— Отбудем номер за свадебным столом, и домой, — старлей дружески похлопал по плечу Лаврова, — служба для меня главнее всего, ни на что не променяю, а бабы подождут. — Ну ты даешь, а я уж было… В дверь постучали: — Вы куда пропали? — послышался голос Маши. — Пошли. — Лавров выбросил окурок. На губах Маши Ставропольской играла грустная улыбка, походившая скорее на ухмылку. — Рассказал? — Девушка бросила взгляд на «мужа». Десантники переглянулись, поняв друг друга без слов. — Он и сам все понял без меня, — ответил Барханов. — Я и не сомневалась. — Маша поманила десантников к пустующему гардеробу, расстегнула сумочку и положила на стойку перед каждым по пухлому конверту. — Что это? — строго, как простую девчонку, спросил комбат. — Деньги, те, что вам дед обещал за мое освобождение. — Ничего ты не поняла, — вздохнул Барханов. — Вы же слово свое сдержали. Я бы больше предложила, но уже знаю, вы лишнего не возьмете, а по десять тысяч вы заработали. — Девочка, — Лавров мягко отодвинул деньги, лежавшие возле него, — не обижайся, но этих денег мы взять не можем. — А ты? — глянула Маша на Барханова. — И я, — старлей тоже отодвинул пачку, — больше к этому вопросу не возвращаемся. — Пошли, выпьем немного, перекусим, а то на поезд опоздаем. — Лавров подтолкнул старлея к входу в зал и прошептал на ухо: — Уйдем потом незаметно. * * * На перроне было, как всегда, многолюдно — толпы прибывших в город людей двигались по платформе вдоль новенького, выкрашенного в серебристый цвет экспрессного поезда. Из динамиков, закрепленных под сводами крыши, лился приятный женский голос, вещающий о скором отправлении «Дальневосточной стрелы». Дорога десантников ждала, по местным меркам, недолгая, в семь утра поезд делал первую остановку. И там их должна была забрать машина, доставить на военный аэродром, откуда днем вылетал транспортник в Астрахань. Возле касс толпились пассажиры — возгласы, крики вперемешку с матом смешивались со звонким голосом диспетчера. Касса работала всего одна, кассир не спешил. Сквозь плотную очередь, выстроившуюся у окошка, пыталась пробраться старушка. Оставив у стены пузатый клетчатый рюкзак и несколько толстых пакетов, она пыталась подойти к кассовому окошку. — Да мой поезд прямо сейчас отходит, — говорила она, — вы же на завтра берете, успеете… Взвинченные ожиданием пассажиры толкались, пихались локтями, не подпуская бабку к кассирше, отделенной от толпы толстым стеклом. Отчаявшись, старушка вернулась к вещам, присела на свой рюкзак. Смахнула набежавшие на лоб капли пота, тяжело вздохнула и посмотрела на зажатый в руке паспорт с вложенными в него деньгами. — Помочь, мать? — Высокий стройный мужчина в форме десантника подошел к ней. Старушка подняла глаза, морщинистое лицо расплылось в улыбке. — Спасибо, сынок, но я и сама управлюсь, — тихо, словно извиняясь, ответила она. Майор подошел к Барханову, бросил мимолетный взгляд на огромный рюкзак и на пакеты, набитые до самого верху. — Куда едем? — спросил Лавров. — Во Владивосток, к внуку. — Старушка снова тяжело вздохнула и с грустью посмотрела на длинную очередь, тянувшуюся к кассе. — Я сам справлюсь. Через пару минут, подождите, — с этими словами Лавров отстранил Барханова, взял паспорт у старушки и растворился в толпе, словно фокусник, исчезнувший в густом облаке бутафорского дыма. Лишь только один раз послышалось: — Эй, майор, для военных есть своя касса… — но наглый голос быстро смолк. Старушка свесила голову, сцепила опустевшие пальцы, устало прикрыла глаза. Она не знала, сколько дремала и сколько прошло времени, но когда она открыла глаза, перед ней вновь стояли двое военных в голубых беретах. — Вот, держите. — Майор разжал кулак: на ладони белел купейный билет. — Да у меня же там на плацкарт деньги только и были. — Плацкартных уже не было, — проговорил Лавров. Старушка удивленно смотрела на прямоугольную бумажку, ее рука сама собой опустилась в пакет, вытаскивая потрескавшийся кожаный кошелек. — Не надо, мать. — Лавров махнул рукой. — Спасибо, сынок, — растерянно вымолвила пожилая женщина, все еще сжимая раскрытый кошелек. Она пребывала в замешательстве, не зная, чем отблагодарить мужчину в форме. Майор улыбнулся, подмигнул Барханову: — Нам билеты вообще бесплатно достались. В СВ. В одном купе вдвоем с товарищем едем, скучать не придется. — Да я ж в купе сроду не ездила, — старушка пожала плечами. Старлей посмотрел на огромное электронное табло — вверху загорелось время отправления поезда: — Нам и вам пора. Поможем вещи донести. — Как мне с вами повезло. — Старушка открыла рюкзак. — Раз денег брать не хотите, может, баночку грибов возьмете? — С удовольствием. — Старлей помог старушке встать. Барханов с Лавровым подхватили тяжелые сумки и заспешили к поезду. Помогли старушке забросить вещи в купе. Заняв свои места в соседнем вагоне СВ, они выбрались на перрон, на котором по-прежнему толпился народ. — Где же она? — Барханов осматривал поток людей, проносящийся вдоль поезда. — Кого-нибудь ждете? — Старушка выбралась из соседней двери, она ежесекундно оглядывалась, будто ее вагон мог уехать отдельно от всего поезда. — Девушку, — устало вздохнул старлей. Старушка понимающе кивнула: — Женщины всегда опаздывают, но обязательно приходят… — А вот и она! — Я же говорил, что придет. — И я говорила, — вставила бабушка… Маша бежала по перрону в окружении трех крепких мужчин, черные свободные пальто выдавали в них телохранителей. При виде десантников девушка сбавила шаг и пригладила растрепавшиеся волосы. — Почему вы, даже не попрощавшись, ушли из ресторана? — Мы думали, так будет лучше. — Я же обещала… — И я обещал, но чуть не забыл. — В руках старлея блеснуло лезвие десантного ножа. — Свадебный подарок. Держи. Девушка поймала взглядом блик отполированного металла, прищурилась. — Нож просто так не дарят, считайте, что я его у вас купила — я вам в дорогу поесть принесла и выпить. — Только не говори, что сама готовила, не поверю, — ухмыльнулся комбат. — Тут бутерброды со стола, мясо, коньяк… Загудел поезд, перрон уже почти опустел. На подножке вагона появилась проводница. Одного ее взгляда было достаточно, чтобы понять, что поезд отправляется. Маша буквально сунула в руки Барханову тяжелый сверток. — Счастливой дороги! — крикнула вдогонку десантникам Маша. Заскрипели колеса, загудел, завибрировал локомотив — поезд тронулся. Здание вокзала проплыло за окнами купе. Город вскоре сменился лесом. Десантники вернулись из коридора в купе. — По сто граммов и спать. Или ты по-другому считаешь, комбат? — Барханов поставил сверток на стол, прикрыл дверь.