— Мне нужно отлучиться по делу, — сказала Чарли. — По делу? — Да, по делу. — И сумку в номер не закинешь? — Оставлю пока у администратора. Увидимся там, снаружи. Как только Андерс скрылся в лифте, Чарли спросила администратора за стойкой, где ближайшая аптека. Она располагалась в торговом центре всего в квартале от отеля. Справа от входа в небольшой торговый комплекс на стене висели в ряд куртки. На стене над крючками красовалась надпись: «Стена доброты», ниже приписка: «Возьми куртку, если нужно, оставь куртку, если она лишняя». Перед Чарли в очереди в кассу стояла пожилая пара. Они говорили о пропавшей девочке. — Кто станет таким заниматься? — вопрошал мужчина. — Кто мог похитить маленького ребенка? — Сумасшедший, — отвечала женщина. — Психопат. Ни один нормальный человек такого бы не сделал. Чарли подумала, что женщина совершенно права — ни один нормальный человек не станет похищать ребенка. Если только… если только у него нет весьма веских причин так поступить. Но вот каковы эти причины? Мысли унеслись прочь, так что она и не заметила, как подошла ее очередь. Мужчина за кассой кашлянул и спросил, чем может ей помочь. Когда она сказала, что ей нужна экстренная контрацепция, он принес упаковку и с важным видом спросил, пользовалась ли она этим средством ранее. — Почему вы спрашиваете? — удивилась Чарли. — Я просто хотел убедиться, что вы знаете, как этим пользоваться. — Но ведь в инструкции, наверное, написано? Мужчина кивнул и принял оплату. — Ее не следует применять в качестве противозачаточного средства, — сказал он, протягивая ей чек. — Спасибо, буду знать, — ответила Чарли. Выйдя на улицу, она достала таблетку из упаковки, вытащила бутылку с водой и запила несколькими большим глотками. По крайней мере, теперь на одну проблему меньше. Они сели в машину и поехали в полицейский участок, расположенный чуть на отшибе, по другую сторону трассы Е18, в красном кирпичном здании в окружении каких-то бараков. Само собой, сюда уже добралась пресса — два десятка журналистов блокировали вход. — Никаких комментариев! — заявил Андерс, прежде чем они успели задать хоть один вопрос. — В нынешней ситуации нам известно не больше, чем вам, и мы должны делать свою работу. Толпа расступилась, и они прошли к входу, где их встретили высокая женщина лет пятидесяти и несколько запыхавшийся пожилой мужчина. — Стина Рюд, глава предварительного следствия, — представилась женщина. — А это Карл Антонссон, — продолжала она, кивнув на мужчину. — Он руководит поисковой командой и теми нашими коллегами, которые опрашивают соседей на месте. «Он что, немой?» — успела подумать Чарли, но тут мужчина кратко поприветствовал их и сказал, что вынужден уйти. — Пойдемте со мной, обсудим самое важное, — сказала Стина. Вслед за ней они миновали окошко приема со стеклом и автоматом для фотографирования на паспорт. Чарли понравилось, что Стина не тратит время на пустые разговоры, идет быстро и не улыбается. — Нас сейчас только трое, — сказала Стина. — Остальные опрашивают соседей. Как вы понимаете, мы сосредоточены на непосредственных поисках — активно ищем следы на местности. Разумеется, мы вышли в СМИ с описанием Беатрис, комбинезона, в который она была одета, медвежонка, с которым спала, и коляски. Коляска черная, марки «Бугабу» — дорогая, но весьма распространенная модель. Нам в первую очередь потребуется помощь в оперативной работе — допросах и сборе информации, которая могла бы помочь нам понять, что произошло и кто похитил девочку. Она провела их в комнату, где за овальным столом сидели двое ее коллег. — Это Себастиан Сандстрём и Рой Эльмер. Стина кивнула двум полицейским лет сорока. Оба поздоровались, не вставая. — Кофе? — спросила Стина. Они сказали «да» и вскоре получили по видавшей виды чашке с черным кофе. Чарли ожидала, что Андерс спросит, есть ли у них соевое молоко или что-нибудь другое без лактозы, но он промолчал. Стина повернулась к большой белой доске на стене. Там висели фотографии супругов Пальмгрен, а над ними — портрет главного действующего лица в этой истории, самой Беатрис. На голове у нее красовалась розовая шапочка, похожая на тюрбан, ручка тянулась вперед, словно она пыталась ухватить камеру, широкая улыбка обнажала два крошечных зубика на нижней челюсти. — Ну вот, — проговорила Стина. — Я исхожу из того, что в целом вы в курсе произошедшего. К сожалению, дальше мы пока не продвинулись. Она села и начала еще раз — чуть более подробно — пересказывать события. Даже забавный акцент не мог смягчить серьезность ее слов. Фрида находилась одна дома, когда все произошло. Она выставила коляску с Беатрис на веранду восемь часов назад. Затем вошла в дом и стала прибираться в кухне, расположенной в другом конце дома. Беатрис обычно спала не меньше часа, поэтому только в половине десятого Фрида пошла взглянуть на нее — и тут обнаружила, что коляска пропала. Чарли покосилась на Андерса — лицо коллеги выражало страдание, пока Стина рассказывала, что они успели сделать до сих пор: обследовать местность вокруг дома, опросить ближайших соседей, попытаться поговорить с родителями, пребывающими в состоянии шока. Обнаружив, что Беатрис пропала вместе с коляской, Фрида немедленно позвонила мужу, Густаву Пальмгрену, который вызвал службу спасения. Стина отпила глоток кофе и добавила, что тот единственный след, который взяли собаки, необязательно принадлежал злоумышленнику. — Какие вы видите вероятные сценарии? — спросила Чарли. — Каковы мотивы? Я думаю, например, о родителях — каково ваше мнение о них? — Пока у нас нет на них ничего, что могло бы вызвать подозрения, — проговорила Стина. — Помимо… помимо того, что говорит статистика. — Они богаты, — проговорил Рой. — Густав Пальмгрен очень успешный предприниматель. — Мы знаем, — перебила его Чарли. — Дайте мне договорить, — сказал Рой. — Простите, — сказала Чарли. — Продолжайте, пожалуйста. Внутри она ощутила раздражение, подумав, что куда более невежливо вот так осадить коллегу, чем прервать случайной репликой. — В городе все знают, кто такой Густав Пальмгрен, — сказала Стина, поскольку Рой предпочел промолчать. — О нем много писали в местных газетах, да и в национальных тоже. Его лицо всем знакомо и — да, о семье много чего говорят. — Что именно? — спросила Чарли. — В основном просто сплетни. Густав и его компаньон получили за свою компанию фантастическую сумму, так что… да, о таких вещах люди любят посудачить. Ты, наверное, знаешь больше? — спросила Стина, глядя на Роя. — Он с ними знаком, — пояснила она. — Нет, это не так. Просто я когда-то вращался в тех же кругах, что и Фрида, но это было много лет назад. — Что она за человек? — спросил Андерс. — Она была очень популярна, — ответил Рой. — И умна, и красива, — продолжал он с сомнением в голосе, словно это уравнение в его голове как-то не сходилось. — В детстве-то ей пришлось тяжеловато, но это не бросалось в глаза. Хотя мы встречались чаще всего где-нибудь в баре, а там все веселее, чем обычно. — В каком смысле ей пришлось тяжеловато? — спросила Чарли. — Родители были алкаши. Оба совершенно опустившиеся. Так что сейчас она действительно живет совсем по-другому. — Кстати, о богатстве, — сказал Андерс. — Если речь идет о похищении, то скоро должны последовать условия выкупа. — Да, — кивнула Стина. — И там находятся наши специалисты, которые помогут им в этом случае. — А семьи? — спросила Чарли. — Родители? Братья-сестры? — Густав — единственный ребенок в семье, — пояснила Стина. — Его отец умер, а мать живет в доме престарелых, страдает деменцией. У Фриды родители умерли, но у нее есть брат, который… — Который что? — Он находится на реабилитации. Зависимый. Ранее засветился в полиции. — В связи с чем? — Все как обычно — кражи, хранение наркотиков, управление транспортным средством в нетрезвом виде. — А какие у него отношения с Фридой? — Насколько я понимаю, не самые лучшие. Он, как уже говорилось, зависимый, а это в большинстве случаев сильно портит отношения. Но сейчас он на лечении. — Но ведь его там, наверное, не держат под замком? — спросила Чарли. — Насколько я поняла, он вот именно что сидит под замком, — ответила Стина. — Мы пока не проверяли его столь подробно. Нам показалось, что это не самый горячий след.