Лавров надавил на педаль газа — «УАЗ» дернулся, будто сзади машину подтолкнула невидимая человеческому глазу сила. Автомобиль подпрыгнул, колеса прокатились по трупу корейца, недавно целившегося в майора. Дым рассеивался, звучали автоматные очереди, а машина с десантниками и внучкой Ставропольского мчалась к воротам. * * * Инспектор Вологодский был настолько поглощен своими мыслями, что пропустил момент, когда шасси вертолета оторвались от земли. Пилот, подняв в воздух «Ми-24», взмыл над сопкой, оставив внизу несколько машин «Скорой помощи» и военный грузовик с красным крестом на брезентовом тенте. По снегу ходили военные, спасатели в ярко-желтых комбинезонах раскладывали по пакетам обгоревшие останки дежурного вертолета. И несмотря на позднее время, никто не собирался прекращать поиски. Насчет этого были даны строгие указания сверху: «Не покидать место аварии даже в ночное время до полного сбора фрагментов разбившейся машины». — Нашли, что хотели? — Пилот явно не был любителем помолчать. — Лучше бы ничего и не пришлось искать. В расследовании слов «хочу» и «не хочу» не бывает. Есть только факты, — огрызнулся Вологодский. Инспектор «Ростехвооружения» всегда вел себя с другими высокомерно, конечно, если это не было его начальство. Такая уж у него была профессиональная манера вести расследование, которая иногда ему и самому не очень-то нравилась. — Сделай еще круг над местом аварии, — бесстрастно проговорил Вологодский, — а потом в часть, необходимо связаться с руководством, — добавил он и тут же понял, что вторую часть предложения можно было и не говорить, он словно оправдывался перед пилотом. «Ми-24» заложил вираж, пролетел над лесной вырубкой, десяток костров, в которых горели сучья, остались позади. Инспектор приложил ладонь к стеклу, ощутив прохладу. Открыл папку, пролистал записи, задумался. Находка остатков таймера была важной информацией, превращавшей техническую аварию из просто человеческой трагедии в преступление. Об этом следовало срочно сообщить руководству и ждать дальнейших указаний. Пока из всех членов комиссии только он один находился на месте катастрофы. А теперь, он не сомневался, будет пересмотрен и сам состав комиссии. Все было куда более серьезно, чем он думал вначале. Диверсия — это не халатность, тем более что она увязывалась в одно с пропажей сверхсекретного вертолета. Это событие далеко выходило за пределы военного округа. Это уже катастрофа в масштабе всей России. Если электронное оборудование нового поколения попадет в руки другой страны или, того хуже, в руки террористов, ситуация обострится и может привести к конфликту международного уровня. — Смотрите! — выкрикнул, а не произнес пилот. — Что там такое? — Вологодский оторвал взгляд от бумаг. Вдали, за лесом, в небо взмыли две красные ракеты. Этот знак знают все без исключения — сигнал бедствия. Пилот, и не глянув на карту, мог сказать, что находится в этом районе. В памяти сразу всплыл один из случаев, произошедший около года назад. Из поселка лесорубов убежала группа корейцев, двигались они в глубь страны… — Что в той стороне? — Инспектор всматривался в гаснущий след ракет. — Скорее всего, кореец из поселка сбежал, — ответил пилот. — Почему именно кореец? — в недоумении протянул Вологодский. — Там поселок лесорубов из Северной Кореи. Сами понимаете, дешевая сила, и все такое… Построили здесь поселок… Пилот неохотно взял влево, вертолет полетел на запад, к району, над которым взмыли сигнальные ракеты. — Топлива у нас в обрез, — вздохнул пилот. — Уложимся. Надо проверить! — Корейцы долбаные. Пускай сами между собой разбираются, не наше это дело, — отозвался пилот, — топливо только зря потратим. Вологодский бросил взгляд на приборы: — Топлива хватит. Корейцы — не корейцы, раз сигнал был, надо лететь. Постоянная нехватка топлива приучила пилотов всей вертолетной части экономить и не жечь впустую драгоценное горючее. — Снижайся, а то с высоты ни хрена не увидим. — Есть. «Ми-24» накренился носом к земле и пошел на снижение. За окнами пронеслась полоса леса, мелькнула свежая снежная насыпь, за ней светились прожектора поселка. Вертолет напугал всех корейцев без исключения — лесорубы и охрана разбегались в стороны, прятались в домах. — Чего это они такие пугливые? — Инспектор прижал лоб к стеклу. — «Вертушку», что ли, первый раз в жизни видят? Пилот безрезультатно пытался связаться с корейским поселком по рации. «Ми-24» пронесся над высоким забором, пролетел над поселком и развернулся, чтобы идти на второй заход. Вологодский внимательно рассматривал строения, вышки, многочисленных охранников, суетящихся на улицах. Что-то показалось ему странным, правда, что именно, он еще и сам не знал. В таких ситуациях жизнь приучила его настораживаться и не пускать все на самотек. — Свяжись-ка по рации со штабом, пускай проверят, — произнес инспектор, — а то как в потревоженном муравейнике. Кажется, нас здесь не ждали. Пилот вышел на связь — рация отозвалась характерным потрескиванием. — База, база, я Четвертый… Над корейским поселком замечены две красные ракеты, сигнал бедствия. 29-й квадрат, — говорил пилот, — повторяю… И тут с земли по вертолету открыли огонь из автомата, в ночи четко прочиталась линия трассеров, прочертившая небо впереди по курсу. — Нас обстреляли, — закричал пилот в рацию. «Ми-24» набрал высоту, Вологодский провожал уменьшающийся в размерах поселок взглядом. Он пытался связать в голове диверсию дежурного вертолета, две выпущенные сигнальные ракеты, автоматную очередь… Все это было связано воедино, в этом он уже не сомневался, но каким образом? — Может, я и ошибаюсь. — Инспектор открыл свой блокнот, достал ручку. — Они нас сбить хотели! — Это могло быть и случайностью… Так, мысли вслух, — произнес Вологодский. * * * Майор Лавров гнал «УАЗ», не жалея двигателя. Он не рисковал выбираться на главный проезд, машина петляла между бараками, с трудом проходила по узким улочкам, из которых состоял почти весь поселок, автомобиль подпрыгивал на ухабах, задевал стенки домов. «УАЗ» носило из стороны в сторону, и казалось, что он вот-вот перевернется, но, на счастье десантников и девушки, этого так и не произошло. Барханов все время оглядывался, высматривая погоню… Из окон домов на несущийся «безумный» «УАЗ» глазели корейцы-лесорубы. Они шептались, обменивались мнениями, строя предположения по поводу того, что же все-таки происходит на улицах поселка. — Кажется, здесь надо свернуть. — Майор увидел в конце проезда забор со змеящейся поверху колючкой. — Я не уверен. — Барханов прижал к себе девушку, чтобы та не ударилась головой о дугу на крыше автомобиля. — Они за нами гонятся? — Пока нет, но скоро мы встретимся снова, — ответил Лавров и крутанул руль влево. Машину занесло — под колесами зашуршал лед. Мелкие обломки, вылетевшие из-под колес машины, ударили в стекло барака, разбив его вдребезги. Двигатель натужно загудел, затрещали колодки. Но Лавров не спешил сбавлять скорость, хотя и понимал, что, если этого не сделать, «УАЗ» может заглохнуть. Но другого выхода десантнику не оставалось: если ехать медленно, корейцы успеют перекрыть выезд из поселка. — Кажется, сейчас станем. — Старлей прислушивался к захлебываниям движка. — Главное, выехать из поселка, а там разберемся. — А вы хороший водитель, — не спуская глаз с дороги, произнесла Маша. Но майор ей не ответил, слишком громко работал двигатель, да и напряжение было столь велико, что обращать внимание на посторонние вещи попросту не было времени. Машина выскочила на площадь перед воротами. В прошлый раз Лавров не разглядел ее, а посмотреть было на что. Снег полностью расчищен, а вся она была замощена торцовыми спилами бревен, это придавало ей сказочный облик, невольно вспоминались немецкие сказки про пряничную избушку. Но в отличие от сказки, в реальности тут стояли только бараки, построенные на скорую руку корейскими лесорубами. Да несколько лесовозов-трейлеров с бревнами. — А вот и ворота! — Лавров вдавил в пол педаль газа. — Держитесь. Сейчас их закроют. «УАЗ» затрясло, по всему салону прошлась сильнейшая вибрация. Машину несколько раз тряхнуло, но двигатель продолжал работать. Барханов покосился на стрелку спидометра. — Под сотню наберем, — упершись ногой в спинку сиденья, произнес он. — Инструкторы в таких случаях говорят: «пристегнитесь», — крикнул майор и наклонился вперед, словно собрался намертво приклеиться к рулю. Корейцы, дежурившие у КПП, засуетились. Несколько охранников бросились закрывать деревянные створки ворот — легкие, затянутые проволокой, были и так закрыты. — Проскочим? — неуверенно спросил старлей. — Конечно, куда мы денемся. — В отличие от Барханова, Лавров всегда был оптимистом. Поняв, что опоздали с воротами, корейцы разбежались перед несущейся на них машиной. Звучали лишь одиночные выстрелы. Но когда до КПП оставалось метров пятьдесят, на дорогу выскочил человек в кожаной куртке, став на пути несущегося «УАЗа». Батяня сразу узнал в нем испытателя Пожарского. Он хорошо запомнил его самодовольную физиономию еще тогда, в палатке, когда все сидели за столом. Правда, сейчас пилот выглядел не так жизнерадостно, его глаза запали, губы кривились в злобной, лишенной всякой жалости улыбке. Казалось, что он ополчился на весь мир, бросил вызов чужому везению и силе. Ствол его автомата медленно пошел вверх, нацеливаясь на лобовое стекло машины, несущейся прямо на него. Охрана разбежалась, попрятавшись за выступами домов. Из салона казалось, что поселок опустел и на всем белом свете остались только пилот и летящий на огромной скорости «УАЗ». — Он что, камикадзе? — Барханов повел широкими плечами. — Пригнитесь, он будет стрелять, — майор укрылся за приборной панелью и, придерживая одной рукой руль, продолжал вести машину. Старлей и Маша спрятались за передними сиденьями, они почти сидели на полу. Пилот прищурился, целясь в лобовое стекло автомобиля. Его глаза зло блестели, он пытался отыскать в салоне водителя, но видел только спинку сиденья. Отчаявшись, пилот нажал на спуск, стреляя наудачу. Затрещала автоматная очередь. Капот «УАЗа» покрылся десятками пулевых отверстий, лопнуло переднее колесо — машина вильнула влево, закружилась на заледенелом снегу. Все произошло очень быстро: автомобиль на огромной скорости налетел на не успевшего отскочить пилота. Его тело, ударившись о решетку радиатора, подлетело, прогремело по крыше «УАЗа» и скатилось на землю. Майор выглянул в уцелевшее лобовое стекло: — Сейчас врежемся. Машину вновь занесло: переднее колесо было спущено, и «УАЗ» ехал, накренившись на левый бок. Автомобиль все же снес проволочные ворота, миновал КПП, выскочил на пустырь, но дальше он ехать уже не смог, подвел двигатель. «УАЗ» заглох всего в нескольких метрах за воротами. Прожектор с вышки пригвоздил лучом продырявленный пулями автомобиль, совсем близко послышалась корейская речь, от леса цепочкой бежали корейцы.