Клянусь, я не имею к этому отношения. Я не нажимал никакой кнопки у Рейчел на спине. Я не заказывал сюрприз в Дельфийской службе доставки. Но стоило Уиллу сказать «пророчество», как Рейчел напряженно выпрямилась и резко вздохнула. От земли поднялась зеленая дымка и закружилась, заползая ей в легкие. Рейчел завалилась набок, Нико и Уилл бросились ее подхватывать. Я повел себя совсем не божественно: отскочил подальше, стараясь успокоить сердце, которое трепыхалось, как у перепуганного Лестера. Наверное, зеленый газ вызвал у меня слишком яркие воспоминания о драгоценных минутах, проведенных наедине с Пифоном. Когда моя паника отступила, пророческий момент уже прошел. Газ рассеялся. Рейчел спокойно лежала на земле, над ней склонились встревоженные Уилл и Нико. – Ты слышал? – спросил меня Нико. – Пророчество, которое она прошептала? – Я… нет, – признался я. – Наверное, будет лучше, если… если вы сами с ним разберетесь. Уилл покорно кивнул: – Да уж, то, что я услышал, мне совсем не понравилось. – Конечно не понравилось. – Я нежно взглянул на Рейчел Дэр. – Ведь она замечательный оракул. Глава 38 Морковь, кексы Синее печенье Салли с пылу с жару Уже слюнки текут Летом на Станции все казалось совершенно другим. В саду Эмми на крыше было тесно от томатов, груш, капусты и арбузов. А в главном вестибюле – от собравшихся здесь старых друзей. Сейчас на Станции отдыхали Охотницы Артемиды, сильно пострадавшие в последнем походе за Тевмесской лисицей. – Это не лисица, а ужас какой-то, – сказала Рейна Авила Рамирез-Ареллано, потирая ушибленную шею. – Привела нас прямо в логово оборотней, зараза такая. – Да уж, – согласилась Талия Грейс, вытаскивая зуб оборотня из своих кожаных доспехов. – ТЛ везде несет за собой разрушения. – ТЛ? – не понял я. – Это проще, чем произносить «Тевмесская лисица» по двадцать раз на дню, – объяснила Талия. – В общем, когда лисица пробегает по какому-нибудь городу, все монстры в радиусе двадцати миль тут же активизируются. Пеорию едва не сровняли с землей. Это наверняка было катастрофой, но меня больше беспокоила судьба моих подруг-охотниц. – Ты не пожалела о своем решении присоединиться к ним? – спросил я Рейну. Она улыбнулась: – Ни на минуту. С ними весело! Талия шутя стукнула ее по плечу: – Она отличная охотница. Впрочем, я и не сомневалась. И не сегодня завтра мы поймаем эту зверюгу. Эмми позвала их с кухни, попросив помочь с ужином, потому что морковь сама себя не нарежет. Подруги ушли, смеясь и делясь историями. Я не мог не радоваться, видя, как они счастливы, пусть даже весельем они считали нескончаемую охоту на лисицу, которая уничтожила большую часть Среднего Запада. Джо учила Джорджину, их с Эмми дочь (и, возможно, мою), ковать оружие в кузнице. Мое появление не впечатлило Джорджину, словно мы расстались всего пару минут назад. – Ты сохранил моего человечка? – строго спросила она. – Ой… – Я мог бы солгать. Я мог бы наколдовать в точности такую же фигурку из ершиков для трубок и сказать «Конечно». Но, если честно, я понятия не имел, где потерял человечка, возможно, в Дельфах, или в Тартаре, или уронил в Хаос. Я сказал ей правду. – Ты сделаешь мне нового? Немного подумав, Джорджина ответила: – Не-а. – И вернулась к маме закалять горячие клинки. Мечник Литиерс, похоже, совсем здесь освоился. Он руководил программой, организующей встречи слонов: живущей на Станции слонихи Ливии и Ганнибала из Лагеря Юпитера. Пахидермы возились на открытой площадке неподалеку и флиртовали, бросая друг в друга медболы. После ужина я встретился с Лео Вальдесом, который только что добрался до дома после целого дня общественных работ. Он обучал бездомных детей в местном приюте. – Круто! – восхитился я. Он улыбнулся, откусывая от свежего печенья, приготовленного Эмми: – Ага. Эти ребятки прямо как я, понимаешь? У них было мало радостей в жизни. Но я хоть могу показать им, что они для кого-то важны. К тому же у некоторых явный талант к механике. – А разве тебе не нужны инструменты? – удивился я. – И мастерская? – Фестус! – пояснил Лео. – Из бронзового дракона получается лучшая мобильная мастерская на свете. Большинство ребят видят вместо него фургон – Туман, все дела, – но есть парочка… они секут фишку. Мимо прошла Джо, направляющаяся к гнездам грифонов, и потрепала его по плечу: – Молодец мальчишка. У него большой потенциал! – Спасибо, мам, – ответил Лео. Джо фыркнула, но вид у нее был довольный. – Как Калипсо? – спросил я Лео. На его лице отразилось сразу много эмоций, по которым я понял, что Лео еще больше, чем прежде, влюблен в бывшую богиню и что в их отношениях по-прежнему много сложностей. – Да с ней все хорошо, – наконец сказал он. – Никогда раньше не видел, чтобы кто-то на самом деле любил школу. Но расписание, домашка, люди… Ей все нравится. Наверное, просто это очень отличается от безвылазного сидения на Огигии. Я кивнул, хотя то, что прежде бессмертная девушка обожает школу, и мне казалось странным. – А где она сейчас? – В музыкальном лагере. Я изумленно уставился на него: – Где-где? – Она вожатая в музыкальном лагере, – объяснил Лео. – Он для обычных смертных детей, которые играют на инструментах. Что-то такое. Укатила на все лето. – Он покачал головой, явно волнуясь за нее и явно по ней скучая. Возможно, ему даже снились кошмары о том, как Калипсо тусуется с толпой других старост, скажем, красавчиков-кларнетистов. – Все нормально. – Он выдавил улыбку. – Знаешь, небольшая разлука, чтобы обо всем подумать. Мы справимся. Рейна, оказавшаяся рядом, услышала последнюю фразу: – Вы про Калипсо? Да уж, мне нужно поговорить кое о чем с mi hermano[44]. – Она сжала плечо Лео. – Нельзя называть девушку mamacita. Будь уважительней, entiendes? [45] – Я… – Лео хотел было запротестовать, но передумал. – Ладно, хорошо. Рейна улыбнулась мне: – Вальдес вырос без матери. Никто его этому не учил. Теперь у него есть две замечательные приемные мамы и старшая сестра, которая не побоится задать ему трепку, если он будет вести себя неприлично. – Она шутливо щелкнула пальцами возле его щеки. – Что правда, то правда, – пробормотал Лео. – Выше нос, – сказала Рейна. – У вас с Калипсо все наладится. Порой ты ведешь себя как балбес, Вальдес, но у тебя сердце из имперского золота. Следующая остановка – Лагерь Юпитера. Меня не удивило, что Хейзел и Фрэнк стали самой деятельной и уважаемой парой преторов, которые когда-либо руководили Двенадцатым легионом. В рекордные сроки они организовали восстановительные работы в Новом Риме, устранили весь ущерб, нанесенный битвой с Тарквинием и двумя императорами, и вместе с волками Лупы затеяли поиски полубогов во внешнем мире, чтобы доставить их в лагерь. За время моего отсутствия появилось минимум двадцать новичков, и я задумался, где же они скрывались и насколько насыщенную жизнь, должно быть, вели мои собратья-боги в последние пару десятилетий, раз у них родилось столько детей. – Мы хотим построить вон там новые казармы, – поделилась со мной Хейзел, и они с Фрэнком устроили мне грандиозную экскурсию по восстановленному лагерю. – Мы расширили термы и возводим на главной дороге к Новому Риму триумфальную арку, чтобы увековечить память о победе над императорами. – Ее янтарные глаза восторженно сверкнули. – Она будет покрыта золотом. Полностью, сверху донизу. Фрэнк улыбнулся: – Да. Насколько мы можем судить, проклятие Хейзел окончательно снято. Мы устроили гадания авгуров в храме Плутона, и результат был благоприятным. Она может призывать драгоценные камни и металлы… и распоряжаться ими без страха навлечь проклятие. – Но мы не станем злоупотреблять этой силой, – поспешно добавила Хейзел. – Будем ею пользоваться, только чтобы улучшать лагерь и почитать богов. Мы не планируем покупать себе яхты, или частные самолеты, или огромные золотые ожерелья с брильянтовыми кулонами «Х+Ф навсегда», правда, Фрэнк?