– На занятиях по музыке, – прошептала Нина, которая после истерики и скандала чувствовала себя отвратительно. Олег посмотрел на часы. – Во сколько заканчивается урок? – В шесть, – еле слышно ответила любовница, – через пятнадцать минут она будет дома. – Сейчас одиннадцать, – занервничал отец, – может, девочка вернулась домой, когда мы беседовали на повышенных тонах? Спряталась у себя в комнате? – Пойди посмотри, – попросила Нина. Олег поспешил в детскую и понял: он не ошибся. На занятия музыкой Ксения шла сразу после школы. Сейчас же на кровати валялись скомканное форменное коричневое платье, черный фартук и портфель. На вешалке в прихожей не было пальто девочки, обуви. Олег вернулся в гостиную, где на диване уже заснула Нина. У него почему-то защемило сердце, появилась тревога, он опять спустился во двор, где в машине сидел Алексей, и велел ему: – Зайди ко мне домой. Скажи, что я ночую в кабинете, прислал тебя. Водитель осведомился: – Зачем? – Что «зачем»? – рассердился начальник. – Затем, что я велел. – С какой целью вы меня к Веронике Андреевне отправляете? – спросил водитель. – Ваша супруга очень удивится, если я просто так заявлюсь. – Действительно, – пробормотал Олег. – Давайте я скажу, что вы прислали меня за таблетками, которые на ночь всегда принимаете? – предложил Укорин. – Не предполагали, что на работе останетесь, да форс-мажор случился. – Молодец, – похвалил парня Олег, – действуй. Вернешься, сразу поднимись в квартиру Нины и расскажи мне, как дела. Если увидишь во дворе Ксюшу, гони ее домой. Взяла моду гулять по ночам. – Она мимо меня пару часов назад прошла, – сказал водитель, – я сидел в машине, видел, какая она радостная шагает, улыбается. Небось на свидание собралась. – Только этого не хватало! – взвился шеф. – Ей четырнадцать, – напомнил Алексей, – самое время влюбиться. Да вот же Ксюша. Зря вы нервничали. Что-то она вся перепачканная. Пледов обернулся и увидел свою внебрачную дочь. Время уже приближалось к полуночи. Не забывайте, что это было советское время. Интернета не было, в двадцать три часа телевидение прекращало работу, народ сидел по домам, на улицах попадались лишь редкие прохожие. Ксюша медленно подошла к отцу, тот ахнул. – Что с тобой? Вся вымазалась в красной краске! Где ты носилась? – Я ее убила, – радостно улыбаясь, заявила дочь, – ты видишь ее кровь! Пледов не поверил своим ушам. – Убила? Кого? Ксения рассмеялась. – Идиотская шутка, – разозлился отец, – ступай домой, там поговорим. Ксения заявила: – Она лежит там! В подвале нашего дома! Совсем дура! Пошла котят спасать и получила. Можешь пойти полюбоваться. – На кого? – снова обомлел Олег, который вдруг понял, что дочь не шутит. – На свою Майю, – веселилась Ксения, – папа, теперь ты можешь с мамой праздник провести. Не надо к любимой доченьке спешить. Теперь я одна твоя любимая дочь. Прямо завтра женись на маме. И конец истории. Бежин прервал рассказ, сделал глоток воды и продолжил: – Меня вызвали в двадцать три сорок. В ноль часов в составе группы из трех человек мы спустились в подвал дома. На полу лежала девочка, опознанная как Майя, законная дочь Пледова. Ей разбили голову камнем. Орудие убийства валялось рядом. Я привез только двух сотрудников и одного эксперта. В их умении держать язык за зубами я не сомневался. Олега увели в нашу машину, Павел ему какие-то уколы сделал. Анатолий потер шею. – Я получил распоряжение от начальства: имя Пледова не должно нигде упоминаться. Наличие в его жизни второй семьи – тайна. И как быть? На месте преступления кто у нас? Я. Ну за себя я не волновался. Олег? Он тоже язык прикусит. Нина? Тут есть шанс, что она закатит истерику, но с Коневиными поступим просто. Обеих в психиатрическую больницу уложим, была такая, где персонал скорей умрет, чем кому-то о пациентах расскажет. У Ксении определенно съехала крыша, ей точно необходимо наблюдение врача. И Нине не повредит подлечиться. Алексей, шофер, хоть и молодой да умный, он на рот замок повесит. Парень мечтает стать врачом? Отлично, я устрою так, что его на руках в вуз внесут. Вероника… Вот основная головная боль! Матери убитой Майи терять было нечего, самое страшное с ней уже случилось, она потеряла ребенка. Как ей рот заткнуть? Деньгами? Смешно! Они ей не нужны. Обещанием устроить на самую лучшую работу? Так она домашняя хозяйка, у которой есть все: квартира, дача, машина, жирный запас на сберкнижке. Ну и родился план. Надо объявить об убийстве дочки Пледова. Открыто сообщить в газетах, выдать для публикации историю, что одноклассница позавидовала Майе, у той была красивая одежда. Пледову любили в школе, восхищались ею. Убийца же не пользовалась популярностью, не имела того, что было у Майи, вот она и лишила ее жизни из зависти. Очень просто, но зачем нам сложный мотив? И эту же версию сообщат Веронике. Ксюша ни с какого боку ко всей этой истории. У нее якобы заболела мать, рак легких. Нине провели сложное лечение, посоветовали ей жить в Ялте. Там идеальный климат для людей с больными органами дыхания. И на самом деле девочку с матерью увезут куда подальше. Адрес их ссылки пока не ясен, но он быстро определится. И тогда возникнет лишь один вопрос: кого назначить на роль убийцы вместо Ксении? Бежин налил себе еще заварки, кипятком ее не разбавил, стал пить почти черную жидкость. – За одни сутки все решили. Веронике я сообщил, что Майю убила Елена Оленина. Законная жена Пледова возразила: – За ней приходила одноклассница Ксения. Никакой Лены я не знаю. – Верно, – согласился я, – у девочек состоялся разговор. Ксюша любила Майю, они общались. Но Нина Коневина, мать Ксюши, собралась уехать в Ялту по совету врача, который ее вылечил. Вот ее дочь и решила поговорить с подругой. Они попрощались, обнялись, пообещали переписываться. Потом они пошли по домам. Здание, где жила Ксюша, оказалось первым на пути. Коневина вошла в подъезд и услышала голоса с улицы: – Что случилось? – спросила у кого-то Майя. – Ты кто? Ксюша замерла, подумала, вдруг потребуется ее помощь. – Лена Оленина, – ответил девичий голосок, – мы с тобой в одной школе учимся, только я младше. У меня котенок убежал! Я нашла его в подвале, а достать не могу, не дотягиваюсь, он в яму упал. Помоги, пожалуйста, ты выше, старше. Мамы дома нет, помочь мне некому. Это здесь, в твоем доме, вот вход в подвал. Ксения решила, что спасение кота состоится без ее участия, и ушла домой. А на следующее утро Нина с дочерью в шесть утра уехали в Ялту. Они не узнали о том, что Майи больше нет, и обе не имеют ни малейшего отношения к убийству. Бежин исподлобья взглянул на меня. – На самом деле обеих Коневиных поместили в поднадзорные палаты. Через несколько лет Нина с дочерью уехали на Алтай, там они вели тихую жизнь. Вероника справилась с горем, стала ходить в храм, развелась с мужем и ушла в монастырь. Более никаких сведений о ней я не имею. Олег в перестройку бросил политику, поднял бизнес, женился на своей молодой секретарше и обзавелся сыновьями. Скончался он не так давно в очень преклонном возрасте. Делом теперь руководят его дети. Ну а теперь о главном. Как ты уже поняла, на роль убийцы назначили Елену Оленину. Почему ее? У нас был ограниченный круг для выбора. Школьница должна была знать Майю. А пересечений у четырнадцатилетней и той, что моложе на несколько классов, было мало. Почему не взяли кого-то постарше? Они уже отвечают по закону за лишение человека жизни. Нужна была девочка не старше десяти. Оленина оказалась наиболее подходящей. Ее мать и отец были постоянными клиентами отделения милиции. Родители пили не просыхая. Но в школе об этом не знали. Лена всегда приходила в чистой форме, с готовыми уроками. Тихая такая, хорошистка. Не по годам взрослая. У нее была старшая сестра Светлана от другого отца, мать малышку в детдом сдала в ясельном возрасте. И младший брат инвалид. Пьяное зачатие, а потом беременность с бутылкой в руке не способствуют рождению здорового младенца. Мальчик был умственно отсталым, с букетом всяких недугов. Прожил всего два года, за ним ухаживала Лена, родители не обращали внимания на сына. Олениной незадолго до всей истории исполнилось десять, но она по жизненному опыту и ответственности была старше пятнадцатилетних, которые жили в нормальных условиях. Я с ней поговорил, объяснил: – Не спрашивай зачем, но нашему правительству надо, чтобы ты призналась в убийстве Майи Пледовой. Глава тридцать первая Лена отреагировала не по-детски. – А что я получу в награду? Я перечислил по пунктам. – Перед тобой распахнутся двери любого института, только скажи какого. Получишь квартиру в другом районе Москвы, очень хорошую, большую. До окончания вуза будешь получать денежные выплаты. Можешь при любой необходимости обратиться ко мне. Уж, поверь, я решу все твои проблемы. Из минусов. Тебе придется некоторое время пожить в интернате. Недолго. Потом ты переедешь в новое жилье, окажешься в другой школе, где директора предупредят, что ты наш человек, никто не посмеет на тебя даже один косой взгляд бросить. – Я не смогу жить одна, – возразила девочка, – я умная, но соседи удивятся, почему ребенок в квартире живет один без родителей. Рассказчик прервался, помолчал и осведомился: – Понимаешь, почему мы, готовя операцию, остановили свой выбор на Елене? Она была умницей. – У Лены были задатки агента, – согласилась я, – вы нашли тех, кто исполнит роли мамы и отца? Хотя, скорей всего, кого-то одного. Чем больше людей втянуто в операцию, тем вероятнее риск провала. Матвей Николаевич Рогов ваш человек. Анатолий Германович не стал спорить. – Правильная мысль. В свое время он получил серьезное ранение и его посадили на бумажную работу. Матвею служба была не по нраву, но выбор у него был такой: или он с документами разбирается, или на пенсии в парке голубей сухарями кормит. Рогов решил, что первое все же предпочтительнее. Но, как потом мне признался, от скуки чуть не умер. В архиве работали все такие, как он. Матвей коллег называл: «Эскадрон недобитых». И вдруг я ему предложил стать «папой» Лены. Что под этим подразумевалось: проверять каждого, кто в дом втереться захочет, Ленины разговоры отслеживать, постоянно начеку быть, охранять ее, оберегать. Рогов чуть в пляс не пустился от радости, его вернули к любимой службе. Правда, пока лишь в роли охранника, но ведь это не в архиве сидеть. Было опасение, что Матвей не справится с ролью. Он ни разу не был женат, детей не имел. Мы его отправили к психологу. Но много времени на обучение не понадобилось. И что? Мужик оказался превосходным отцом и прирожденным педагогом. Он Лену сразу дочей называть стал, она к нему потянулась. Наверное, не надо объяснять, что школьнице поменяли документы. Имя – Лена, отчество – Матвеевна, фамилия Рогова. Мать мы ей придумали, та якобы умерла, когда дочка в школу пошла. На всякий случай поменяли фамилию Светлане. Сестры никогда не общались, но вдруг. И не зря. Светлана попыталась поговорить с Еленой. Нашла ее через справочное бюро. Денег попросила. – Денег? – удивилась я. – Нам она сказала, что просто хотела пообщаться. – Как бы не так, – усмехнулся Бежин, – она в ультимативной форме потребовала: «Мы сестры, должны жить вместе, помогать друг другу». – Минуточку, – остановила я хозяина особняка, – Светлана-то от другой матери, – не от той, что вы придумали. Как она нашла Елену? Почему решила, что та ее близкая родственница? Анатолий Германович поморщился. – Тот же вопрос возник у нас! А ответ на него простой. Лене исполнилось десять, когда Свете метрику поменяли, отцом туда Матвея вписали. Светлане тогда то ли тринадцать, то ли четырнадцать исполнилось. Понятно, что она удивилась. Директрисе детдома дали четкие указания: когда воспитанница начнет спрашивать о родителях, сообщить ей: «К сожалению, твоя мать вела асоциальный образ жизни, пьяница она. Отец такой же. Поэтому тебя забрали в интернат. Твой родной папаша умер от водки, мать испугалась, бросила пить, вышла второй раз замуж за Матвея Рогова. Он тебя удочерил. Почему? Семью переселяли из барака в отдельную квартиру, с одним ребенком им светила двухкомнатная. Если детей больше, то они получат трешку. Вот Рогов и подсуетился. Когда семья перебралась в новое жилье, мать умерла. О Светлане Рогов заботиться не собирался, она ему никто, он просто хотел получить просторное жилье. – Мы слышали от Светланы другую версию, – пробормотала я, – в ней не было упоминания про переезд в новую квартиру. – Дура директриса, – покачал головой Бежин, – наплела глупостей, придумала про ошибку в метрике. Матвей мне мигом сообщил про желание Светланы с Леной поселиться. Надо признать, я сам виноват. Не надо было фамилию Свете в интернате менять! Жила бы себе как Оленина, круглая сирота. Напортачил я. Хотел, чтобы было как лучше. Мда. Исправлять ошибку всегда нелегко. Пока я думал, что со Светланой делать, она заболела, случилась нейроинфекция, девушка стала себя странно вести. И я понял: ничего предпринимать не надо, похоже, у Светланы крыша съезжает. И не ошибся. Я приглядывал за дамочкой. Она регулярно ложилась в клинику, ее там в порядок приводили. Высшее образование получила, стала врачом ЛФК, на работу устроилась. Потом вдруг сумела открепиться от психоневрологического диспансера. Поскольку к Елене сестрица больше не обращалась, я перестал беспокоиться. – Думаю, Света не совсем здорова, – вздохнула я, – любое напоминание о Елене вызывает у нее состояние аффекта.