– И как? Новиков? – Да подожди ты! – жестом попытался остановить подругу Иван. – А почему лаборатория сообщила Крылову? Ведь тест заказывал Глеб? – Потому что, нетерпеливая ты моя, лаборатория утром загрузила результат теста в единую базу генетической информации, и оказалось, что ДНК трупа там уже есть. Тут Иван сделал паузу. – И? – И это не Новиков! – А кто? Ваня! Ну почему из тебя каждое слово нужно вытягивать! – Это Сохатый. Его ДНК содержится в базе, как бывшего сотрудника МВД. – Сохатый? Но он же сдал дом Новикова Алексею. – Разумеется, он это сделал до того, как был убит. – Наверное, – согласилась Ася. – Надо позвонить Кристине. У Кристины на экране ноутбука вид был совсем больной. – Что у вас? – спросила она. – А у вас? – вопросом на вопрос ответила Ася. – Пока ничего. – Кристина закусила губу. Ася почувствовала, что та сейчас заплачет. Иван рассказал о результатах теста ДНК. – А почему тогда на нем был шарф Новикова? И на основании чего Антонина опознала труп отца? Почему сказала, что он ей не родной, хотя мы прочитали рассказ Новикова… – Я могу ответить только на третий вопрос, – сказал Иван. – Новиков и сам мог не знать, что Антонина его неродная дочь. Иногда такое случается. Можно, конечно, спросить у его бывшей жены, но лучше прижать к ногтю эту сладкую парочку, Эдичку и Антонину, чем я сейчас и планирую заняться. Пошли, Ася! – Ты только нам сразу сообщи, если что-нибудь станет известно о Федоре, – попросила Ася. – Обижаешь, – ответила Кристина. – Включи диктофон, – скомандовал Рыбак, когда они спускались по лестнице. Эдичка сидел в столовой и намазывал масло на тост. Иван с шумом развернул стул, уселся на него верхом. – Рассказывай! – Что? – От неожиданности Эдуард уронил бутерброд, и тот, как и положено, шмякнулся маслом вниз. – Что рассказывать? – Зачем вы все это устроили? – Что – это? – Ты прекрасно знаешь. Снотворное, сень, шарф, труп. Нам все известно. – Вы же понимаете, – поплыл Эдичка, – труп Сергея Егоровича когда еще найдут, а дела на фирме нужно кому-то решать. Ну вот… мы посовещались… Шарф связала продавщица с рынка, мы ей заказали, деньги заплатили. В морг передали, тоже заплатили. Покрывало вонючее из комнаты Марс забрали, чтобы нитки нельзя было сравнить. А снотворное сначала хотели подсыпать только ей, но все толклись в столовой, и ничего не получалось. Тогда Тося насыпала в чайник. Да оно безобидное было, как валерьянка. Не могла Марс от него умереть. Нас же отпустили. Под подписку о невыезде, но отпустили. – Записала? – спросил Иван у Аси. Она кивнула. – Теперь выключай. – А ты, – Рыбак употребил слово из табуированной лексики, – даже не надейся. Отпустить-то отпустили, но я сделаю так, чтобы вас закрыли, и надолго. И позабочусь, чтобы лично ты в камере не скучал. С бабами я не воюю, жену твою трогать не стану. А ты, тварь, готовься! – Да я!.. Да я!.. Это все она и теща! Теще нужно с новым мужем куда-то ехать, а она до похорон не может. – Эдичка вскочил и попятился к двери. – И чтоб я тебя здесь больше не видел! Сиди в своей комнате и носа не высовывай! Понял? – прогрохотал Иван. В ответ раздался хлопок входной двери. – Вань, остынь, он уже ушел, – сказала Ася, поднимая с пола хлеб, который обронил Эдуард. – Хочется кофе… – Сейчас налью, тут этот гад себе набодяжил, нам с тобой хватит. Ася посмотрела на Ивана. На щеках щетина, под глазами синяки, волосы на затылке примяты подушкой. Ночью встретишь – испугаешься, а ведь роднее человека у нее нет. Внезапно в голове всплыли слова Мельниковой: не надо бояться этого слова. Говори его хотя бы иногда. Вот увидишь, как изменится мир вокруг. – Держи. – Иван поставил перед ней кружку, и Ася заметила, что он выбрал самую красивую: с розочкой и резным орнаментом. – Спасибо! – Она обвила его руку пальцами и добавила едва слышно: – Любимый. Иван замер, посмотрел на нее удивленно: – Ася? Ее телефон взорвался трелями. – Кристина! – закричала Ася. – Что? Говори! В трубке раздавались приглушенные всхлипывания. – Что ты молчишь? Говори! – Ася, это Тимур, – раздался в трубке голос Молчанова. – Федор нашелся. Он жив. Мы сейчас выезжаем к нему. Кристина перезвонит через пару минут, хорошо? Ася плакала. Слезы текли по лицу бесконечным потоком. Иван сначала пытался остановить их с помощью салфетки, но потом плюнул на это безнадежное дело, просто сидел рядом, держа ее за руку, и ждал. Телефон снова зазвонил. – Поставь на громкую, – попросил Иван. – Ася, это я, – зазвучал в столовой голос Кристины. – Федора нашли на Лосином острове. Девушка с собакой гуляла, и та почувствовала… Его кто-то избил и выбросил в овраг. Думал, умрет. А он оказался живучим, наш Федор. – Давай его уволим? – предложил Иван. – Обязательно, – согласилась Кристина, – пусть только выкарабкается. Пока он на больничном, мы по закону не имеем права это сделать. – Вы оба что – с ума сошли? – закричала Ася. – Как это – уволить? – Ася, они шутят, – раздался в трубке голос Молчанова. – Хороши шуточки! А как же офис? – Попросили Михайловых обзвонить клиентов и предупредить, что какое-то время мы работаем только удаленно, офис закрыт. Настю оставили на попечение воспитательницы. Понятно, ребенок обидится, но мы постараемся все компенсировать. Ася размазывая слезы по щекам, смотрела на Ивана, а он на нее: глаза красные, нос распух. Какая же она… – Не плачь, родная, не плачь, любимая! Все будет хорошо! По телу растеклось приятное тепло. Пусть Марс не была ясновидящей и Асе не передался ее дар, но сейчас, когда ее рука лежит в руке Ивана, теплой и надежной, она знала – все будет хорошо. Ася набрала в корзинку разнообразной еды из холодильника, и они поднялись в свою комнату. – Давай позвоним Щедрому, – предложила она. – Он точнее скажет, что случилось. Майор, в отличие от Кристины и Молчанова, не был настроен столь оптимистично. – Не знаю, зачем они поехали к нему, – сказал он. – Лебедев ваш в искусственной коме. У него сильное переохлаждение, воспаление легких, сотрясение мозга, перелом ребер. В общем, досталось нашему Федьке. В следующий раз не будет лезть куда не надо. Мы же почти вычислили этого мужика, а теперь он пустился в бега. Но от нас никуда не денется. Уже объявлен план «Перехват», его задержание – дело времени. Машинка у него не из мощных, от нас не уйдет. – Что за машина? – спросил Рыбак, вспоминая последнюю гонку «Форда» по горному серпантину. – «Лада Гранта». – Может, и цвет знаешь? – Темно-серая. – Слушай, Геннадьич, не в службу, а в дружбу. Мне нужно пробить адрес и телефон дочери Павла Воронцова. Зовут ее Наташа. Живет, скорее всего, в Москве. Сам Воронцов, капитан третьего ранга, умер года два назад, у него осталась дочь, эта самая Наташа, и жена Олимпиада. Поможешь? Я бы не просил, Федьке поручил бы, но, сам понимаешь, от него еще долго толку не будет. С меня, ясное дело, пиво. – Ну ничего себе у тебя задание! Ладно, попробую поискать.