Подруга проснулась в не себя от счастья, вчера ей впервые признались в любви и даже кое-кто обещал жениться. Она смущенно натянула простынь до подбородка и уставилась на возлюбленного кротко и еле дыша. — Ты это, короче, — растерялся казанова, — кофе будешь? Ему как-то и жаль было закомплексованную стажерку, и обидеть не хотелось, поэтому Олег решил спустить ситуацию на нет, впрочем, как всегда. Алена всё утро молчала и не сводила влюбленных глаз с капитана. Еще чуть-чуть и дыру протрет на его красивом мужественном лице. Колмакову это начинало надоедать: пьет кофе и пялится, при этом глупо улыбаясь; одевается и смотрит; в лифте, в машине, по дороге глаз не сводит. В коридоре райотдела он все же не выдержал: — Аленушка, пожалуйста, прекрати на меня так странно смотреть. Трудно передать словами, что испытала в эту минуту влюбленная девушка, чье имя никогда и никто не мог запомнить. — Хорошо, Олег, — кивнула глупышка, улыбнулась на прощание и заняла свое рабочее место. *** Спецгруппа из Москвы разместилась за столом в кабинете дознавателя Птушкина, самого же Птушкина переселили на первый этаж, где он успешно затерялся среди дежурной, допросной и вечно неработающих туалетов. Ни Астахова, ни Перегудов, ни Дорошев не сдвинулись в деле громовского серийного убийцы ни на йоту, они продолжали охреневать, а другого слова нету, потому как все материалы дела, улики и прочее кто-то залил сладким кофе, потом видимо сушил феном, затем подтасовал, перепутал и в итоге получилось черти что, осталось только бантик прицепить, ну чтобы красивее было. В углу застывшей мумий сидела стажерка, все трое настолько привыкли к ее немому присутствию, что уже внимания не обращали, говорили при ней не стесняясь. Иногда Перегудов посматривал на нее исподтишка, чем вгонял в краску и ступор. Астахова и вовсе не трогала убогую, один лишь Максим контактировал с ней, периодически обращаясь с просьбами что-нибудь отксерить или сделать кофе. Но просил он всегда исключительно вежливо, будто хорошего друга об одолжении. — Аленка, — обратился Дорошев к стажёрке, — а не выпить ли нам кофейку. — Да, конечно, Максим Леонидович! Она мигом вскакивала и готовила всем кофе, кроме себя. Панин неделю не выходил из запоя, брал специально для этого отпуск и сидел на даче отшельником, бухал с утра до ночи, пока жена не приехала и не отметелила хорошенько. С женой Виталику повезло — Зинаида огонь, а не баба, но вот рука тяжелая. Теперь избитый муж старался замаскировать фингал под глазом с помощью косметики, но так как он в женских премудростях не разбирался, подходящий тон подобрать не сумел. — Здоров, Олежек! — поприветствовал друга, войдя без стука в кабинет. Колмаков оторвался от смартфона и удивленно уставился на пятнистый лик коллеги. — Виталь, а чё у тебя с харей? — А! — махнул рукой Панин. — Язва! Олег не совсем понял, вроде как прободная язва — это болезнь желудка, а не кожи. — На морде язва? — все же уточнил Колмаков. — Морда — у тебя, а у меня избитое жизнью лицо!!! — поставил Панин на место коллегу-хама. — Ага, жизнью, — ехидно усмехнулся мужчина. — Зинаида приложилась? — Я ж тебе и говорю — язва! — эмоционально пояснил Виталий Егорович. Колмаков понимающе рассмеялся, хотя совсем не искренне. Ему закоренелому холостяку было невдомек — как можно добровольно нацепить на себя брачные кандалы. Это каким дебилом надо быть, чтобы по своей воле жениться, настрогать детей и до конца своих дней хранить верность одной единственной женщине. — Слышь, Олежа, — вполголоса заговорил Панин, наклонившись ближе, — ну что тут эти москвичи? — Не знаю, — тоже тихо ответил Олег, — никто не знает. — Сейчас узнаем! — весело объявил капитан и загадочно подмигнул. Он отправил сообщение “Зайди в кабинет Колмакова! Срочно!” контакту “Овечка”, придерживая разбухшее пузо и довольный развалился на стуле. Девушка явилась спустя пару минут и подозрительно посматривала в сторону Колмакова. — Рассказывай, что москвичи задумали? — с ходу спросил Панин, пренебрегая излишними церемониями. Олег игнорировал присутствие стажерки, уставился снова в экран смартфона. — Разрешение на эксгумацию готовят, — проблеяла Овечка и зыркнула на притихшего Колмакова. — Во ё*нутые, — эта новость ошарашила Панина, он до последнего надеялся, что до эксгумации дело не дойдет. — И что они? — Ждут письмо от министра, потом вызовут родителей убитых. — Ага! — воскликнул Виталик. — Значит родители тоже должны дать добро? — Наверное, — неуверенно ответила Валюшкина, продолжая буравить взглядом Олега. — Да какого хрена ты на меня так смотришь?! — не выдержал мужчина и разорался. — Тихо-тихо, — успокоил его Панин, удивленный такой реакцией, — ты чего кричишь? Валюшкина быстро выскочила из кабинета на прощание еще раз странно глянув на Колмакова. Тот едва сдержался, чтобы не запустить в нее смартфоном, подпрыгнул на стуле и злостно заскрежетал зубами. — Оо! — протянул многозначно Виталий Егорович. — Да у нас тут мексиканские страсти продолжаются! Хе-хе! — прочистив горло, таинственно добавил: — Ты поаккуратней с ней, какая-то она чудаковатая. — Без твоих соплей разберусь! — снова вспылил Олег, швырнув мобильник на стол. — Да мне, вообще, всё равно, — равнодушно заметил Панин. — Чего лезешь тогда со своими советами? — не унимался мужчина. Виталик молча выставил руки перед собой, давая понять, что сдается и в душу Колмакова лезть не будет. Тот вскоре успокоился и они оба пошли курить, ну а чем еще можно заниматься в разгар рабочего дня. Прирожденная жертва — Коллеги, давайте составим психологический портрет убийцы, — предложила Астахова. Перегудов свел брови к переносице и отдаленно напомнил Чубакку из Звездных войн, чересчур лохматый и суровый, Дорошев поймал на себе его звериный взгляд и моментально прекратил смущать стажерку лучезарной улыбкой. Максим выровнял спину и серьезно заметил: — Лариса Георгиевна, можно я начну? — Конечно, Максим Леонидович, любопытно послушать. — Значит, убийца молодой мужчина, приблизительно до сорока, проблем с потенцией у него, думаю, других физиологических отклонений тоже нет. — То есть, он довольно привлекательный и физически здоровый? — уточнила полковница, имея схожее представление об убийце. — Думаю, что да. Первые две жертвы пошли с ним добровольно; третья, возможно, но потом что-то пошло не так. Могу сделать такие выводы исходя из свидетельских показаний, кои отсутствуют, потому что ни одна из жертв не сопротивлялась, следовательно — криков не было. — И как же нам вычислить этого казанову? — Надо все же провести эксгумацию, у первых двух жертв был половой контакт, предполагаемо с убийцей. — Вот эта третья жертва, школьница Анастасия и не дает мне покоя, — задумчиво произнесла Астахова. Действительно, девушку никто не насиловал перед смертью, мало того, она была девственницей. — Возможно, убийца не успел совершить задуманное, кто-то помешал ему, — предположил Дорошев. — Возможно, — согласилась начальница. — Давайте рассмотрим ситуацию под другим углом, а именно глазами убийцы. В углу закопошилась стажерка, стараясь не дышать, девушка беззвучно что-то печатала, как у нее выходило бить по клавиатуре и не издавать ни звука — загадка. — Первые две жертвы между собой схожи, не только внешне, но и характером. Обе вели разгульный образ жизни, злоупотребляли алкогольными напитками, меняли партнеров, как перчатки, одевались вызывающе, одним словом привлекали мужское внимание. А теперь взгляните на третью жертву. Лариса Георгиевна разместила посередине стола портрет Анастасии, девушка скромно улыбалась фотографу, зажатая, скованная, даже на фото, в невзрачной тусклой одежде. Весь ее образ говорил о том, что она боялась быть замеченной и держалась в тени. Собственно, характеристика из школы соответствовала портрету убитой. — Прирожденная жертва, — вдруг сказал Перегудов. — Что? — Дорошев не понял. — Есть такой тип людей — прирожденные жертвы, — пояснил капитан. — В школе их травят одноклассники, супруг или супруга обычно тиранят, на работе их не ценят.