Часть 15 из 28 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А визирей действительно тридцать шесть? – полюбопытствовала Несарина.
– Да. Странное это число, – хмыкнул Сартак. Похоже, воин в нем был сильнее принца. – Отец одно время подумывал, не уменьшить ли их число вдвое, но убоялся не столько политических последствий, сколько гнева богов.
Слушать слова родного языка и говорить на нем было для Несарины как глоток прохладного осеннего воздуха. Никто не оборачивался и не глазел на нее. Это чувство посещало ее всякий раз, когда она попадала в Антику.
– Господин Эстфол уже встречался с целительницей?
Несарина решила, что ничем не повредит Шаолу, если скажет правду.
– Да. Утром к нему приходила Ириана Торас.
– А-а, знаменитая Золотая Дева.
– Что вы сказали?
– Согласись, она – яркая женщина.
– Смотрю, вы ее обожаете, – сказала Несарина, позволив себе слегка улыбнуться.
– Я бы не посмел, – усмехнулся Сартак. – Моему братцу Кашану это не понравилось бы.
– Так у них отношения?
Хасара недвусмысленно намекала на это.
– Они друзья. Или были друзьями. В последние месяцы они почти не разговаривают. Откуда мне знать, что? у них там произошло? Да и я, рассказывая тебе такие вещи, уподобляюсь придворным сплетникам.
– Это не сплетни. Полезно знать о той, кто взялась помогать господину Эстфолу.
– А как она оценила состояние господина Эстфола? Обнадежила?
– Ириана не спешит высказывать свои соображения, – пожала плечами Несарина.
– Так поступают многие целительницы. Они не любят обнадеживать, чтобы потом, в случае чего, не отнимать надежду. – Сартак перекинул косичку через плечо. – Но не далее как минувшей зимой Ириана исцелила одного из конников Кашана после схожего увечья. Падения нередки и у кавалеристов, и у руккинов. У целителей Торры достаточно опыта.
Несарина не позволила себе ухватиться за вспыхнувшую надежду. Они достигли главного двора, по другую сторону которого была стена и ворота.
– Позвольте спросить, принц: и давно вы летаете на своей рукке?
– Я думал, ты слышала и эти истории, – пошутил Сартак.
– Только домыслы. Мне хочется услышать правду.
Темные глаза Сартака вперились в нее. Не хотелось бы ей часто оказываться под его пристальным взглядом. Не из страха… уж слишком будоражащим был этот взгляд, целеустремленным. Так смотрят орлы и, наверное, рукки. Не мигая, пронизывая насквозь.
– Мне было двенадцать, когда отец повез нас в горы, где находился отряд руккинов. Улучив момент, я взобрался на командирского рукка, взмыл в небеса и потребовал, чтобы остальные меня догоняли. Отец в ответ крикнул: если я свалюсь и размозжу себе голову о камни, смерть будет мне расплатой за глупость. Но я не свалился. Тогда в наказание отец оставил меня жить среди руккинов. Быть может, со временем я наберусь ума. Он рассчитывал, что на это у меня уйдет целая жизнь.
Несарина негромко рассмеялась. Они вышли во двор, и она зажмурилась от слепящего солнца. Резные арки и колонны украшали изображение растений и животных. За спиной поднималась громада дворца, напоминающая сказочное морское чудовище.
– Отец думал меня наказать, а сделал мне настоящий подарок. Мне понравилось летать, понравилась жизнь руккинов. Не думай, будто там передо мной пресмыкались, как во дворце. Совсем наоборот! Но я довольно скоро доказал им, что происхождение не мешает мне быть воином. Кадара появилась на свет, когда мне было пятнадцать. Я вырастил ее сам и с тех пор летаю только на ней.
В черных глазах Сартака светилась неподдельная гордость за его рукку. Чувствовалось, он нежно любит крылатую подругу.
И тем не менее Несарине и Шаолу придется просить, возможно, умолять его отправиться вместе с этой чудесной Кадарой на страшную войну и сражаться против драконов. Те превосходили рукков весом и свирепой силой, не говоря уже о ядовитых шипах на хвосте. Несарину замутило.
Они подошли к высоченным бронзовым воротам. Сейчас была открыта лишь небольшая дверь в левой створке, через которую входили и выходили слуги. Несарина остановилась. Сартак представил ее вооруженным до зубов караульным, приказав им беспрепятственно выпускать и впускать ее. Солнце играло на эфесах тяжелых мечей за спинами караульных. Каждый поклонился Несарине, приложив кулак к сердцу.
Вчера Шаол даже не взглянул на здешнюю стражу: ни в гавани, ни во дворце.
Сартак вывел ее через дверь. Вчера ворота были открыты, и она не заметила внушительной толщины их створок. Принц и Несарина очутились посреди мостовой, вплетавшейся в лабиринт городских улиц. На другой стороне стояли красивые дома, возле которых прохаживались стражники. Здесь жили очень богатые люди, гордящиеся тем, что обитают в тени дворца. Между тем улицу заполняли прохожие всех сословий. Кто торопился по делам, кто неспешно брел куда глаза глядят. Попадались и путники из других мест, поднявшиеся сюда посмотреть на дворец вблизи. Заметив приоткрытую дверь, они вытягивали шеи, пытаясь увидеть уголок двора. Принца никто не узнавал, но Несарина знала: стража у ворот и на улице зорко следила за каждым жестом и словом прохожих.
Несарина мельком взглянула на принца. Конечно же, и он знал о бдительности караульных, хотя толпа вокруг видела в нем обычного человека. После тишины дворцовых коридоров весь этот шум и гам действовали раздражающе. И тише не будет, а до дядиного дома ей идти не меньше часа. Пешком она доберется быстрее, чем верхом, а карета бы вообще ползла еле-еле.
– Ты уверена, что обойдешься без провожатого?
Сартак поглядывал на нее, не торопясь уходить.
– Я вполне дойду сама, но я благодарю вас, принц, за оказанную честь.
Еще один взгляд – теперь в пространство улицы. Воинская привычка оценивать обстановку. И никакого страха перед толпой.
– Если у тебя будет время и желание, очень советую полетать на рукке. В небесах – простор. А как легко дышится! Не то что здешняя пыль.
Простор и никаких посторонних ушей, способных подслушать их разговор.
– Я бы с удовольствием, – ответила Несарина и снова поклонилась.
Она чувствовала: принц продолжает смотреть ей вслед. Несарина шла по залитой солнцем улице, лавируя между прохожими и огибая повозки с ворчливыми кучерами. Обернуться она не решалась. Почему – и сама не знала.
7
Несарина ушла более часа назад. Что ж, теперь можно звать Каджу. Шаол отложил книгу и крикнул служанку. Она ждала в коридоре, напротив двери покоев, и сразу же проскользнула внутрь. Шаол слышал ее быстрые легкие шаги. Войдя, Каджа замерла, опустив глаза и ожидая приказаний.
– Хочу попросить тебя об одном одолжении.
Он говорил медленно, тщательно выговаривая каждое слово и мысленно ругая себя за упущенную возможность. Когда Дорин изучал халхийский язык, Шаол не стал заниматься вместе с принцем. Тогда язык далекого континента казался ему совершенно ненужным.
Каджа ответила легким кивком.
– Сходи в гавань. Узнай, не появились ли новые сведения о нападении на Рафтхол.
Служанка вчера была в тронном зале и, конечно же, слышала об атаке на адарланскую столицу. Поначалу Шаол хотел попросить об этом Несарину, поскольку она все равно собиралась в город. Но если вести тяжелые и печальные… Он представил, как потом она будет возвращаться, в одиночку неся этот страшный груз.
– Ты справишься с моим поручением?
Каджа подняла глаза, но не голову.
– Да, – только и ответила она.
Вряд ли Каджа пойдет с донесением к детям хагана или кому-то из визирей. И потом, его интересовали сведения о родной стране. Его положению это никак не повредит. А если тревогу о судьбе родины во дворце сочтут проявлением слабости или глупости, плевать ему на их мнения.
– Вот и прекрасно, – сказал Шаол. Он развернул кресло, стараясь не хмуриться из-за скрипа колес и собственной беспомощности. – А перед уходом выполни другую мою просьбу.
Если Несарина отправилась навестить родных, это не означало, что Шаол должен бездельничать. Найдутся дела, которыми можно заняться даже в его состоянии. Так он думал, пока Каджа не прикатила его кресло в покои Аргуна. Оказавшись там, он задумался о разумности своего поступка. Не стоило ли дождаться возвращения Несарины?
Приемная старшего сына хагана была такого же размера, как все комнаты их покоев сразу. Дальний конец этого протяженного овального зала выходил во внутренний двор, где журчал фонтан и несли караул два белых павлина. Птицы важно прохаживались взад-вперед. Их белые перья слегка шуршали по плитам двора, а маленькие короны на головах вздрагивали при каждом шаге.
– Чудесные создания, правда?
Двойные двери слева бесшумно распахнулись. Узколицый принц с холодными глазами смотрел на птиц, а не на гостя, без приглашения явившегося в его покои.
– Потрясающие, – согласился Шаол.
Его бесила необходимость наклонять голову, чтобы видеть глаза собеседника. Стой он сейчас в полный рост, оказался бы на целых пол-локтя выше Аргуна. Порою это давало свои преимущества. Стой он сейчас на ногах, преимуществ было бы больше.
Шаол прогнал досадные мысли.
– Моя любимая пара, – пояснил Аргун. Он бегло говорил на адарланском. – Мой загородный дом полон их потомства.
Шаол подыскивал ответ. Дорин или Аэлина быстро бы нашли нужные слова. Ему же лезла в голову разная чепуха: пустые, неискренние фразы.
– Не сомневаюсь, что это редкое зрелище, – только и мог сказать он.
Губы Аргуна изогнулись в улыбке.
– Конечно, если не обращать внимания на их пронзительные крики, когда начинается пора ухаживания.
Шаол стиснул зубы. Его соотечественники умирали в Рафтхоле; возможно, там вообще не осталось живых, а он вынужден поддерживать дурацкие разговоры о брачных воплях павлинов. Неужели за этим он отправился к Аргуну?
Он не знал, поддерживать ли эту пустую болтовню или все же перейти к делу. Аргун сам пришел ему на помощь:
– Сдается мне, ты явился сюда спросить, что? еще я знаю о твоем городе.