– Конечно! – Не знаете, что дача взятки должностному лицу при исполнении – это же статья? – А то! – обрадовались полицейские, трезвые они соображали лучше, чем пьяные, особенно если была очевидной их собственная выгода. – В руки нам конверт совали, просили дело закрыть. А там всего-то да ничего. Десять тысяч! А нам еще со старшими делиться. Что там нам бы после дележки осталось? Вот мы им по-человечески и объяснили, дело муторное, либо с пострадавшей договаривайтесь, либо сумму увеличьте, чтобы нам всем был интерес мараться. Егор слушал и чувствовал, что у него волосы на голове встают дыбом. Какое-то Средневековье! И ведь всего-то пара сотен километров от большого города. И вот уже никому не кажется диким, что свои проблемы можно решить, кого-то там подмазав из должностных лиц. И Егор решил, что если он еще немного углубится в тонкости здешнего общения населения с полицией, то это болото засосет его с головой. А ему нужно было сохранить голову в неприкосновенности, чтобы расследовать убийство, случившееся в Подберезье прошлой ночью, про которое, кажется, кроме него, уже все забыли. – Вот что, граждане, сейчас мы с вами все дружно попытаемся помочь следствию. Нужно найти людей, которые бы видели вот этого человека. И Егор извлек из кармана паспорт Филинова. – Вот его фотография! Он заметил, как переглянулись между собой полицейские. Они были явно озадачены тем, откуда в кармане у Егора оказался паспорт погибшего. Ничего, будет им впредь наука! Небось теперь твердо запомнят: прежде чем засунуть задержанного в камеру, его нужно хотя бы обыскать! Паспорт был бережно вложен Егором в отдельный файлик, пленка которого не позволяла заляпать содержимое чужими отпечатками. И он пошел по рукам. И совсем скоро Егор услышал: – Да я его вроде знаю! Это жилец Мотькин! – Это говорил мужчина средних лет. – Взгляни! – сунул он паспорт своей жене. Та посмотрела и подтвердила: – Точно он! Мотька его к себе в маленький домик пустила пожить. Хвасталась, что содрала с него по пятерке за сутки, а он даже и не пикнул! – А Мотька – это ваша подруга? – Соседка наша. Матильда. Егор задумался. Уж не та ли это Матильда, которая была тут прошлой ночью? Если так, то ее страх перед полицией становился уже более очевиден. Даже Егор теперь думал, что поведение Матильды выглядит как минимум подозрительно. Что уж говорить про Борова, до которого рано или поздно должна была дойти эта информация. – Проводите меня к ней! Матильда оказалась той самой говорливой тетенькой, хотя Егору стоило большого труда узнать ее без шубы и огромной мохнатой шапки. Впрочем, и шуба, и шапка вскоре обнаружились на вешалке в прихожей. А сама Матильда безошибочно признала Егора. – Что случилось? – Глаза у нее забегали. – Молодой человек, вы же обещали! – Выяснились новые обстоятельства произошедшего. Оказывается, пострадавший был вашим жильцом. Вот и свидетели подтверждают, что вы сдали убитому ваш гостевой домик за пять тысяч рублей посуточно. Похоже, сейчас Матильда проклинала свой длинный язык и хвастливость. Но вслух она лишь быстро произнесла: – Ой, это он был?! – А вы не знали? – Не узнала я его! Да и как узнать? Там же все снегом было занесено! Может, оно и так, но слишком уж быстро вырвалось у нее это объяснение. – Покажите мне его домик! Егор обратил внимание, что, несмотря на ранний час, во дворе дома Матильды были уже почищены две дорожки. Одна шла от калитки к большому дому, а вторая вела от большого дома к маленькому, выполнявшему функцию летнего или гостевого. А вот дорожки от гостевого домика и до калитки что-то не наблюдалось. Означало ли это то, что хозяева знали, их жильцу уже не суждено воспользоваться этой дорожкой? Или все дело было в обычной лени? Мол, не барин, нечего для него лишнюю тропинку чистить, и кругом пройдет. Егор прикинул расстояние от гостевого домика и до калитки. Выходило, что оно гораздо короче расстояния от одного дома до другого. Значит, дело тут не только в одной лени. – Кто это у вас дорожки чистил в такую рань? – Как это кто? Я и чистила! У меня работников нет. Детей просить тоже не хочу. Сама почистила. – А почему тогда дорожку вашему жильцу до калитки не почистили? – Не успела! Домик был закрыт на замок, но у хозяйки нашелся запасной ключ. – Извольте видеть, сумка его на месте. Ничего не тронуто. Я порядочная женщина, что бы там про меня другие ни говорили! Егор огляделся. Сумка была совсем невелика. – А где же остальные его вещи? Сменная одежда, обувь? – У него, кроме сумки, и не было ничего с собой. И продуктов не было, он у меня спрашивал, чего бы покушать. Да все деликатесов каких-то просил и в то же время говорил, что желудок у него слабый. А я не нанималась ему кухарить. И вообще, зачем мне голову ломать, как ему и диету соблюсти, и при этом чтобы еще и деликатесы на столе были. Заплатил, пусть живет. А деликатесы диетические – это уж он пусть сам себе готовит. Плитка есть, вперед! Плиткой жилец воспользовался, по крайней мере, один раз, так как она была включена в сеть, а хозяйка утверждала, что всегда держала плитку отключенной. Что касается багажа этого человека, то помимо предметов личной гигиены в сумке нашелся еще электронный ошейник с пультом. – У вашего жильца была собака? – Сидел какой-то пес в машине. Но я сразу сказала, что с животными в дом не пущу. И собаку он оставил на улице. – В такой холод держать животное на улице? – А что тут такого? – удивилась Матильда. – Это же собака! Я ему и будку предоставила, от нашего Шарика осталась. Царствие ему небесное, Шарик наш тоже в любую погоду на улице жил. – За будку тоже арендную плату спросили? – не без иронии спросил Егор у женщины. – В бонус пошла! – в тон ему ответила Матильда. – Сейчас собака в будке? – Нет, – покачала головой Матильда. – Он заселился третьего дня. На другой день внезапно снег пошел, на улицу не выйти. Собака в будке была, я ей старых щей с костями носила. Все равно вылить их собиралась, а псина их за милую душу слопала. Когда снег закончился, жилец собаку взял, и они отправились куда-то погулять. Еще светло было, а вернулся он уже в сумерках. Один или с собакой, я не видела. Но когда на следующее утро я собаке понесла еду, то будка была уже пустой. – Вы не спросили, где собака? – Спросила. Он сказал, что она во время прогулки от него убежала. – Он ее искал? Казался огорченным? – Поехал куда-то, может, что и за собакой. Обратно вернулся не в духе и снова один был, видать, так и не нашел пса. – Поехал… Значит, на машине был? – Ну конечно! – И где машина? – Не знаю. – Матильда! – Честное слово, я не знаю! Я ему предлагала машину во двор загнать, тут бы она под навесом стояла, но он отказался. Сказал, что ему будет удобнее на улице машину оставить, потому что, если внезапно придется куда-то отлучиться, не нужно меня тревожить и просить ворота отпереть. Я не возражала, места у нас спокойные, если сигнализация на машине хорошая, то и подавно волноваться не о чем. Где он свою машину оставил, там и возьмет. Отчего-то не понравилось Егору то, как Матильда отвела при этих словах свои глаза. – Что же, – вздохнул он, – раз вы не знаете, где ваш жилец оставил машину, придется у соседей ваших спросить. Уж они-то нам скажут, где она стоит. И Егор повернулся, сделав вид, что уходит. Он не ошибся в своих предчувствиях. Матильда тут же воскликнула: – Постойте! Кажется, я вспомнила! – Очень хорошо. Проводите? – Пойдемте! И Матильда решительно зашагала. Вышла за калитку, свернула направо и прошла около пятидесяти метров до полянки. – Вот тут он и держал свою машину! – Далековато! Напротив вашего дома тоже есть удобное место, где можно поставить машину. – Это место соседей! А тут никто не ставит, вот Миша и воспользовался.