— Ну хорошо, поднимем ставки. Тот, кто расскажет мне анекдот, которого я не слышал, не только выкупит свободу для вас обоих, но получит от меня подарок. Исполнение желания, любого. Маги, было приунывшие, воспряли духом. Однако в голову по-прежнему ничего не лезло. Только у Эби заурчало в животе. Нат посмотрел на нее насмешливо — он знал, что у напарницы такое бывает не только от голода, но и от нервов, и от раздражения. — Ах, да, неласковый я хозяин, — спохватился дракон, махнул рукой, и между ним и путниками появился длинный стол, сам по себе накрывшийся скатертью, а гномку и эльфа вместе с креслами придвинуло ближе. На стол опускались кубки, которые сразу наполнялись, блюда, на которых появлялись яства, приборы и салфетки. — Я забыл, что вы, некрылатые, постоянно должны подкрепляться, — почти извиняясь, проговорил дракон. — Ешьте и думайте над вашей задачей. Тебя не смущает твое одеяние, эльф? — полюбопытствовал он с иронией. — Никак нет, уважаемый лерд, — Натаниэль поднес кусок запечённой рыбины ко рту. — Мы, эльфы, дети природы, нагота для нас естественна. Но если вас смущает, я могу сходить за брюками. Туда и обратно, сразу вернусь. — Какой шустрый, — с насмешкой сказал дракон. — Думал провести меня? Нат пожал плечами. — Вы бы тоже попытались, уважаемый лерд. Дракон одобрительно хохотнул, но на Натаниэля и Эби смотрел внимательно, серьезно. * * * Пока Белоручка общался с гостеприимным хозяином, Эбигейл судорожно перебирала все знакомые ей анекдоты. Драконье вино этому больше мешало, чем помогало — она уже ощущала, как хочется поболтать обо всем на свете, и прикусывала себе язык, чтобы не начать. Надо решить задачу, задачу… а вино вкусное, да. В процессе решения задачи и самонаполнения кубков Эби выпила его чуть больше, чем следовало бы. «Бусинка, таки перестань дергаться, — прозвучал в ее голове веселый голос папы, — помни — если для ковки не подходят существующие инструменты, придумай новый!» — Придумай! — воскликнула она радостно и расплескала вино на Вудхауса. Эльф, надо отдать ему должное, даже не дернулся. — Слушай, Натаниэль, — пробормотала она, глядя на красные потеки на его груди, — а помнишь, как мы на практику на четвертом курсе ходили? На костоломов? Эльф посмотрел на нее как на идиотку. Впрочем, он всегда так на нее смотрел, но Эбигейл усиленно задвигала бровями. — Я все вижу, — заметил дракон, забавляясь. — Может, я флиртую, а не подаю знаки, — огрызнулась гномка и снова хлебнула вина. — Слушайте байку, почтенный. — Я просил анекдот, — напомнил дракон. — Ай, подождите, древний лерд, — снова махнула рукой Эби. — Сначала байка. Значит, зима. Рокские дубравы, знаете такие? — Знал еще, когда там степь была, — отозвался дракон. — Сам лично первый дуб там посадил. — Отправили нас курсом туда на практику, зачистить дубраву от костоломов. Это… кхе, кхе, кхе… — вино пошло не в то горло. — …такие деревья, которые переродились в нежить, получили способность двигаться на корнях быстрее волков, и хватают людей, зверей, сжимают их ветвями, ломая кости, а затем корнями под себя загребают, как удобрение, — вмешался Натаниэль. — Не может быть! — так ненатурально изумился дракон, что стало понятно: он прекрасно знает и о костоломах, и еще о сотнях таких существ, которые магам неведомы. — И вот поставили нас с Белоручкой в пару, — продолжила Эби, стараясь, чтобы язык не путался. — Наш курс все зачистил, но по правилам нужно было еще раз осмотреть периметр. И вот идем мы… — она хлебнула вина… — …метель началась, — ностальгически встрял Натаниэль, — не видно ничего, не слышно. И тут на нас из метели выскакивает с десяток молодых и резвых костоломов. Они в овраге прятались! Горни как завизжит! — Это был боевой клич, — грозно заявила гномка, вставая. Допила вино, со стуком бросила чашу на стол. — Костоломы на нас несутся, да так, что колдовать некогда, да и истощены мы были. По-крупному магичить никак! Бросили в них пару огненных шаров и побежали прочь. Нат впереди, а я за ним. — И почти оторвались, — подхватил эльф, пока Эби, размахивая руками, изображала ветви костоломов и их ковыляющие скачки. — Но тут Горни споткнулась и подвернула ногу. — И что? — заинтересованно спросил дракон. — Что-что, — буркнула Эбигейл, — рядом дуб рос чуть ли не до неба высотой. Белоручка меня на него запульнул, а сам следом полез. — Вы же друг друга недолюбливаете, — недоверчиво уточнил дракон. — Я вас всего ничего вижу, а уже понятно. Они, не сговариваясь, фыркнули. — Нет, Горни, конечно, мне соперница, но одолеть ее должен я, а не какие-то там костоломы, — ледяным тоном ответил Нат. — Она меня тоже много раз на практике выручала. — Я бы тоже его не оставила, — подтвердила Эби возмущенно, — нет, проучить и оставить с носом Белоручку — дело святое, но не до смерти же? И не на боевой практике. Понимаете? Дракон понятливо закивал, с насмешкой глядя на них. — Да вы не сбивайте меня, я сама собьюсь, — с упреком погрозила ему пальцем Эби. — Так вот, сижу я на дереве, Нат лезет ко мне, а костоломы за ним следом лезут! — Деревья по дереву? — усмехнулся дракон недоверчиво. — Вот и я обалдела, — призналась Эби и снова схватилась за вино. — Попыталась их огнем сбить так, чтобы Белоручку не задело, и тут дуб как зашевелится! А я высоты и так боюсь! — Мой дубок? Жив, что ли, и чары защиты целы? — обрадовался дракон. — А далыпе-то что было? — Горни завизжала, а дуб встряхнулся, словно большой пес, и мы все вниз посыпались — и я, и Эби, и костоломы. Поднимаемся, а они на нас наступают, окружили, просвета нет… — И что дальше? — поторопил дракон. — Что, что, — заплетающимся языком буркнула Эбигейл, опустошая чашу. — Съели нас к демонам! Дракон моргнул раз, другой, нахмурился… и вдруг расхохотался так, что жареный гусь на столе вдруг покрылся перьями и с гоготом вылетел наружу. Натаниэль улыбался, одобрительно глядя на Горни, — а она, довольная, стукнула кулаком себя по пышной груди и слегка поклонилась. — Ай, молодцы, ай, наглецы, — громогласно ржал дракон, — провели-таки! И вдвоем же! И не сказать, что знал, и не сказать, что не анекдот — ну чистейший анекдот же! Хорошо, отпущу я вас, и желание не одно исполню, а по одному заветному на каждого. То, что вы на самом деле хотите… Его прервала громогласная рулада — Эбигейл потянулась к чаше с вином, упала на стол и сладко заснула прямо на клубнях вареной картошки. — Не спрашивай, уважаемый лерд, — кротко ответил Натаниэль на его изумленный взгляд. Поднялся, крепче завязал узел полотенца на бедре, примерился и одним движением закинул Горни на плечи, как барашка. — Раз я ее в шутку напоил на втором курсе, так вот она полезла драться и заснула прямо в прыжке, с занесенным молотом. — Воистину сегодня я удивлялся больше, чем за прошлые сто лет, — усмехнулся дракон. — Ты, как я понимаю, снаружи предпочтешь спать? — Все верно, — Нат поклонился, придерживая Горни за руку и круглые ягодицы. — Простите, уважаемый лерд, но драконы известны переменой настроения. Сегодня вы нас отпускаете, а утром можете и передумать. Так что лучше мы на соломе поспим. — Да, мы такие, — согласился дракон смешливо. — Иди. Только скажи сначала, чем на самом деле дело-то закончилось? — Да чем, чем, — буркнул эльф, чувствуя себя быком-тяжеловозом. — Горни сожрала мухомор из своей сумки, наколдовала себе секиру… пока я взывал к обычным деревьям о защите, пока они пробуждались от зимнего сна, она вошла в состояние берсерка и, хромая, порубила всю десятку костоломов на дрова. А я затем ее от отравления лечил: дозу мухоморную превысила. — Боевая девка, — с утрированной опаской проговорил дракон. — А то, — почти с гордостью ответил Натаниэль. Поплелся к открывшейся стене, за которой виднелось кострище и слышался шум водопада, но за ней остановился, повернулся. Горни сладко сопела. — Уважаемый, может, вы окажете мне честь? Назовете свое имя? — Ты уже догадался, — кивнул дракон. — Миль-Авентис? — Вы очень похожи и не похожи на своих предков, — с печалью ответил наставник магов. — В тебе меньше высокомерия, в ней — гонора. И ответ на твой вопрос — не нужно тратить свое желание, чтобы вернуть семье возможность иметь больше детей. Ты и сам в состоянии снять проклятье. Стена закрылась, поглотив недоуменное «Но как?» от Натаниэля, и эльф остался в темноте пещеры. Сгрузив Горни на ложе из веток — та свернулась калачиком, — он вновь разжег костер, закрепил его магически и, поколебавшись, лег рядом с Эби. В конце концов, он должен приглядеть за ней, разве нет? В эту ночь им снилось исполнение самых разных желаний. Перед их глазами проносились мантии магистра и перстни королевского мага, звучали свадебные песни на обрядах с достойным гномом (у Горни) и прекраснейшей эльфийкой (у Ната), сверкали ордена, путались под ногами оравы детей, поднимались ввысь лечебница для животных и мастерская амулетов, и родители обнимали и смотрели с одобрением, но, главное, в душе было убеждение, что все правильно и как должно быть. И тихий голос шептал: «Я дарую вам смелость сделать верный выбор в самый нужный момент». * * * Утром эльф встал раньше Эби, и оба сделали вид, что ничего не произошло, а воспоминания — всего лишь сон, хоть и очень реалистичный. Ранним утром каждый слышал, как возится, собираясь в дорогу, другой. Обоим казалось неудобным есть одному, но никто не решился позвать другого позавтракать, а потому Горни прошла с независимым видом мимо Вудхауса ко входу и пошагала наверх, а Натаниэль столь же гордо двинулся следом. Впрочем, это был не первый раз, когда после совместного приключения, где один выручал другого, они возвращались к прежнему противостоянию. Так сложилось — ведь они прекрасно знали, что их товарищество не приняла бы семья. Что уж говорить о симпатии. На перевал они поднялись одновременно и замерли. Долина, обрамленная горами со множеством водопадов, высоко расположенных пещер, в которых жили пегасы, зеленых ущелий, лежала перед ними, как туманная чаша, полная озер и лугов. На другой Стороне долины собиралось вставать солнце. Только-только показался краешек, и облака, перьями расчерчивающие небо, сияли алым и золотым. На фоне румяного неба резвились большие птицы, выводя гортанные трели. — Какие птички красивые. И поют красиво, — как заворожённая, проговорила Эби.