– Мы неприхотливы, добрый человек, – ответил старик, и лицо, покрытое рубцами и морщинами, осветилось улыбкой, несвойственной столь боевому виду. Поддержав ножны, присел на лавку и кивнул своим товарищам, чтобы размещались. – Чем живёте, чем промышляете? – спросил он мужиков. – Хлеб сеем, зверя бьём, а на отдых бражку пьём, тем и живём. Гостям налили браги. Они пригубили, но много пить не стали. Молодые, похоже, жаждали выпить ещё, но старец зыркнул на них, и парни отложили чарки. Во время разговора они и не произнесли ни слова, знатный дед держал братьев в узде. – Куда путь держите? – спросил Вячко, пытаясь пригладить свою клокастую бороду. – Идём мы за солнцем, люди добрые, – ответил старец. – А после назад пойдём, от солнца, стало быть. Дело есть у нас там, на закате. – В Ростов, значит? – утвердительно спросил Житко. – Так вы волхвы, судя по виду вашему? – Волхвы мы, верно! – ответил старик, внимательно оглядывая присутствующих. – Туда идём, в Ростов, дело там есть у нас. Знатная брага, спасибо! – добавил странник и взглядом зацепился за Бажена. – А дождиком не подсобите нам, коли волховать умеете? Житко не Житко будет, если выгоду не найдёт. Хоть и не купец, а всюду ищет, где урвать. – Отчего же! – Старик поставил чарку на стол, не отрывая взгляда от Бажена. – Хорошим людям и дождик хороший. Будет вам дождь! Бажен заметил, что старик на него пристально смотрит. Волхв откинул со лба длинную седую прядь и переглянулся с одним из своих товарищей. Молодой сотоварищ вопросительно кивнул, и тогда старик подмигнул ему, открыл суму, что висела на поясе, и достал из неё камушек. Странный камень, Бажен таких никогда не видывал. Красивый, как луна ночная, он слабо светился серебром. – Подойди ко мне, – поманил волхв. – Не бойся, не медведь, не задеру. Бажен послушно приблизился к страннику. Тот положил камень на раскрытую старческую, но ещё сильную ладонь. Все замерли, даже балабол Житко замолчал, глядя на чудо невиданное. Камень стал ярко-синим, зелёным, а в конце и вовсе заполыхал разными цветами. Старик недолгое время смотрел на камень и перевёл взгляд на Бажена. Убрал камешек в суму, и тот ещё немного посветив сквозь ткань, затух. Старец положил руки на плечи Бажена и посмотрел в глаза. Мальчику почудилось, что он провалился в глубокий колодец. Однажды он упал в колодец и до сих пор помнил это неприятное ощущение беспомощности и страха. Но сейчас не страшно. Необычно, но не страшно. Глаза старика, обрамлённые сетью глубоких морщин, светились, как у молодого. И чудилась в них сила великая, такими глазами костры разжигать. – Кто твой отец, отрок? – спросил волхв, и голос прозвучал тепло и добро, Бажен едва не утонул в его мягком звучании. Мальчик промолчал. Старик убрал руки с плеч, и чуть оттолкнул, как бы разглядывая со стороны. – Нет у него родителя, – сказал Житко. – Отца медведь в прошлом годе порвал. А мать с горя заболела да померла после. У Вячко он сейчас живёт. – На поруки мне отдадите? – спросил старец и оправил ладонью бороду до середины груди. – Сделаю из него волхва. Вячко фыркнул и пьяно икнул. Мясистый нос стал красным и похожим на разделанный гриб. – А нам какой прок от этого? Ты рабочие руки у нас забрать хочешь и охотника. А он сегодня медведя вальнул пальцем. А лес знает так, что ни один человек не ведает. Старик снова переглянулся со светловолосым своим младшим товарищем и тот опять кивнул вопросительно. – А я заплачу вам за мальца, – сказал волхв, приняв решение. – Да к тому же, что ему у вас? Так и помрёт вахлаком. А я знатным человеком сделаю. Перуну служить будет. – Перуну-у-у-у? – протянул Житко. – А пошто нам Перун, ежели он Христа почитает? Гость пожал плечами: – Ну, смотрите сами. Силой я его забирать не буду. Ежели вы согласитесь, да сам он пожелает, тогда возьму с собой. Если надо, то вот, всей деревне хватит, – волхв положил на стол увесистый мешочек с векшами. – А если нет, то… Не успел старик договорить, Житко сграбастал деньги корявыми и цепкими пальцами, мешок исчез в огромных ладонях. – Берите, мальчишку, – быстро проговорил он. – Если сам не против будет. Авось, и умному научите. Вячко, ты как думаешь? – А я что? Ежели он сам захочет уйти, так пусть и идёт! Он мне не сын, я ему не указ. Старик посмотрел в глаза Бажену. Мальчик кивнул. – Супротив никто не будет? – спросил странник. – Нет, не будет, – ответил Вячко, и нос его покраснел ещё больше. – Так даже лучше будет для пацана. Да он и сам хочет, я вижу. Может, и правда, знатным человеком станет. Лишь бы нас не забывал. Будешь нас помнить, Бажен? Бажен бросился к Вячко и обнял его, как родного отца, впервые за целый год. – Не забудет, – улыбнулся Вячко, поглаживая мальчика по голове. – А денежки поровну поделим, без обмана. Слышал, Житко? Поровну! Бажен понял, что такого случая судьба больше не предоставит. Он давно мечтал уйти куда-нибудь в дальние края, но не знал куда податься, а тут такой случай – ехать в Ростов с этими богатыми людьми. Настоящее путешествие, о каком он и мечтал последний год. – Собирайся, – сказал старик. А чего собирать? Лук да колчан со стрелами. Свирель, что по его просьбе сделал искусник Вячко. Да ещё Всемил на прощанье подарил нож в ножнах, который нашёл на краю поля год назад. Тогда рядом проходил отряд ратников, и кто-то из воинов его обронил. Да, а ведь ещё у него остались бабки. А на что они ему теперь? Ведь детские игры закончились. Бажен подозвал Миху. Тот подошёл и с благоговением принял дар – дюжину бабок и среди них один биток, самый лучший в деревне. С ним Бажен всегда выигрывал и считал заговорённым. Миха, радостно подпрыгивая, убежал хвастаться ребятам. Теперь он станет первым игроком среди деревенских мальчишек. Бажен обнял друга. Как жаль, что у него ничего не осталось, что мог бы подарить Всемилу. Не свирельку же, которую сделал Вячко, тот при надобности сделает ещё. – Спасибо, друг! – сказал Бажен. – Мы ещё свидимся, обещаю! – Ох, не знаю, – глаза Всемила заблестели. – Далече едете. Может быть, и навсегда. Сердце Бажена дрогнуло. А ведь прав был Всемил, возможно, они больше никогда не увидятся. – Поехали, други! – сказал старик. – Не переживайте, добры люди, сделаем из вашего мальчонки великого человека! Прощание длилось недолго. Дольше всех не желали отпускать Бажена Всемил и его отец с матерью, остальные уже в мыслях считали поживу. Вячко понимал, что с богатыми странниками, волхвами и воинами Бажену будет лучше – и мир посмотрит, и научится многим учёным вещам да ремёслам. А если повезёт, то и князю Васильке на глаза попадётся. А там, глядишь, и нужным человеком в княжеском дворе сделается. Авось и своих не забудет, словечко замолвит при случае. Мать Всемила Весняна подарила Бажену оберег, маленький мешочек, в котором были зашиты всякие травы, собранные в лесу. Должно помогать в дальней дороге, сказала добрая женщина – родное разнотравье спасёт от беды, поможет в трудное время. Оберег приятно пах лесом, теперь запах родного края будет всегда рядом. Когда уже и думать забудет об отчем крае, этот запах заставит Бажена выйти в дорогу чтобы посетить родные места. Странники подошли к своим коням и стали отвязывать их от заборов. Старик подозвал Бажена и велел мальчику садиться перед ним. Бажен был невелик ростом и особо не мешал всаднику. Лук пришлось приторочить к седлу, чтобы не мешал волхву. Бажен оглянулся, извернулся, едва не упав с коня, и заметил Всемила. Тот стоял у забора и смотрел вслед удаляющимся всадникам. Бажену стало грустно. Вот и свершилось то, о чём мечтал, но совсем не радостно было на душе. И уехать желалось, дальние края повидать, и покидать родные места не хотелось. Сердце разрывалось на части. Он ещё не знал, как много в жизни будет подобных потерь. Но самые первые утраты навсегда отпечатаются в памяти. Впоследствии где бы Бажен ни находился, куда бы ни направлялся, в минуты раздумий всегда вспоминал этот миг – он сидит на коне, а вдалеке стоит друг и молча глядит вслед. Грусть переполняла Бажена в такие часы. В будущем память сгладится, многое забудется и станет восприниматься как бы со стороны. Но не последний день в родной деревне. Они отъехали за околицу, когда послышался пьяный крик Житко: – Эй, волхв! А дождь? Ты обещал дождь! Нехорошо честных людей обманывать! Волхв остановил и развернул коня. Молча показал рукой на север. Далеко за лесом в небе клубилось чёрное варево. Задул холодный северный ветер, стрибожий внук, обещая быстро пригнать тучу и напоить землю дождём. Житко при виде тёмной, клубящейся полосы, довольно крякнул и помахал волхву рукой. – Спасибо, спаситель наш! Будет нам хороший урожай! Доброй тебе дороги! – закричал он, продолжая махать рукой. Глава 3 3 Выехали ближе к вечеру, хотя разумнее было остаться погостить на ночь, а утром и идти. Бажен не стал ни о чём расспрашивать, пересилив природное любопытство. Слишком уж важными показались волхв и молодые спутники, побоялся Бажен засыпать их вопросами. Будет нужно – расскажут, нет – промолчат. Хотя свербило, жгло желание узнать, зачем им Ростов, куда потом стопы напрявят, и как старик наволховал деревенским дождь. Ехали молча. Волхв тяжело вздыхал за спиной Бажена и время от времени осматривался. Иногда широкая морщинистая ладонь ложилась на рукоять меча, и Бажен чувствовал, как волхв напрягался. Отпускало, и старик снова расслаблялся – до следующего раза. Наверное, татей лесных опасался. Двое спутников следовали за ним и также молчали. Изредка начинали о чём-то переговариваться, но дед цыкал, и они замолкали. Оба слушались его с полувзгляда и с полуслова. Тропой редко пользовались, она заросла высокой травой и густым кустарником. В лесу было спокойно, пели птицы да где-то вдалеке долбил по стволу неугомонный дятел. Стук эхом разносился по округе. Бажен чувствовал себя, как в родном доме, и не понимал, отчего так напряжён старый волхв – ведь сейчас поблизости нет ни лихих людей, ни опасного зверья. Мальчик всё это чувствовал, а старик – нет. Солнце скатилось к закату, и когда начало темнеть, старец повернулся к младшим товарищам и велел спешиться. – Здесь заночуем. Вот и полянка неплохая, можно разместиться. Собирайте дрова для костра. По краю поляны бежал звонкий ручеёк, и место было приятным и удобным для ночлега. Бажен соскочил с коня и размял ноги, попрыгав на одном месте. Волхв спустился не столь бодро, но для своего возраста довольно проворно. Спутники тоже слезли с коней и стали разбирать пожитки. Бажен направился к краю поляны, где стоял сухостойный дуб, весьма годный для костра. Под основанием лежало много веток, которых хватило бы, чтобы питать огонь целую ночь – самое то от волков защищаться, не любят серые огня ночного, боятся. Пока странники раскладывались, Бажен, сделав несколько ходок, натаскал дров. Взял пустую козевку старика, что висела на боку коня, сходил до ручья. Вода была вкусная и холодная. Дополна набирать козевку не стал, слишком уж большой оказалась для его силёнок. С трудом дотащил к месту ночёвки. К этому времени там уже весело плясали язычки пламени, лаская дубовые ветки. Ели молча. Эти трое были неразговорчивыми. Бажен привык жить среди весёлых болтунов, каким был дядька Житко, и в молчании сидеть ему было скучно. Хотелось завести разговор, задать волхву несколько вопросов, но он боялся нарушать тишину. Они расселись вокруг костра и жевали холодное мясо с хлебом, запивая медовухой. К воде никто, кроме Бажена, не прикоснулся. Хлеб пах полем и пшеницей. Запах этот напоминал родной дом, и мальчик не знал, увидит ли когда-нибудь места, где он родился и вырос. Бажен старался как можно больше запомнить своё, родное, и вдыхал полной грудью эти запахи. Взрослые, выпив, будто оттаяли и заговорили. Бажен наконец-то узнал их имена. Волхва звали Булатом. Он был под стать имени – крепкий, жилистый старик, и меч в одной руке удержит, если понадобится, – чай, не для красоты ножны носит. Спутники его звались Шемякой и Стояном. Шемяка был черноволос, как кочевник, а Стоян белесый. Они были братьями – Бажен догадался об этом ещё в деревне, уж очень похожи друг на друга, как две капли воды.