Мужчины выпили. На некоторое время в кабинете воцарилось молчание. Генерал повторно наполнял рюмки, а майор со старлеем изучали неровные стыки паркетных половиц. Когда все было готово, Леонов закурил и достал из ящика стола канцелярскую папку: — Вам было известно, что Ставропольский воевал в Корее? — Он сам об этом нам сказал, товарищ генерал, — ответил Лавров, — так что оставалось только сопоставить факты. Жаль, что я не сумел сделать это сразу. — Снова скромничаешь, майор. Мол, и я не я, и хата не моя. Я думаю, вам нужно это знать. — Леонов открыл папку, достал несколько отпечатанных на принтере листов. — Только благодаря вам стало известно, что бизнесмен Ставропольский и пилот-испытатель были агентами КНДР. Майор и старлей внимательно слушали генерала, не пропуская мимо ушей ни единого слова. — Ставропольский был завербован спецслужбами Ким Ир Сена во время войны в Корее «на компромате» и стал законсервированным агентом КНДР. Именно корейские коммунисты потом и посодействовали становлению его бизнеса. Ему они предлагали выгодные контракты. План передачи вертолета придумали не они, а сам Ставропольский. Эта операция готовилась несколько лет, парторг Йон, подручный бизнесмена, продумал все до мелочей. Был подкуплен даже пилот-испытатель «Барракуды». Правда, всех денег ему так и не заплатили. — Я об этом догадывался, товарищ генерал, — Лавров покачал головой, — но никак не мог связать все воедино. — Наша контрразведка долгие годы ломала голову, искала канал утечки секретной информации — искали среди своих, даже проверяли их на детекторе лжи, — понизив голос, произнес генерал, — однако все оказалось куда сложнее и проще одновременно: за всем стоял влиятельный и могущественный Ставропольский. Его длинные руки дотянулись и до Минобороны, и до ФСБ. Повсюду у него нашлись свои люди, сливающие за деньги государственные тайны. С вертолетом «Барракуда» произошло то же самое. Как только руководство КНДР узнало о создании нового сверхсекретного вертолета, в котором использованы последние достижения наших ученых и авиаконструкторов, оно захотело им завладеть, — генерал спрятал листы обратно в папку и запер ее под замок, — а потом Ставропольский сам предложил свои услуги. Дальше вы все знаете сами. — Товарищ генерал, а что будет с разобранным вертолетом? — поинтересовался старший лейтенант Барханов. — Специалисты из конструкторского бюро обещали восстановить машину за два месяца. Наше счастье, что все платы, микросхемы, вооружение остались в целости и сохранности. — Генерал поднял рюмку: — Десантники, выпьем на прощание! Мужчины выпили. — Мы можем идти, товарищ генерал? — осторожно спросил Барханов. — Разве вы куда-то спешите? — Леонов бросил мимолетный взгляд на бутылку армянского коньяка и прищурился. — Понимаете, товарищ генерал, — голос майора слегка дрогнул, но тут же вновь зазвучал ровно, — сегодня у старшего лейтенанта Барханова свадьба. Генерал понимающе кивнул, наполнил спиртным рюмки. — Совет да любовь! Думаете, я не знаю, мне обо всем докладывают. — Спасибо, товарищ генерал. — Старлей улыбнулся и осушил рюмку. — Кстати, что с рукой, старший лейтенант? — Да так, перелом, товарищ генерал, — отмахнулся Барханов. — Споткнулся, упал, гипс? — Генерал улыбнулся. — Очнулся, свадьба? — Вроде того, товарищ генерал. Леонов собрал со стола рюмки, взял бутылку коньяка и спрятал все в шкаф. — Думаете, так легко от дальневосточного гостеприимства отделаетесь? — Леонов ухмыльнулся. — Готовьтесь снова к нам на испытания приехать, как только вертолет в порядок приведут. — Будем рады, товарищ генерал, — пообещал комбат. Десантники пожали протянутую генералом руку и покинули теплый, уютный кабинет. Уже в лифте Барханов спросил: — Откуда ты знаешь, что у меня свадьба сегодня? Лавров запустил руку в карман, достал пару билетов на поезд: внизу каждого была пробита дата отправления. — Если билеты на десять вечера, а завтра мы вылетаем транспортником в Астрахань, то, по логике, свадьба должна быть сегодня. В часов этак десять-одиннадцать. Загс, праздничный стол… — Все точно, только без танцев и музыки, — старлей аккуратно приподнял загипсованную руку и посмотрел на циферблат часов, — думал, все для тебя сюрпризом будет. * * * Пять легковых машин катили по главной улице города. Никаких шариков, ленточек и цветов. Прохожие на тротуаре остановились поглазеть на странный свадебный кортеж, подъезжающий к белому зданию загса. Длинный черный лимузин, возглавляющий свадебную процессию, свернул на узенькую улочку, сделал круг вокруг фонтана и притормозил возле крыльца загса. Дверка открылась, первым вышел старший лейтенант Барханов. В черном костюме и пестром галстуке он чувствовал себя неуютно, привыкнув к строгой военной форме. Тоненькая рука невесты, появившаяся в проеме открытой двери, коснулась грубой мужской. Старлей помог девушке в темном платье и туфельках на высокой шпильке выйти из машины. — Ну что, молодые, пошли! — Майор поправил сбившийся на широких плечах парадный китель. — Вам форма идет больше, чем ему гражданское. — Маша грустно улыбнулась и взяла под руку Барханова. — В самом деле? — Лавров рассеянно осмотрел Барханова с ног до головы. — Она так шутит, мы же с тобой договаривались, Маша. — Старлей строго посмотрел на девушку. Когда к белому зданию подъехали остальные машины и у крыльца собрались все немногочисленные приглашенные, жених и невеста заспешили в загс. Пожилая полная женщина в бирюзовом платье зачитала текст, который произносят в подобных случаях. — Согласна ли ты взять в мужья… — эхом разносилось по мраморному залу загса. Расписавшись, молодожены направились в дорогой ресторан в центре города. Все было по высшему разряду — длинный стол с дальневосточными деликатесами, услужливые официанты, только сцена для оркестра пустовала, да и гостей было совсем немного… А вот денег было вбухано достаточное количество, это чувствовалось. — Угощайся, Андрей. — Маша заметила, что Лавров так и не притронулся к еде. — Мне с товарищем переговорить надо, — тихо, чтобы не слышали гости, произнес он, — одолжишь жениха на пару минут? Барханов с Лавровым пробрались через пустой ресторанный зал, с трудом прошли вдоль узкого прохода между составленных столов и кресел. Со стороны застолья звучали негромкие голоса гостей, никаких тебе тостов или свадебных песен. В общем, все не так, как на любой другой свадьбе. В холле курили несколько человек гостей. Десантники обменялись взглядами и скрылись за дверью туалета. — Покурим? — Лавров достал из кармана пачку сигарет. — Почему бы и нет? — Барханов пожал плечами и сжал пальцами фильтр. В тусклом свете лампочек щелкнула зажигалка. В одной из кабинок послышался звук спускающейся воды. Майор опустился на край умывальника, посмотрел на раскрасневшегося от жары старлея. — Может, ты наконец все мне объяснишь? — несколько растерянно спросил комбат. — А что тут объяснять, ты, наверное, и сам все понимаешь? — Барханов жадно затягивался табачным дымом. — У тебя, майор, мысль работает быстрее моей. — Кажется, я тебя понял только сейчас. — Лавров опустил глаза, разглядывая рифленую плитку. — Что-то ты погрустнел. — Старлей заметил смену в настроении своего командира. Батяня окунул окурок в воронку умывальника, скрестил ноги. Взгляды десантников встретились. — Тебя будет не хватать. — Майор тяжело вздохнул. — Когда напишешь рапорт на увольнение? — С чего ты взял? — Барханов улыбнулся. — А как же? Семья, дом, жена… — Неужели ты не догадался, Андрей? — Старлей подмигнул своему отражению в зеркале за умывальником. — О чем? — Лавров насторожился. Барханов затянул расслабленный галстук, с важным видом стряхнул с плеча несуществующие пылинки и хотел заложить руки за спину, но тут же вспомнил, что на правой руке у него гипс. — Маша, конечно, красивая, — говорил майор, — к тому же богатая. Мечта для любого нормального парня. Чего еще желать от жизни? В ВДВ не разбогатеешь. — Как тебя понимать? — с нарастающим удивлением спросил старлей. — Понимаю, деньги для тебя не главное… — Ставропольский погиб. Но, как оказалось, больше половины своих активов он еще раньше переписал на внучку. Однако все дело в том, что, по завещанию, она может распоряжаться наследством только при одном условии, — старлей сделал ударение на последнем слове. — При каком таком условии? — Батяня не на шутку задумался. — В том случае, когда она выйдет замуж, — не сказал, а выстрелил Барханов, — до этого момента активами распоряжаются его компаньоны. Представь, много ли останется от ее состояния? Отсюда и спешка. Маша прямо меня попросила сделать одолжение. Деньги предлагала, я не взял. — И вся эта свадьба лишь… — Именно. — Старлей ухмыльнулся. — Но тебе она нравится? — не унимался Лавров. — Мне всегда нравились красивые женщины, — произнес он, — но ни на одной я не женился. Я и Родину люблю. Все люблю по-разному, по-своему. Майор не знал, что ответить, — смотрел на Барханова. Ведь он мысленно уже успел попрощаться со своим боевым товарищем, а тут такой поворот событий.