Когда друзья вошли в дом, то все уже спали. Будить бабу Галю, чтобы показать ей свою находку, никто не решился. Демонстрацию найденной в сугробе сковороды было решено оставить до утра. Глава 9 Что касается оставшегося в Подберезье Егора, то ему и впрямь этой ночью пришлось несладко. Взяв на себя все трудности общения со здешней полицией, он в полной мере вкусил прелести местечкового хамства. Начать с того, что прибывшие на вызов ребята были сильно нетрезвы. Не так чтобы от них всего лишь попахивало, нет, они были реально пьяными в хламину. Сначала Егор списал все на молодость, холодную погоду, праздничные дни, когда наливают и угощают в каждом доме и трудно удержаться от соблазна, но оказалось, что это были еще цветочки. Едва державшиеся на ногах полицейские принялись запугивать Егора, лишь увидев его рядом с погибшим. – Признавайся, за что ты его так? Чего вы с ним не поделили? Бабу? Деньги? Он был тебе должен? И сколько? Егор рискнул и сказал: – Если был мне должен, глупо мне было бы убивать его. Напрасно он понадеялся, что ребята осмыслят такую длинную и сложную мысль. Они уцепились лишь за отдельные слова. – Он был тебе должен! – Ты сам признался! – И не отдавал! – За это ты его и кокнул! И они переглянулись с торжествующим видом, словно поздравляя друг друга с легко раскрытым делом. Разве что не обнялись. А вот предложение Егора осмотреть место преступления или хотя бы само тело также не вызвало отклика в душах этих двоих. – Это еще зачем? – Что тут смотреть? – Он мертв. Это ясно. – И ты его убил! Это тоже ясно! После чего Егору скрутили руки, привезли в отделение и кинули там в каталажку. При этом ребята даже не потрудились обыскать его, на что Егор в душе надеялся. Вот будет смеху, когда они наткнутся на его служебное удостоверение и обнаружат, что натворили. Но эти олухи думали лишь о том, как бы им вернуться к прерванному веселью. Поэтому Егор очутился в КПЗ со всем своим барахлом, за исключением разве что сотового. Его он опрометчиво держал в руках, и телефон у него забрали. Без протокола, без описи, к чему всю эту лишнюю бумажную волокиту! Напоследок полицейские еще и пригрозили Егору: – Завтра с тобой старший разберется! И запинающимся шагом покинули отдел, оставив Егора одного. Судя по звукам, а вернее, их полному отсутствию, в отделении этой ночью больше никого не наблюдалось. Полнейшее безобразие, которое лишь порадовало Егора. Чем больше произвола и несправедливости будет обращено к нему, тем отчаянней и яростней будет тот гнев, который он завтра обрушит на голову здешнего начальника. – Давно пора, – вышагивая по камере, бормотал Егор. – Вконец распустились! Утро наступило раньше, чем он ожидал. К его удивлению, он совсем неплохо выспался в камере, потому что вчера провел много времени на улице, на морозе. Накопившийся у него в крови кислород помог ему крепко уснуть, а утром чувствовать себя относительно бодрым. Относительным по сравнению с самим начальником, который выглядел так, словно по нему всю ночь ездили бульдозером, а потом запихнули в стиральную машину и прокрутили в ней вместе с одеждой. Восседал начальник за большим широким столом, покрытым стеклянной столешницей. Когда-то целая, нынче она треснула в пяти или даже шести местах. Некрасивые трещины змеились по всей ее поверхности, но начальнику до этого не было никакого дела. Он важно поглядывал по сторонам и время от времени кривился, когда голову пронизывала боль после вчерашнего. Это и был тот самый печально знаменитый в округе начальник отдела полиции. Фамилия его была Боров, и она как нельзя лучше подходила этому человеку. Был он не то что толст, но как-то чрезмерно уж тучен и тяжел на подъем. Толстый его затылок плавно перетекал в гладкую круглую голову, и казалось, составляет с ней одно целое. Вертеть ею было сущей пыткой, Боров даже особенно и не пытался. И вся его неповоротливая неуклюжая туша с короткими толстыми руками и ногами и пальцами-обрубками вполне могла сойти за это животное. Не скрывая своего состояния, он растворил перед Егором две таблетки шипучего аспирина, потом подумал и прибавил еще одну. Поморщился, выпил, поморщился снова и уставился на Егора налитыми кровью глазами. – Тебе светит срок! – заявил он ему, и по кабинету распространился такой стойкий запах перегара, что Егор раскашлялся. – Ночью тебя взяли с поличным! Мои ребята застали тебя на месте преступления! – Для начала предлагаю познакомиться, – сказал Егор. – Кто ты такой, чтобы мне с тобой знакомиться? – Заместитель начальника отдела по борьбе с внутренними правонарушениями Следственного комитета майор Дружинин. Требую, чтобы вы, в свою очередь, представились мне по всей форме. Егор с огромным удовольствием наблюдал за тем, как помятая физиономия капитана играет всеми оттенками радуги. Это было восхитительное зрелище, которое с лихвой искупило для Егора всю прошедшую ночь. Сперва Боров покраснел так сильно, что физиономия его из красной сделалась бордовой. На этом дело не остановилось. Краски сгущались, и вот уже бордовый цвет стал отливать синевой, особенно ярко этот оттенок проявился на кончике носа и на щеках. Затем синева внезапно стала бледнеть, лицо становилось все более и более светлым, пока не стало белым. Но и на этом дело не закончилось, белый цвет постепенно начала заливать зелень, она сгущалась на висках, под глазами и в носогубных складках. Потом Боров судорожно вздохнул, и Егор даже подумал, не конец ли это, но ошибся. Боров был человеком крепким, страшное похмелье плюс не менее страшная новость не могли так просто свалить этого детину. – Тебя что, прислали шпионить за мной? – выдохнул он прямо в лицо Егору. – Какие-то жалобы на меня до вас дошли? – Жалоб много. – Все врут! – решительно заявил Боров. – Никакого произвола я себе не позволяю. Ребята у меня работают на износ. – Особенно этой ночью они надрывались. В отделении было пусто! На звонки было некому отвечать. А если этой ночью кого-нибудь убивали? – Так ведь и убили, тебя на месте преступления ребята взяли, – пробормотал Боров, исподлобья взглянув на Егора. Нехороший это был взгляд. Злой, жестокий, прямо свирепый. Не Боров ты, а Кабан! Зверь, который рвет врагов без пощады! Но на этот раз противник был ему не по зубам. И Боров это хорошо понимал. По занимаемой должности Егор был много выше Борова в иерархии рангов. И никакой покровитель Борова не мог изменить этого факта. – Теперь о твоих ребятах поговорим! Примерно четверть часа Егор перечислял те ошибки, которые были совершены сотрудниками Борова в момент прибытия на место преступления. Обида на сопляков была еще свежа, и щадить их Егор не собирался. По мере его монолога Боров становился все более и более ручным. Он уже смекнул, на кого можно свалить все шишки, а самому выйти сухим из воды. – Мальчишек уволю! – с готовностью откликнулся он, едва Егор на мгновение умолк. – Или выговор им влеплю! Как лучше? – Не знаю. Это твои подчиненные, тебе и решать их судьбу. Лично я начал бы с самого себя. Они с тебя пример берут. – Я исправлюсь! – пообещал Боров. – Что сейчас делать надо? – Даешь мне ребят потолковей, едем с ними в Подберезье на место преступления, забираем тело, везем его в морг, осматриваем его там. Но оказалось, что осматривать им как раз нечего. Тело исчезло. – Нету! – растерянно улыбался один из полицейских. – Где же оно? Ведь тут было! Второй ничего не говорил, лишь топтался в сторонке, разгребая ногами снег. Надеялся, что труп найдется где-то поблизости. Гнев Егора был велик и обрушился на двух своих спутников, потому что это были те самые горе-служаки, которые ночью неосмотрительно провели его задержание, но не организовали осмотра тела пострадавшего и места его обнаружения. И уж тут Егор оторвался на них по полной программе! Орал он на них так, что сперва в округе сделалось очень-очень тихо, а потом к ним сбежались жители всех окрестных домов. То есть нежданно-негаданно появились те самые свидетели, о которых вчера Егор мог только мечтать. Настроение у Егора моментально улучшилось. Никого не придется искать и уговаривать, все явились сами, хотя он их даже не звал. Для виду Егор еще немного покричал, но уже без прежнего запала. А потом и вовсе переключился на работу со свидетелями. Видя, как досталось мальчишкам-оперативникам, жители были на стороне Егора. – Правильно вы их пробрали, молодой человек! – Житья от них никому не стало! – Обнаглели вконец! – Работать не хотят, только водку жрут! Да еще в последнее время и деньги принялись вымогать. – Дескать, если не заплатите, устроим так, что ваш Данька сядет! Тут уж полицейские не вытерпели и закричали на женщину, высказавшуюся последней: – Данька ваш и так сядет! Раньше или позже, но сядет. У него ведь что ни выходные, то новое приключение! То мопед угонит, то бидон самогона сопрет, то изнасилование за ним числится, то драка с отягчающими! – Изнасилование – это поклеп! – возмутилась женщина. – Аринка специально на мальчика заяву накатала, потому что он жениться на ней отказался! Поссорились они, а эта стерва возьми да и напиши. Так прямо и сказала нам всем, заберу заявление, если вы заставите Даньку на мне жениться, я для этого все и затеяла. А нет, пойдет он в тюрьму. Что нам было делать? Обращалась женщина почему-то к Егору, хотя он знать не знал ни Даньку, ни Арину, ни вообще кого-либо из этой деревенской Санта-Барбары. – Нельзя же такую невестку в дом привести, это хуже тюрьмы. Но и сына в тюрьму не хочется отправлять. Вот мы к полиции за помощью и обратились. Думали, они люди, войдут в наше положение. А они сумму втрое больше запросили, чем мы им в конверте принесли. Откуда у нас такие деньги? – Вы что же, – заинтересовался Егор словами соседей, – изначально сами им деньги принесли?