– Все очень просто, Ева Андреевна, – заулыбался Тимофеев, – вы должны сблизиться с Волковым и узнать, где Марина. Пусть он вам расскажет? – С ума сошли? С чего ему признаваться в преступлении? – обомлела я. – Любимой женщине многое рассказывают, Ева Андреевна. Даже то, чего другим не говорят. – Но я не любимая женщина… – Так станьте ею, – посоветовал Тимофеев. – Это ради вашего же блага, поверьте. Вы ведь любите своих родителей? Я настороженно молчала, переводя взгляд с нагло курившего на моей кухни судьи на довольного следователя. Угрозы, значит… – Вы угрожаете? – Ну что вы, – начал Тимофеев, но был перебит Федотовым. – Ты совсем тупая? Да, я тебе угрожаю! Тебе и всей твоей семье! Думаю, не нужно расписывать, что я могу сделать, начиная от наркотиков, подброшенных твоему отцу в карман, до избиения твоей матери хулиганами? И это только первое, что пришло мне в голову. Так что оторви свою задницу от дивана и займись Волковым! Делай что хочешь, трахайся с ним, умоляй, в любви клянись, но узнай, где Марина! – Я попробую, – нерешительно сказала я, сглатывая комок в горле. Боже, это какой-то кошмарный сон. Неужели они и правда способны на такое? Подставить ни в чем неповинных людей? – А если… Если у меня не получится? – Лучше бы вам постараться, Ева Андреевна, – пожал плечами Тимофеев. – Если не выйдет, выманишь Волкова в какое-нибудь безлюдное место без охраны. Уж он у меня заговорит, – осклабился Федотов. – Время тебе – неделя, не больше. Поняла? О нашем разговоре помалкивай. Узнаю, что сболтнула кому – первой мать убью. Потом отца, усекла? – А почему бы мне сразу его не выманить? – робко предложила я. Особой любви я к Волкову не испытывала, но становиться его любовницей мне категорически не хотелось, и выбирая между малодушием и жизнью родителей, я склонялась к первому. – Потому что этот гаденыш как чувствует, сука, охрану нанял, – скривился Федотов. – Да и принципиальный он, весь в своего отца. Тот тоже сукой был, сукой, но гордым. Пытать будут, в жизнь не признается. Ох уж я с ним намучился в свое время… – Сергей Иванович, время уже… – намекнул следователь, видимо, понимая, что судья сейчас наговорит массу ненужных вещей. – До свидания, Ева Андреевна. Связь мы с вами держать будем, наши люди за вами присмотрят. Глупостей не делайте, никому ничего не говорите, если жизнь ваших родных вам дорога. Понятно? – П-понятно, – прошептала я, глядя, как мужчины встают и покидают квартиру. На автомате закрыв за ними дверь, я спиной попятилась в ванную комнату, не отрывая взгляда от входной двери. Было такое чувство, словно они сейчас вернутся и пристрелят меня, передумав. В ванной я присела на бортик и прикрыла глаза, молясь, чтобы все это оказалось страшным сном. Но это было не сон – по квартире отчетливо витал сигаретный запах, а в зеркале отражалось мое бледное лицо с кровавыми разводами над верхней губой. Аккуратно пощупав нос, я вздохнула с облегчением: не сломан, да уже и не болит. Умывшись, открыла все форточки, чтобы проветрить квартиру к приходу родителей и отправилась в спальню, где несколько минут гипнотизировала телефон. Что мне делать? Позвонить Соньке и рассказать? Может, Егор сможет помочь? Или сразу пойти к Игнату и требовать, чтобы он отвадил от меня своего сумасшедшего свекра? А вдруг все ошибаются, и Игнату на меня плевать? Тогда он просто пожмет плечами и укажет мне на дверь. А если и нет, где гарантии, что он сможет защитить моих родителей? Захочет ли вообще это делать? Опустившись на кровать, я бессильно застонала. Зачем я тогда поддалась на уговоры Соньки и пошла в этот чертов клуб?! Господи, будь проклят тот день, когда я встретила его! Тимофеев позвонил через час. Я долго с опаской изучала незнакомый номер на экране телефона, а когда все-таки решилась ответить на звонок, мысленно простонала: не надо было брать! – Ева Андреевна, вы уже наметили план действий? – вкрадчиво поинтересовался следователь. – Как раз собиралась звонить Соне, чтобы пересечься с Волковым, – спокойно ответила я. В трубке хмыкнули, а потом мерзкий голос напомнил: – Разумеется, ваша подруга не должна знать нашу маленькую тайну. Вы это понимаете? – Более чем, – заверила я. Моя решимость не рассказывать все Соньке только окрепла – неизвестно, что эти двое могут ей сделать, а в силу своей открытости и эмоциональности подруга не сможет притворяться долгое время. – Вот и отлично, – воодушевленно закончил разговор Тимофеев и отключился. Покусав губы, я набрала Соньку и изъявила желание встретиться. – Сегодня вряд ли получится, – виновато сообщила подруга. – Если только… – Что? – Егор с Игнатом и Ванькой в баню собрался, ну, и нас с Катей решили с собой захватить. Если хочешь, поехали с нами? – неуверенно продолжила Соня. – Вот только там Игнат будет. – Ничего страшного. Я поеду. – Правда? – поразилась подруга и уже более радостно затараторила: – Круто! Давай собирайся, мы через час выезжаем! Возьми купальник и полотенце, остальное я прихвачу. За тобой тогда Ванька заедет, хорошо? Он как раз Катю будет забирать. – Договорились, – ответила я. Разумеется, за мной заехал не Ванька. Ровно через час я спустилась вниз и с тоской уставилась на знакомый автомобиль. Игнат, сидящий за рулем, приветливо помахал рукой, и мне ничего не оставалось делать, кроме как сесть внутрь. – Привет. Как дела? – весело спросил он, будто бы не его невеста числится пропавшей. – Хорошо, а твои как? – Я решила быка за рога не тянуть, и сразу дать понять, что настроена дружелюбно. В конце концов, мне надо лишь сблизиться с Игнатом, а дальше… Что делать дальше, я понятия не имела, поскольку спать я ним категорически не хотела – и дело даже не в самом мужчине, а в том, что сделаю я это не по любви. Но угрозы Федотова в адрес моих родных были не пустыми – я явственно ощущала исходящую от него угрозу, а ради мамы и папы я готова была сотворить все, что угодно. – Пойдет, – отозвался Игнат. До выезда из города мы ехали молча, и опомнилась я только на окраине, с беспокойством посмотрев на окружающий нас лес. – А разве мы не должны никого подхватить? – Егор на своей машине, Ванька с Катей с ними, – объяснил Игнат. – То есть пить вы не будете? – занервничала я. У пьяного человека что-то узнать куда легче, чем у трезвого – это все знают. – Будем. – Что? – возмутилась я, но Игнат разом пресек мои возгласы. – Мы едем на два дня. Ты что, не знала? «Не знала, конечно», – с досадой подумала я, решив дать Соньке по шее. Но вслух сказала обратное: – Я забыла. Извини. И мило улыбнулась. Опешивший от удивления Игнат на мгновение расширил глаза, но ничего не сказал. Вскоре мы вернулись каждый к своему занятию: я пялилась в боковое окно и подпевала радио, а Волков смотрел на дорогу. Баня, в которую так все рвались, располагалась на территории базы отдыха. Мы подъехали к двухэтажному деревянному дому, возле входа в который уже стояла тачка Егора. Оказавшись снаружи, я с наслаждением вдохнула морозный воздух, и слегка попрыгала, чтобы размять затекшие ноги. – Идем, – позвал меня Игнат, забирая из машины какие-то пакеты и сумки. Я покрепче перехватила свой рюкзак со скромным содержимым, и зашагала следом. В доме обнаружилась Сонька, деловито раскладывающая еду по тарелкам, Ванька щелкающий пультом перед теликом и Егор, разговаривающий по телефону на повышенных тонах. Завидев нас, он кивнул, и скрылся за ближайшей дверью, а Сонька, блестя глазами, подскочила ко мне. – Как доехали? Не заблудились? – Нет, – ответил Игнат, присаживаясь в кресло рядом с Ванькой. Екатерины почему-то поблизости не наблюдалось. – Нормально доехали. – Ой, ну хорошо, – причитала Сонька. Она уже заприметила мой взгляд, и понимала, что ничего хорошего лично для нее в ближайшее время ждать не придется. – Ева, а ты чего такая? – Устала. Машина неудобная. Игнат хмыкнул. Сонька, покосившись одним глазом в его сторону, прошептала: – Точно все нормально? Он не приставал? – Нет, – громко ответила я, садясь за стол. – Помочь? – Да я уже все накрыла, – махнула полотенцем Сонька. – Баня уже готова, пора идти. Вань! Ванька, иди, тебя уже Катя там заждалась. Вот и открылась тайна о местонахождении Екатерины. Налив себе сок, я взяла с ближайшей тарелки пирожок и надкусила. Видимо, сейчас в баню пойдут Ванька с девушкой, после Сонька и … Стоп. Я перестала жевать и нахмурилась. Если Сонька пойдет с Егором, то с кем идти мне? Я-то наивно предполагала, что мужчины пойдут в баню вместе: ну. пива попить, о жизни потрещать, или что там они делают? А чего тогда Ванька с Катей пошел? Этот же вопрос я угрожающим тоном задала Соньке. Глупо хлопая ресницами, она улыбнулась. – Ну, я же сказала тебе купальник взять. Тише, тише, – замахала она руками, уловив мой взгляд, – ну, хочешь, я с Егором схожу, а потом – с тобой. Договорились? Или можешь одна пойти? Тоскливо посмотрев на откусанный пирожок, я отложила его в сторону. Аппетит пропал. И, как бы мне не хотелось этого признавать, козни Соньки были мне на руку. Нужно ведь сблизиться с Игнатом, а где это сделать, как ни в сауне… «Стой, дура», – одернула я себя. «Надо душевно сблизиться, а не физически». – Ну, Евочка, не дуйся… – И не думала, – я решительно посмотрела на Соню и громко объявила: – Пойду с Игнатом. Если он, конечно, не против. Игнат, доселе лениво прихлебывающий что-то из стакана, удивленно вскинул бровь, а потом расплылся в улыбке. – Разве я могу быть против? Да я всеми руками и ногами «за»! Меня аж передернуло от самодовольства, сквозившего в его голосе. Из комнаты вернулся Егор, присел за стол, захватив с собой Игната, и следующий час они мирно о чем-то беседовали, пока мы с Сонькой вяло трепались на отдаленные темы. Вернее, трепалась она, а я лихорадочно думала, что же такое сделать, чтобы выйти сухой из воды. – Кто следующий? – весело спросил Ванька, выходя из бани. Или сауны. Что точно скрывалось за этой дверью, я не знала, но судя по довольным и красным лицам Кати и Вани, что-то хорошее. Едва я открыла рот, чтобы намекнуть подруге валить в сауну, как Игнат вызвался: – Мы с Евой пойдем. Рот я захлопнула обратно. Сонька, растянув губы чуть ли не до ушей, коварно блестела зелеными глазами, Игнат смотрел на меня, ожидая, когда я оторву пятую точку от стула, а я мысленно желала им провалиться сквозь землю. Наверное, во мне умерла великая актриса, потому что когда Волков протянул мне руку с вопросом: