрекая бизнесмена за его агрессивное поведение. — Мы же с вами работаем на одну контору… — Если я агент Пхеньяна, это не означает, что мы с тобой родственные души, — перебил корейца Ставропольский. — Где моя внучка? Мое терпение на исходе. Бизнесмен поднялся и, размахнувшись, врезал кулаком по столу. Вибрация от удара передалась в руки корейца, клацнули зубы. Йон дернулся и, убрав руки со стола, откинулся на спинку стула. — Она у пилота, — спокойно проговорил кореец, — это была идея Пожарского. Он решил тебя кинуть. Я здесь ни при чем. Если бы я не согласился на его условия, он бы не посадил вертолет. Не будем ссориться. У меня не было выбора. Лицо Ставропольского побагровело, такого предательства от пилота он ожидал меньше всего. Ведь это именно он завербовал его, потратил на него столько времени, и вот результат. — Он же полностью подчинялся мне, — схватившись за голову, бизнесмен подошел к окну. — Вокруг одни предатели, все только и норовят, как обойти тебя, поставить палки в колеса. — Деньги, Николай Павлович, деньги, — поучительно произнес кореец. — Зови сюда этого урода, я с ним поговорю по душам, — Ставропольский резко отвернулся от окна, — но не забывай, ты тоже ответишь за то, что попытался кинуть меня с вертолетом. — Я перед вами чист, Николай Павлович, — разведя руки в стороны, сказал Йон. Неожиданно дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился испытатель из «Ростехвооружения». Он был удивлен не менее Ставропольского, так как ожидал увидеть здесь только одного Йона. Но бросаться в бега не стал — спокойно закрыв за собой дверь, пилот прошел в глубь кабинета и, выразив полное безразличие на лице, протянул руку бизнесмену: — Здравствуйте, Николай Павлович. Ставропольский встретил его приветствие хищным, полным ненависти и гнева взглядом. — Можешь не ломать комедию, он меня вынудил все рассказать, — оправдываясь, выпалил кореец. — Где моя внучка? — Она в безопасности, можете не беспокоиться, — пилот так и не перешел в разговоре с бизнесменом на повышенные тона. — Немедленно приведи ее сюда, я должен убедиться в этом лично. — Я же сказал вам — не беспокойтесь. — Пилот нервно передернул плечами и, взяв со стола пачку «Парламента», закурил. — Ты меня плохо понял или тебе подоходчивей растолковать? — Бизнесмен начинал терять терпение. — Да замолчите вы! — Испытатель побелел, а его глаза налились кровью. — Ты мне еще будешь указывать? — Ставропольский двинулся на пилота. — Стоять! — В руках пилота засверкал вычищенный до блеска ствол пистолета системы «макаров». Николай Павлович опешил, не ожидая от него такой прыти. Ситуация сложилась по-настоящему критическая, так как у бизнесмена не было оружия — он и Йон, прежде чем начать разговор, оставили свое оружие внизу. Единственным средством спасения оставалась рация во внутреннем кармане. Но и ту надо было включить, ведь Ставропольский специально выключил ее, чтобы десантники не слышали его разговор с корейцем. Теперь он стал удобной мишенью и не мог ничего с этим поделать. — Хорошо, не кипятись. — Бизнесмен отступил и присел на край подоконника. — Если двинешься, прибью на месте, — пообещал Ставропольскому испытатель. — Верю. Пилот, не сводя ствол пистолета с бизнесмена, подошел к корейцу, с опаской наблюдавшему за всем происходящим. Ему не хотелось, чтобы Пожарский и Ставропольский нашли общий язык. — Зачем ты ему все рассказал?