– Нет. Нечасто. Таня изо всех сил пыталась вспомнить другой какой-нибудь случай, когда ее муж принес бы какую-нибудь рекламную брошюру или буклет. Но так и не смогла. На самом деле муж не выносил лишнего мусора, все бумаги у него были в безупречном порядке, разложены по папочкам, самые ценные убраны в сейф, другие хранились в шкафу, который тоже всегда был заперт, а ключ муж неуклонно носил при себе. – Подобного мусора муж раньше никогда не приносил. Егор повернулся к Евсею: – Рассказывай! – А чего рассказывать? Я уже все рассказал. В том, что ее муж откинулся, моей вины нет. – Кто тот человек, которому ты помогал на автовокзале? Глаза у Евсея забегали. – Я не знаю. – Собирайся! Поедешь со мной! – Стоп! Куда это? – В отделение. Оформим тебя как мошенника. – За что? Я же ничего не делал! – Твои действия попадают под статью. Ты вводил в заблуждение граждан, забирая у них деньги, а по факту никаких услуг ты им не предоставлял. Сядешь на полгодика, выйдешь умным, но уже с судимостью. – Нет, я не хочу в тюрьму! Мне туда нельзя! У меня дела! Клиенты! Весь бизнес полетит, если они узнают, что меня замели! – Тогда рассказывай, кто был тот человек, которому ты помогал на автовокзале! – Но я, честное слово, не знаю, кто он такой? Мне у него имя спрашивать? Сказал, чтобы я обращался к нему по имени, что звать его Миша. Еще сказал, что меня ему рекомендовал мой бывший клиент. И что дело плевое, нужно всего лишь устроить так, чтобы одна бабенка, которая завтра отправляется в путешествие, далеко бы не уехала, а вылезла бы где-нибудь в тихом уединенном месте, где и осталась бы пожить. – Зачем? – Сказал, что его сын поссорился с женой, а он хочет помирить молодых. Дескать, сынок поедет за женой, а он им подстроит пару ситуаций, когда сынок вроде как спасает свою жену от неминуемой погибели. Этакий рыцарь на белом коне. Когда он в сверкающих доспехах примчится к ней на помощь, сердце самой закоренелой злючки дрогнет. Размолвка будет забыта. И муж с женой вновь помирятся, семья будет спасена, занавес, аплодисменты. И переведя дух, Евсей сказал: – Ничего криминального, если вы понимаете, о чем я. Я вообще принципиально против откровенного криминала. Это не моя стихия. Я – артист, а не убийца. – А этот Миша… Он был один? – Собака у него еще с собой была. Злющая! В машине сидела. Миша ее в клетке в багажнике держал, но эта псина так рычала и лаяла, что даже снаружи слышно было. – А сына вы его видели? – спросила Таня. – Ну, того самого несчастного отвергнутого мужа, ради счастья которого его отцом весь этот спектакль и затевался? – Нет, сына не было. – И вам это не показалось странным? Старик-отец мечется, стремясь помирить сына с невесткой, а сам сынок и пальцем не шевельнет для своего счастья. И вообще, как он собирался спасать жену, оставаясь дома? – Я не знаю, – растерялся Евсей, который прежде о таком явно не задумывался. – Может, сын потом должен был к отцу присоединиться? И вообще… мне заплатили не за то, чтобы я спрашивал. Мне была поручена работа, я ее выполнил. Потом он кинул мне деньги на карту… – Он перевел вам деньги? Не платил наличными? – Кто сейчас имеет дело с наличкой! – фыркнул Евсей. – Онлайн-банк на что? – Данные об этой операции я у тебя скопирую, – предупредил его Егор. – Пожалуйста. Мне скрывать нечего. Заплатил он мне, все по чесноку. Как и договаривались, тридцать тысяч дал. Да еще десятку я отвалил парочке тех идиотов, которые согласились приютить у себя сбежавшую молодку. И пятерку, я знаю, пришлось сунуть водителю, за меньшую сумму этот хапуга войти в положение не пожелал. Дорого ему примирение сыночка обошлось, если только дело и впрямь в нем. – Значит, тридцать тысяч тебе отвалилось просто за то, чтобы уговорил семейную пару взять к себе на постой Таню? – Да! – И тебе заплатили тридцать тысяч? – Да! – Но в это же время семейной паре, которой предстояло приютить у себя дома абсолютно постороннюю им молодую женщину, что должно было создать для них определенный дискомфорт, было заплачено всего десять? – Они и десятке этой были рады-радехоньки. Лохи! Я же им обещал, что заплачу больше. Десять – это был просто аванс. И все же Егор считал, что в этой оплате труда была какая-то странность. Евсею за несколько минут не слишком квалифицированной работы – тридцатку, а Марине с Сергеем за постой Татьяны – десять. И ведь даже было неизвестно, сколько времени понадобится для «примирения супругов». Хорошо, день, а если два или даже три? Тогда как? – Как этот клиент на тебя вышел? – Он мне позвонил, сказал, что есть работа, дело на несколько минут, а заплатит он тридцать косарей. Я лишь спросил, не криминал ли. И он ответил, дело благородное, нужно помирить поссорившихся влюбленных. Я и согласился. Действительно, благородно. И платит хорошо. Приехал, отработал, получил гонорар, все! – И тебе не показалось странным, что за такую плевую работу тебе столько отвалили? – А я на меньше и не согласился бы! – самоуверенно произнес Евсей. – А что было потом? – Потом я домой вернулся. – И никуда больше не уходил? – Никуда. У меня и свидетельницы есть. Я подружек позвал, мы с ними мой гонорар и прокутили. Буквально перед вами девчонки свалили. И Евсей замолчал. Не верить его словам у друзей не было повода. Вроде бы все укладывалось в рамки того, что они знали и раньше. Вот только ясней от всего этого, увы, не становилось. Нужно было в срочном порядке выяснять биографию Михаила Потаповича Филинова и дальше думать, где и в каком месте он мог пересечься с Таней настолько серьезно, что пожелал устранить ее. – Подружек имена назвать можешь? – Зачем вам? – Для проверки твоего алиби. – Одна Маруся, вторая Ируся. – Телефончики их дать можешь? – Да, пожалуйста. Мне скрывать нечего. И Евсей продиктовал номера телефонов, услышав которые Таня вздрогнула и зачем-то полезла в свой мобильник. И пока Егор записывал, она судорожно рылась в сотовом. Потом побледнела, поджала губы и виновато взглянула на Егора. Но тот ничего не замечал. Он позвонил Марусе, представился следователем и спросил, чем она занималась двое суток. – Обломисто! – захохотала девица. – В чем бы вы меня ни попытались обвинить, алиби у меня безупречное, его могут подтвердить двое моих друзей Евсей и Ируся. Примерно то же самое сказала и Ирина, которая еще обругала Егора за то, что он ее разбудил. – Только прилегла, а тут вы! И не стыдно тревожить людей по пустякам! Стоящая рядом Таня услышала эту фразу и отчего-то побледнела так сильно, что теперь уже не заметить это было невозможно. – Что случилось? – Ничего. Просто душно стало. – Выйдем на воздух. Евсей, не скрывая своего облегчения, захлопнул за ними дверь. А друзья спустились на улицу. – Ну? – вопросительно взглянул Егор на девушку. – Что с тобой? – Боюсь, ты скажешь, что я окончательно рехнулась или… сама затеяла всю эту историю. – С какой целью ты мне это говоришь? – Понимаешь, когда ты звонил этим Ирусе с Марусей, я же рядом стояла. И слышала их номера телефонов. И голоса я их тоже слышала. – И что? – И… и… и это мои подруги! – запинаясь, выдавила из себя Таня. – Кто?