– Вы просто не представляете, о чем говорите, – возразила Екатерина Владимировна, когда Кристина озвучила эту мысль. – Не скрою, мне, конечно, льстят подобные слова, но, к сожалению, это не так. Новиков, как бы это сказать поточнее, человек глубоко идейный. Так его воспитали в училище. Изначально это была идея патриотизма до самоотречения. «Раньше думай о родине, а потом о себе» – вы, наверное, не слышали такую песню, а тогда для многих это был единственно возможный образ жизни. В том числе и для Сергея. Родители, семья, дочь – все это маячило где-то на заднем плане, так далеко, что нужно сильно постараться, чтобы увидеть. Нет, не подумайте, я не жалуюсь! Мы получали большую часть денег, которые он зарабатывал. Этими деньгами, да еще огородом и жили. А потом девяностые, все вокруг стало рушиться, родине уже не нужны стали такие, как Новиков. Он долго не мог этого понять, а когда понял, нашел себе новую цель, о которой нужно заботиться. – Фирму, – понимающе кивнула Кристина. – Нет, фирма была позже. А до нее был Воронцов, Сережин друг, с которым они вместе оканчивали училище. Сергей считал, что Воронцову он обязан жизнью, а потому стремился всеми силами помочь в развитии бизнеса, порой в ущерб собственным интересам. Этот Воронцов нас чуть по миру не пустил. Вы не представляете, каких сил мне стоило заставить мужа оторваться от этого так называемого «друга». Ну а потом уже была его фирма. Понятно, пока бизнес еле стоял на ногах, ему требовался круглосуточный контроль. Но когда все давно катится по накатанным рельсам, доход стабилен и есть квалифицированный персонал, которому можно делегировать большую часть обязанностей, почему бы, спрашивается, не отойти в сторону? Не отдохнуть? Не дать своей семье то, что он не додал, выполняя долг перед Родиной? У меня тоже свой бизнес, думаю, вам это известно, но я нашла в себе силы оставить его на доверенных людей и устроить себе отдых. Новиков же никак не мог. И все-таки решился. Не до конца, насколько мне известно, он постоянно держал руку на пульсе. Но это был уже более слабый контроль. Из чего я делаю вывод, что у него появилась новая идея, которой он посвятил себя. Причем не из дешевых. – В каком смысле? – поинтересовалась Кристина. – «Ура», конечно, свято хранит коммерческую тайну, и какие средства они ему выплачивают, вернее, он сам себе, я не знаю, но год назад Сергей обратился ко мне с просьбой помочь ему в получении довольно большого кредита. Я, конечно же, помогла, как не помочь, не чужие все-таки, но от всей этой истории осадок остался на душе неприятный. Похоже, Новиков встрял в не очень хорошую историю. Кристина выразительно посмотрела на Тимура, как всегда занявшего позицию слушателя, и тот чуть заметно кивнул. – Мы, пожалуй, пойдем, – сказала она. – Как пойдете? Вот так прямо и пойдете? Даже не присели! – Вы же не будете против, если мы, при необходимости, потревожим вас еще раз? – спросила Кристина. – Что вы! – Екатерина Владимировна взмахнула рукой, и Кристина обратила внимание, что, при всей утонченности и ухоженности, руки у нее совершенно не аристократические – большие квадратные ладони, короткие пальцы. – Разве это тревога? Тревога – это когда каждый день ждешь плохих вестей. – Я вам оставлю свою визитку, если вдруг что-нибудь узнаете или вспомните – позвоните, пожалуйста. Екатерина Владимировна проводила их до крыльца и стояла, облокотившись на деревянную балюстраду, ограждавшую лестницу, пока автомобиль Тимура не тронулся с места. Ветер взъерошил седые волосы, в костюме ей явно было холодно, но она не уходила, словно чего-то ждала. – Как думаешь, – спросила Кристина, когда дом с красной крышей и его хозяйка скрылись из глаз, – она еще любит его? – Надо будет посмотреть кредитную историю Новикова, – совершенно невпопад ответил Тимур. Похоже, заместитель генерального директора «Кайроса» не был настроен на лирический лад. – А заодно проверить, на что он тратил деньги, – перешла на деловой тон Кристина. – Федор, наверное, уже успел скачать в облако их базу. Я дома посмотрю, и завтра обсудим. – Тебя куда отвезти? Домой или в офис? – спросил Тимур. Домой – это значит, в дом Тимура – было ближе. Никто из клиентов сегодня прийти не должен, ноутбук с собой, значит, работать Кристина могла где угодно. Но ее машина осталась на стоянке возле офиса, а значит, завтра на работу придется ехать с Тимуром, что, в свою очередь, означало ранний подъем. Причем не только для нее, но и для Насти, от чего у девочки портилось настроение. Нет, она, конечно, вставала, топала умываться, кое-как натягивала одежду, но делалось все это с таким скорбным выражением на лице, что Кристина чувствовала себя виноватой и обещала сама себе больше никогда-никогда… – В офис, – сказала она уверенно. – Если ты из-за машины… – начал Тимур. – Нет, не из-за машины. У меня еще есть кое-какие дела. Тимур усмехнулся, и Кристина поняла, что он ей не поверил, но все равно на перекрестке повернул в сторону города. – Как вы вовремя! – обрадовался Федор, стоило офисному колокольчику радостно тренькнуть над головой Кристины и Тимура. – Я как знал, что вы вот-вот приедете, и заказал пиццу. С пепперони, грибами и перчиком халапеньо! И база «Ура» уже вас дожидается, Кристина Сергеевна. А еще Иван Станиславович прислал какой-то файл. Я глянул одним глазом – что-то типа воспоминаний Новикова. Посмотрите? А то я тут зашиваюсь с нашими старушками. Это опять же Иван Станиславович работенку подкинул – прислал паспорта Марс и Мельниковой. У Марс паспорт новый, недавно выданный, а у Мельниковой – старый, она его получила в сорок пять лет. Конечно, если сравнить фото на паспорте и то, что прислали Ася с Иваном Станиславовичем, это два абсолютно разных человека. Но у меня есть специальная программка… Короче, паспорт настоящий. Я тут прогулялся по кое-каким сайтам. Представляете, у Варвары Мельниковой не было детей! – Откуда же тогда внучка? – спросила Кристина. – Вот и я о том же! Можно подумать, что внучка – это внучатая племянница, но у нее не было ни сестер, ни братьев. Отец и тот отсутствует. – Такого не бывает, чтобы отец вообще отсутствовал. Может, он где-то есть? И у него, кроме Варвары, могли иметься дети. Каким-то образом эти дети встретились… А может, это внучка мужа? От первого брака, например… – Ну это точно нет! Мужа у нее не было. Мельникова родилась в Макарьевске и почти всю жизнь там прожила, а потом переехала в «Райский сад». Первая книга Даниэллы Купер появилась в две тысячи первом году. Ася присутствовала на презентации третьей, вот этой самой. – Федор потряс томиком. – На обложке и фотографии в комнате Мельниковой – разные девушки. Они даже принадлежат к различным этносам. Внучка номер один (с обложки) явно европейского происхождения, а у внучки номер два присутствуют восточные черты. Если хотите, я могу подробно… – Спасибо, пока не стоит. – Кристина задумчиво покачала головой и спросила: – Какие есть предложения? Лебедев потупился. – Тимур? – Я запросил у одного приятеля кредитную историю Новикова, думаю, к утру информация будет у нас. – И движение по счету! – тут же выпалил Лебедев. – Можно посмотреть в базе «Ура» реквизиты Новикова, и я быстренько крякну… – Мы, кажется, договаривались – никакого крякоюзерства, – прервал его Молчанов. – Так я аккуратно, пойду в кафе, масочку надену типа от короны… – Никаких масочек, – поддержала Тимура Кристина. – Ты же понимаешь, если что, посадят всех, даже Асю, и тогда не видать тебе пиццы ни с пепперони, ни с грибами, ни с перчиком халапеньо как собственных ушей. – А что их видеть-то? Есть надо, – пробурчал Лебедев. – Банковские выписки Новикова я возьму на себя, – заявил Тимур. – У меня быстрее получилось бы, – заныл Лебедев. – Зато безопаснее, – возразила Кристина. – У тебя, помимо этого, работы полно. Займись лучше поисками сведений о Марс, Мельниковой и обеих ее внучках. И неплохо бы взять распечатки их телефонных звонков, я имею в виду бабушку и ясновидящую. – А чем, по-вашему, я занимаюсь, – огрызнулся Лебедев. – Вот только насчет Марс… – Насчет Марс я, пожалуй, попрошу Щедрого. Как думаете? – предложила Кристина. – А что, отличная идея, – одобрил Тимур, а Лебедев несколько раз кивнул. – Ну и отлично. Значит, у Федора остаются звонки наших фигурантов, и Мельникова с ее внучками, у Тимура – кредитная история Новикова и выписки по его счетам. А я, с вашего позволения, поеду домой, попытаюсь проанализировать финансовое состояние «Ура» и поискать, кому выгодна смерть хозяина фирмы. – И даже пиццу ждать не будете? – удивился Федор. – Завтра, если останется. А если нет, закажем новую. Все равно я как-то равнодушна к пепперони. Утром обменяемся полученными сведениями. Надеюсь, и Ася с Иваном сообщат что-то новенькое. Глава 20 Евпатория оказалась довольно симпатичным курортным городком с чистыми и практически пустыми дорогами по причине мертвого сезона. С помощью навигатора Иван без особого труда отыскал нужный дом. Последний раз библиотеку он посещал студентом юридического института, и та, учебная, не шла ни в какое сравнение с заведением, порог которого он переступил. Новенький ламинат, никелированные стойки стеллажей – это вам не протертый до дыр линолеум и ветхие шкафы, грозившие завалиться на головы читателей и нанести им тяжкие телесные повреждения. Только книги были все теми же – разноцветные корешки разной степени потертости смотрели на Ивана, предлагая взять в руки, полистать, погрузиться… А еще сотрудница библиотеки. Она словно магическим образом – как тут не вспомнить слова Марс «Это Крым, детка» – перенеслась из его юности, ни грамма не изменившись за прошедшие годы: приятная женщина лет пятидесяти с каштановыми волосами, уложенными на голове в подобие короны. Поздоровавшись, Иван предъявил удостоверение частного детектива, чем привел женщину-библиотекаря в неописуемый восторг. – Нина Александровна, – представилась она и протянула Рыбаку руку. Немного поколебавшись – что делать, поцеловать или пожать, – он выбрал рукопожатие. – Вы не представляете, как редко у нас бывают частные детективы. «Скорее всего, я первый», – подумал Иван и выложил на стол книгу Даниэллы Купер. – Я могу узнать, кто брал у вас эту книгу? Нина Александровна улыбнулась потрепанному томику, как строму знакомому, и легко коснулась обложки длинными пальцами с короткими ногтями, покрытыми бесцветным лаком, словно в знак приветствия. Затем пальцы перепорхнули к ящичку с формулярами и уверенно извлекли нужный. – Вот Никольская Елизавета Петровна. Фамилия почему-то показалась Ивану знакомой. – Одна из наших старейших читательниц. – Не будет ли с моей стороны бестактностью попросить у вас ее адрес? – спросил Рыбак. – Адрес дать я, конечно, могу, но, к сожалению, Елизавета Петровна умерла. – Умерла? – Иван насторожился. – Нет, нет, вы не подумайте, ничего криминального, просто пришло ее время. Вот, видите, – библиотекарь ткнула пальцем в строчку на обложке формуляра, – тысяча девятьсот двадцать пятый год рождения. Чуть-чуть не дотянула до столетнего юбилея. И при этом была веселой, общительной, читала без очков. Пазл сложился: Никольская Елизавета Петровна 1925 года рождения – именно на нее был зарегистрирован телефон, звонок с которого Новиков принял последним. – А не подскажете, остались у Елизаветы родственники? – Подскажу. Она жила с молодым человеком, племянником. – Тоже ходил к вам за книжками? – Нет, тетушкиной любви к литературе он, к сожалению, не перенял. И вообще, в отличие от Елизаветы Петровны, не очень приятный человек. Я-то с ним не общалась, а вот коллега моя, Танюша, ходила к нему за книгами, которые остались у Никольской на руках – она умерла в одночасье. Как жила – легко, никого не обременяя, – так и ушла тихонько. Да… – Библиотекарша опустила голову и погрузилась в печальные мысли, из чего Иван сделал вывод, что при всей своей миловидности она одинока и, в отличие от бабушки Никольской, у нее даже племянника нет. В лучшем случае – кот. Хотя нет, тогда имелись бы царапины на руках. – О чем это я? – Нина Александровна резко дернула головой, словно стряхивая с себя негативные мысли. При этом из прически-короны выпал локон. – Коллега… Танюша… ходила к племяннику Никольской.